Ночь, которая решила все - Смит Карен Роуз (читать хорошую книгу .txt) 📗

— Значит, в эти выходные мы летим в Лас-Вегас.

— В эти выходные?

— Чем раньше мы поженимся, тем раньше перестанем притворяться, что мы всего лишь знакомые, и скрывать твою беременность.

— Для тебя, Лукас, это, вероятно, не имеет значения, но я хочу, чтобы все привыкли к мысли, что мы женаты, прежде чем объявить о ребенке.

— Что ж, тогда тем более нам нужно пожениться как можно скорей.

Несколько мгновений она смотрела на него, затем кивнула:

— Хорошо. В эти выходные.

— Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, Оливия. Я обо всем позабочусь. Закажу билеты на аэробус.

— Но я не представляю своей свадьбы без мамы.

— Я закажу билет и на нее.

— Правда?

Он готов оплатить билеты любому, кого она захочет, ради еще одной такой улыбки!

— Конечно! А твой отец?

— Я… э… — Она колебалась. — Не знаю, как связаться с ним. Он очень много путешествует.

— Может быть, мама знает? Оливия покачала головой:

— Нет, она не знает. А ты собираешься приглашать Мим и Уатта?

— Я бы очень хотел, чтобы они были там, но они не смогут уехать с ранчо из-за мальчиков. Мы позвоним им после церемонии, а когда вернемся, то съездим к ним. Иди, позвони маме, а потом я попытаюсь зарезервировать билеты. — Не в состоянии больше сдерживать свое желание хотя бы прикоснуться к Оливии, он заправил ей волосы за ухо. — У нас все будет хорошо, Оливия. Это будет настоящий брак, потому что мы оба хотим этого.

Она кивнула в ответ, хотя Лукасу показалось, что он увидел сомнение в ее глазах. Надо сделать все возможное, чтобы развеять все ее сомнения, если не до свадьбы, то… во время медового месяца. Он наклонился и поцеловал ее.

Посмотрев на часы, Оливия закрыла папку и положила ее в стопку к остальным. Утром она спросила у Стенли, можно ли ей сегодня уйти пораньше. Он не возражал. Утром, до работы, они договорились с Лукасом, что встретятся в час в его кабинете. После обеда они собирались лететь в Лас-Вегас, где завтра в полдень должны были пожениться. Ее сердце начинало бешено колотиться при одной мысли об этом. После того, как Лукас вернулся из Гранд-Джанкшен, они все спланировали. Мама взяла выходной, чтобы присутствовать на их свадьбе, и настояла на предпраздничном ужине, который был бы ее подарком им. Ради такого случая Оливия купила новое платье, а на церемонию в церкви решила надеть свой костюм цвета слоновой кости, который надевала всего лишь раз — на празднование Рождества в офисе. Еще она купила комплект — шелковую ночную рубашку и халат цвета морской волны…

Лукас поцеловал ее в четверг вечером. Этот поцелуй мог привести их в спальню, но он отступил. Оливия поняла, что Лукас сделал это намеренно; то была его стратегия — он хотел вызвать в ней нетерпение в предвкушении их первой брачной ночи. Ей очень хотелось, чтобы он сказал ей о своих чувствах, хотя она любила его так сильно, что готова выйти за него замуж, даже не зная, что он испытывает к ней.

— Оливия, вы говорили, что хотели бы уйти пораньше, но не могли бы вы зайти ко мне на несколько минут? — спросил Стенли из дверей своего кабинета.

Когда она села на стул напротив босса, Стенли отодвинул стопку бумаг на край стола.

— Как вы знаете, у меня есть дочь. Стенли с гордостью говорил о дочери. Она была выпускницей колледжа.

— Как у нее дела?

— Вот в этом-то и проблема. Она думает, что хорошо. А я думаю, она сошла с ума! — Стенли был взволнован и расстроен.

— Что случилось?

— Она позвонила мне сегодня утром. Хочет бросить колледж и выйти замуж! Ее друг учится в медицинском колледже, и она намерена пойти работать, чтобы помогать ему, пока он учится. Я не смог убедить ее, что ей диплом нужен не меньше, чем ему. Вы почти сверстницы, и я подумал, что вы могли бы помочь мне найти нужные аргументы, чтобы убедить ее передумать.

Услышав слова Стенли: «Вы почти сверстницы», Оливия внезапно поняла то, что должна была понять уже давно: он относился к ней как к своей дочери — с нежностью и отцовской заботой, которой она была лишена. Стенли как бы заменил ей отца.

— Я не знаю, чем могу помочь вам, Стенли. Если она действительно любит этого человека, вы не сможете заставить ее изменить решение. Наверно, вам стоит поговорить об этом с ними обоими. И выяснить, что они на самом деле собираются делать. Понять, не использует ли он ее.

— То есть, вы думаете, если я воспротивлюсь этому браку, они все равно поженятся?

— Не вы ли говорили мне, что она все делает по-своему?

Он покачал головой:

— Я не хочу, чтобы она совершила ошибку, о которой будет жалеть всю жизнь.

— Все, что вы можете сделать, Стенли, это поговорить с ней и быть рядом, если это понадобится.

После непродолжительной паузы он встал. Поднялась и Оливия. Стенли улыбнулся и положил руку ей на плечо:

— Спасибо за то, что хоть немного прояснили мне ситуацию.

Она улыбнулась в ответ.

— Это нетрудно сделать, когда речь идет о чужой личной жизни.

Открыв дверь офиса Стенли Уиткомба, Лукас увидел, что стул Оливии пуст, но тут услышал ее голос из кабинета Стенли, дверь в который была открыта. У Лукаса сжалось все внутри, когда он увидел, что они разговаривают, глядя в глаза друг другу. Застыв, он наблюдал за ними, не слыша, о чем именно они говорят.

Когда Стенли Уиткомб и Оливия встали, он почти ждал, что…

Рука Уиткомба на плече Оливии заставила Лукаса рвануться вперед и обнаружить свое присутствие прежде, чем он увидит свою будущую жену в объятиях Уиткомба, прежде, чем…

Оливия повернулась, и ее взгляд застыл на его лице.

— Ты готова? — произнес он срывающимся голосом.

— Мы уже заканчивали, — быстро убрав свою руку, сказал Стенли. — Оливия не упомянула, что встречается с вами.

Оливия вспыхнула, и Лукасу захотелось крикнуть, что они улетают, чтобы пожениться. Но он сдержался.

— У нас есть планы на уикенд, — спокойно ответил он.

Стенли удивленно поднял брови:

— Что ж… в таком случае, до понедельника, Оливия. Приятных вам выходных.

Она попрощалась со Стенли и одарила Лукаса весьма красноречивым взглядом. Пока они шли до стоянки, Оливия молчала, и Лукас не знал, расстроена она или рассержена. Как только они сели в его джип, он спросил:

— Ты не передумала выходить за меня замуж?

— А почему ты спрашиваешь?

— Хочу, чтобы ты была уверена.

— Я уверена, Лукас. Но если у тебя есть сомнения…

— Я готов к этому. Но мы забыли купить кольца, может быть, у нас будет время перед встречей с твоей мамой.

Оливия ничего не ответила и пристегнула ремень безопасности.

Когда коридорный открыл дверь их номера и Оливия переступила порог, у нее перехватило дыхание от того, что она увидела. Две ступеньки вели вниз, на площадку с камином, мягкой софой, стульями и музыкальным центром. Зеленый ковер прекрасно сочетался с розовато-лиловой зеленой обивкой мягкой мебели. Тремя ступеньками выше стояла огромная кровать. Зеркало на туалетном столике из светлого дуба отражало широкое витражное окно, закрытое тяжелыми шторами.

Когда Лукас дал чаевые коридорному и закрыл дверь, Оливия повернулась к нему. Держался он отчужденно с того момента, как увидел ее в кабинете Стенли. Оливия не знала, почему он злился — потому, что она опаздывала к нему, или потому, что ревновал. Если это ревность, то что бы она ни сказала не поможет. Даже если она признается ему в любви… Оливия подозревала, что Лукас не особо доверяет словам или даже чувствам. Судя по его поведению, любовь он считал романтической иллюзией.

— Ну, как? — спросил он.

— Шикарно.

Он пожал плечами:

— Я хотел, чтобы нам было удобно. И твоей маме тоже. Ее комната не такая большая, но, надеюсь, не менее красивая. Ты не хочешь ей позвонить?

Когда они регистрировались в отеле, Оливия узнала, что мама уже прилетела. Поскорей бы они с Лукасом встретились.

— Она сказала, что сразу же пойдет искать ресторан поблизости. Сейчас выясню, зарезервировала ли она столик.