Свои чужие (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
С пару минут я смотрю на Варламова открыв рот. Нет, есть же какие-то пределы адекватности, да? Карьерист Варламов из-за меня пропустил собеседование.
— Чувствую, я теперь с тобой до конца жизни не расплачусь за такие подвиги. — Мрачно вздыхаю я.
— Забей. — Дима отмахивается. — Я не особенно надеялся на то место. Если им не зайдут мои эпизоды — так и плакать не о чем. Хотя… Хочешь расплатиться?
— Хочу. — Устало откликаюсь я.
— Тогда пообедай со мной, Поль. — Широко улыбается Дима.
Внезапно!
Глава 14. Полина
Первое, что делаю я после этих слов Варламова — смотрю на часы. Тут же жалею, на самом деле, что не подумала перед этим. Уж слишком это красноречивый, знаковый жест. И до него, я могла бы вежливо покачать головой и сказать, что нет, я не могу и вообще опаздываю, то сейчас даю понять, что обдумываю предложение. И Дима смотрит на меня выжидающе.
И тем не менее, эмоции потихоньку укладываются на привычные рельсы и начинают бодренько об них постукивать. Обед? С Варламовым? А такая ли это удачная идея вообще?
Ага, акции Варламова сейчас взлетели в цене почти до олимпийского уровня. Впервые за последние пять лет я хочу сказать ему что-то хорошее, а не послать к чертовой матери.
После этого часа в лифте и не могло быть иначе. Но это же только сейчас. Завтра я все это пересплю, загляну на страничку Варламова в фейсбуке, полюбуюсь на аватарку, где его обнимает его Верочка, и исцелюсь. И по-прежнему буду жалеть, что на встречу с некоторыми людьми нельзя носить сковородки.
Или можно? А то у меня, если что, чугунная есть. Бабушкина. Готовить я в ней не готовлю, но для благого дела, типа “вправь мозги кобелю” — точно могу пожертвовать.
— Если тебе надо куда-то ко времени, я же могу тебя отвезти куда надо, Поль, — добавляет он и “включает” обаятельную улыбку. Поганец. Всегда любила его улыбающимся, а не загнанным и мрачным — каким он был в последние годы нашей семейной жизни, вот и сейчас — на душе прыгают солнечные зайчики. Правда, что ли, ему со мной было так паршиво и скучно, что вот не лезло это все?
В ответ на эту улыбку я закатываю глаза. Из принципа. Мол, не малолетка поди, заканчивай свой пикап. Хотя нужно сказать, да — не малолетка, но по-прежнему эффект имеется. Но я ж не глазами думаю, а головой. Поэтому Дима и не поймет ничего.
Он меня отвезет? К загсу? О-о-о, я представляю его лицо. При том, что я ему вообще не нужна, чувствую — по поводу брака с Костей Варламов проедется еще не один раз. Просто из принципа. Я ж у его недобритого величества разрешения не спросила, а у него на всех баб взгляды как у вожака стаи: что в постель упало — то уже мое и никому ни шагу влево-вправо не положено. И фигня, что к некоторым он заглядывал в спальню пять лет назад. Все равно “мое”. Рабовладелец чертов.
А руку-то с кольцом я тихонько ныкаю в кармане жакета…
От греха и длинного Варламовского языка подальше.
Интересно, еще не заметил или просто проигнорил?
Ну, раз мозг не выносит, значит — не заметил. В то, что Дима может из ревности не выносить мозг — я не верю. Быстрей поверю, что у него сейчас менее ранимое самолюбие стало, но чтобы он и перестал ревновать?
— Ну, один обед, Поль, неужели думаешь, я тебя отравлю? — не сдается Варламов. Его даже мое задумчивое молчание не отпугивает. Хотя… Никогда не отпугивало, он всегда был редкостная птичка-задолбай. Вот как попугай, только задолбай.
— Ну, вот скажи мне, на кой черт тебе это нужно, Варламов? — Я задумчиво качаю головой. — Ну, серьезно, я для этого мотивации никакой не вижу. У тебя актриски кончились, что ли? Так я не вариант.
— Хочу извиниться за пятницу, — Дима пожимает плечами. — Ты хоть поужинала тогда?
— Нет, конечно, — я не удерживаюсь, хихикаю. — Вообще все выходные мне кусок в горло не лез, отбил мне аппетит на трое суток, ирод. И как тебя еще земля носит?
Дима смотрит на меня странно. Будто бы все понимает, но при этом слегка жалеет, что я сейчас не шучу. Или кажется мне это?
Эх, знал бы он, сколько я в ту пятницу коньяка приняла, чтобы выбросить из головы его чертовы руки… Сильные, крепкие, страстные такие руки…
Вообще мне не хочется отказываться. Тем более что в загс мне еще через два часа всего, а тут вроде как недалеко.
И, в конце концов, это просто обед.
И мне вообще-то с Димой еще год работать, не помешает навести мосты, на самом деле.
И… Я обещала, что его отблагодарю.
В конце концов, у него так-то жертва во имя меня принесена. Вдруг ему потом это собеседование в карьере аукнется? А я в его компании тарелку супа съесть боюсь?
— Ну, думаю, один обед в меня влезет.
Я улыбаюсь, он улыбается мне в ответ, в меня будто отрикошетила моя же улыбка, только у Димы получается как-то лучистей.
— Только давай уже зал посмотрим, наконец, а то зря я, что ли, через все это прошла? — с неприязнью кошусь в сторону лифта.
Дима кивает и оттопыривает локоть.
Эмоционально я по-прежнему не до конца в форме, поэтому хватаюсь за этот локоть как-то по инерции. А уже потом чувствую себя не то дурой, не то лохушкой.
Вообще я приучена. Как собака Павлова, блин. Постоянно с ним мы ходили вот так — под руку. Я после развода еще полгода отвыкала — привычка ходить с укреном влево осталась, а опора исчезла. Элька еще долго на меня ворчала, что я её во время прогулок норовлю утолкать влево. Оказалось быстрее привыкнуть вставать слева самой, чем перестроить мозг с его привычками.
Ну и… Подставил локоть Варламов сам. Значит, и лох тоже он сам. А я пройдусь, шарахаться не буду, вот еще. Еще палиться, что до меня дошла вся интимность этого прикосновения. Не дошло. Не интимно — и не волнует.
…А когда по вечерам Дима мыл посуду — я могла “греть ладошки” в передних карманах его джинс…
Почему я это вспомнила именно сейчас?
Ох, Полина… Почти замужняя женщина. Еще не взятая фамилия Кости грустно смотрит на тебя, как побитая собачка.
Концертный зал в этой школе на самом деле неплох. Просторный, современный, светлый. Новый — и комар тут нигде не сидел.
— Прожектора слабоваты, но мы заменим лампы во время съемок, — замечает Дима. — Декораторов напряжем и можно сделать из него как зал кастинга, так и репетиционный. И концертный тоже, я думаю.
Вот это чуть более профессиональный подход, если честно. Я-то что, я только внешне оценить и могу. А по внешним показателям мне любой зал подойдет.
— Репетиционный зал должен быть меньше, — я оглядываюсь, рассматривая помещение. — Там же что-то вроде небольшого дома культуры…
— Да, я помню, — Дима кивает. — Ты не думай, даже из такого уровня можно сделать что-то более колхозное. Портить наши декораторы умеют прекрасно. Только попроси.
Придется поверить на слово. Опыта у меня нету вообще. А Варламов как раз в курсе, что нам требуется от этого помещения, и может оценить все как надо.
— Я до сих пор не верю, что это все реально, — задумчиво произношу я, касаясь пальцами правой руки черной кожаной обивки кресла.
— Что именно?
Сейчас мне хочется назвать Диму занудой.
Ну, вы только гляньте, какой сухарь вырос из моего восторженного молодого жениха, стоит тут, смотрит на меня как на дурочку.
Я ведь даже не думала, что когда-нибудь буду участвовать в съемках.
По моей книге.
Да еще и с ним…
После развода последнее казалось самой недостижимой частью этой мечты.
Кто не мечтал работать со своим благоверным? Ну, когда еще был юн и наивен и твердо веровал, что супруги не должны расставаться. Вот и я мечтала. Глупой, розовой мечтой, что мой всемогущий и крутой муж когда-нибудь будет работать со мной локоть к локтю.
Ну вот. Работает. По-прежнему крутой, по-прежнему всемогущий, если судить по его трюкам с проникновением в лифт, но уже не муж. По-прежнему это меня дергает, хотя должно бы уже перестать.
