Вспомни ту ночь - Леклер Дэй (книги онлайн .txt) 📗
— ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО НЕОБЫЧНОЕ?
— Нет, Гемма. Я просто проверяю, все ли в порядке с членами моей семьи. — Легкая улыбка тронула его губы.
— НИКАКИХ ОТКЛОНЕНИЙ?
— Пока нет. — Он хотел было дотронуться до Дани, но передумал. Нет. Не сейчас. Он не коснется ее до тех пор, пока не сможет предложить ей нечто большее, чем просто физическая близость. Он опустил руку. — Выключи свет, Гемма.
Следующие две недели промелькнули так быстро, что Дани не успела оглянуться. Поначалу она не знала, чего ждать от брака с Ником, как ее вспыхнувшая любовь к нему отразится на их отношениях. К счастью, все складывалось очень хорошо. Между ними возникла та дружеская легкость, которая помогала снять подспудное напряжение.
Рэвен Сьерра согласился испытать Гемму. Дани с Ником вместе работали над этим проектом, и между ними возникло такое взаимопонимание, о каком она прежде и мечтать не смела. Каждый день, закончив работу, они усаживались рядом, болтали и от души смеялись. Иногда по вечерам они читали или смотрели видеофильмы. Но самые дорогие минуты для нее наступали тогда, когда они оба уютно устраивались на тахте, а Абигайль лежала между ними. К сожалению, такое случалось не часто.
Все это время она старательно боролась со своими страхами и опасениями, всячески убеждая саму себя, что если Питер оказался ненадежным мужем, то это совсем не значит, что и Ник окажется таким же: ведь ему присущи и основательность, и твердость, и прямота — качества, напрочь отсутствовавшие у ее бывшего мужа. Хочет того Ник или нет, но внутри него заключена огромная эмоциональная энергия. Ее же задача — найти способ, как дать ей выход.
Время. Время — вот единственное, что ей для этого нужно.
— Дани, — позвал Ник, выйдя из своего кабинета. — Где ты была?
Она задержалась на минуту в прихожей, уловив в его вопросе скрытое напряжение.
— Ах, да. Совсем забыла предупредить Гемму. Мне сегодня надо было пойти на прием к врачу.
— К врачу Эбби? — с нескрываемым неудовольствием спросил он.
— Я не лишила тебя воспоминания, Ник, — мягко обратилась она к нему. — Я бы ни за что так с тобой не поступила. Проконсультироваться с врачом нужно было мне… — Чувствуя, как краснеет, она замолчала на полуслове.
— Все в порядке? — Ник заметно расслабился.
— Да. — Дани ждала, что он еще что-то добавит, но, к ее огромному облегчению, Ник лишь кивнул в ответ и направился в свой кабинет, но она, повинуясь внезапному порыву, предложила: — Хочешь пойти со мной кормить Эбби?
— Мне почему-то кажется, что тебе будет сложно расслабиться, видя, как я за тобой наблюдаю.
— Да нет же. Я ничуть не против.
— Если ты действительно не против, тогда пойдем.
Она примостилась на краешке кушетки, искоса бросив на него любопытный взгляд. Надо же, они знакомы пять лет. и у нее ни разу за это время не возникло и тени сомнения в том, что он ничем не отличается от своего компьютера. Какой нелепой кажется теперь сама мысль о том, что Ник — бесчувственная, не умеющая переживать машина.
— Садись здесь, — позвал ее Ник. Он занял противоположный край кушетки и теперь полулежал, опираясь на подлокотник. Раздвинув ноги. Ник выразительно похлопал себя по бедрам, и она не замедлила втиснуться в узкое пространство, которое он ей предназначил. Как всегда, ей было очень удобно, и ее охватило блаженство от столь тесной близости. Он взял у нее Абигайль, пока она расстегивала блузку.
— Ник, ты ведь не как Гемма, правда?
— Конечно же, я как Гемма. — Он передал ей малышку. — Мы с ней два сапога пара, дорогая. Разве не ты сама все время об этом твердила?
— Возможно. — Абигайль, довольно причмокивая, жадно сосала. — Но ты не как Гемма. Теперь я это понимаю.
— Что ты имеешь в виду, солнышко? Она и сама не знала. Похоже, лучше поменять тему.
— Что это за стекло у тебя за столом?
— Видеомонитор. Он может передавать сразу шестнадцать различных изображений. В остальных комнатах видеомониторы способны принимать лишь какое-то одно изображение.
— То есть в каждой комнате стоит видеомонитор?
— Да.
— И за чем ты все время следишь?
— За всем, что подключено к этой видеосистеме. За домом, офисом. Даже за некоторыми из наших клиентов, если такое предусмотрено контрактом.
— Я ничего об этом не знала. — Она сразу насторожилась. — Погоди-ка. Значит, все комнаты подсоединены к этой видеосистеме и камера может передавать из них изображение на твой экран?
— Да. Если возникнет какая-то чрезвычайная ситуация, Гемма включит камеру, чтобы я мог ее оценить и принять решение.
— Но она, надеюсь, не все время включена на запись?
— Нет. Она записывает только тогда, когда получает соответствующее распоряжение. — Чуть помолчав, он продолжил с глубоким вздохом: — Думаю, тебе следует знать, что в доме Питера тоже установлены камеры. Он сам попросил об этом, когда я монтировал Гемму. Но он ни разу их не включал.
— А ты? Ты их включал?
— Впервые это произошло, когда у тебя возникли проблемы с кормлением Абигайль. — Голос его чуть задрожал: для человека, лишенного эмоций, он слишком расчувствовался.
Так, теперь понятно, почему он примчался к ней тогда в одних лишь наспех натянутых джинсах. И все же ей надо знать:
— Были еще случаи, когда ты просил Гемму включить камеру?
— Да. — Он чуть подвинулся, и она почувствовала спиной, как заиграли его мышцы. — Я каждое утро наблюдал за Абигайль, разговаривал с ней. Знаю, я поступал неправильно. Но, Дани, ради Бога, неужели ты не можешь понять? Ведь она моя дочь. Я хотел видеть ее каждый день.
— Да, я понимаю. Но ты должен был попросить разрешения. Ник. — Дани решила рискнуть и слегка подтолкнуть его в нужном направлении: — Ты ведь любишь Эбби, правда?
— Она моя дочь. — Уклончивый ответ, чтобы не сказать больше.
— И ты любишь ее, да?
— Я готов отдать за нее жизнь, — ровным голосом ответил он. — Я бы сделал все на свете, только бы уберечь ее от беды. Я хочу стать частью ее жизни и хочу, чтобы она была частью моей жизни.
Ну же, Ник! Произнеси эти слова. Просто произнеси, и все.
Он молчал. Она закрыла глаза.
Ей было больно. Больнее, чем она могла себе представить. Ведь она не сомневалась, что у него те же самые чувства, что и у нее.
У всех людей есть чувства. И у Ника они тоже должны быть, несмотря на его детство. Просто он еще не нашел способ, как их выразить, и не сознает всей их важности. Если бы только ей удалось найти путь к его сердцу, вырвать его из ледяного плена, разбить сковавший его панцирь!
— Этого недостаточно, — прошептала Дани. — Я не могу так жить. Думала, что смогу, но нет.
Дани вскочила с кушетки, крепко прижимая к себе Абигайль. Ник быстро последовал за ней. Он догнал ее уже в детской, схватив за плечи; мягко разжал руки и, взяв Абигайль, уложил ее в кроватку. Затем перевел взгляд на Дани — холодный и отстраненный.
— Чего ты от меня хочешь? Что еще я могу предложить кроме того, что уже дал?
— Та ночь так мало для тебя значила? Просто забавное приключение накануне Нового года? — Она не сводила с него глаз в надежде разглядеть хоть какие-то признаки того, что он на самом деле что-то чувствует в глубине души.
— Я никогда этого не говорил.
— Ты никогда ничего не говорил! — Она помнила ту ночь; то, каким он был нежным, страстным. То, как жадно, словно изголодавшись, касался ее. То, как смотрел на нее, — будто целую вечность ждал минуты, когда сделает ее своей. И все же, все же… Как хотелось ей верить в любовь, в его любовь. — Нет, не могла же я все придумать. Между нами действительно пробежала искра, возникло чувство, от которого так просто не отмахнуться. Не верю, что ты ничего не-не чувствовал.
— Слова? Жить без них не можешь? — усмехнулся он. — Тебе так необходимы сладкие сказочки? Типа тех, что рассказывал тебе Питер?
— Нет!
— А может, ты этого хочешь?
И он впился в ее губы — жадно, требовательно, безотрывно. Прижал к себе так крепко, что она не могла ошибиться в его истинных чувствах: он хотел ее с той же всепоглощающей, безоглядной страстью, что и она его.
