Не твой герой (ЛП) - Брукс Анна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

— Посмотри на меня.

Кортни поднимает голову, и перепуганный взгляд встречается с моим.

— Он не заберет его.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я знаю самого грязного, подлого и самого мстительного адвоката, жившего когда-либо, — я наклоняюсь и настойчиво целую ее в губы, — и он задолжал мне.

*

Когда я паркую машину на длинной изогнутой подъездной дорожке у дома, в котором вырос и в который однажды поклялся никогда не возвращаться, внутри меня появляется беспокойство. Безупречные кусты украшают гравийную дорожку, а в центре парадного двора находится бутафорный фонтан. Я не был здесь почти десять лет, но складывается такое впечатление, словно только вчера моя жизнь была разрушена в подвале этой груды кирпичей. Гнев и обида скребутся в моей груди словно кошки, но я подавляю их — ради нее.

Я делаю несколько успокаивающих вдохов и выключаю зажигание, после чего убираю ключи в карман перед тем, как подхожу к двери и стучу.

— Так! Так! Кого мы здесь видим, а? — спрашивает Джером Монро, облокотившись о дверной косяк. — Сколько же прошло? — он замолкает, глядя на золотой «Ролекс». — Восемь лет? Что же я такого совершил, что удостоился чести лицезреть своего единственного сына?

Его снисходительный тон заставляет меня вновь почувствовать себя ребенком — всегда недостаточно хорошим и вечно путающимся под ногами. Годы воспоминаний проносятся перед моими глазами, и я заикаюсь:

— Я, эмм…

— Ты — что, Сэмми? Тебе что-то нужно от папы? Снова неприятности с копами? — он скрещивает руки на груди и пристально оглядывает меня сверху донизу, ненависть и недовольство проявляются на его лице.

«Бен и Кортни, Бен и Кортни».

Я слегка выпрямляюсь и искоса смотрю на него, теперь подпитываемый гневом за то, какой он на самом деле кусок дерьма.

— Мне нужна помощь.

Он смеется, но прежде чем успевает ответить, я прерываю его:

— Ты разрушил мою гребаную жизнь. Ты был хреновым отцом. Ты оскорбил меня, использовал и манипулировал мной. Очевидно, это было не достаточно скверно, так как ты заплатил единственной женщине, которую я когда-либо любил, чтобы разнести меня в пух и прах.

Мысли об Изабелль скручивают мой кишечник, и я делаю еще один глубокий вдох, чтобы меня не стошнило на его мокасины.

— Я никогда ничего не делал тебе, но я родился. Я не просил такой жизни, но был ею наделен. Я, бл*дь, не просил никого об этом… и я, бл*дь, не заслуживаю этого.

На мгновение я замечаю мягкость на его лице, но она тут же исчезает, поэтому я продолжаю:

— У меня есть друг. Она хорошая женщина, пашет как проклятая. Ее бывший, Мэтт, преследует ее, чтобы получить опеку над их ребенком. Он не желал ничего делать для Бена, когда Кортни сказала ему, что беременна. Он указан в свидетельстве о рождении, но никогда не поддерживал каких-либо контактов с ними… вообще. Никаких алиментов, ничего.

Я протягиваю ему копию уведомления, которое она мне дала, и он, как ни странно, берет его. Мой отец достает очки, убранные в передний карман его рубашки, и размещает их на лице.

Я стою и чувствую приступ подступающей тошноты и раздражения, ожидая.

— Дентон, Стогген и Мантин. Тут нужны немалые деньги. Кто ее бывший?

— Мэтт — это все, что я знаю. Я даже не знаю его фамилии.

— Саттон? Так он подписался. И угадай, на ком совсем недавно женился мистер Саттон? — он ухмыляется.

Я широко открываю глаза, показывая, что понятия не имею, о чем он говорит.

— На дочери Дентона. Мелиссе Дентон. Ну, теперь, вероятно, ее фамилия уже пишется через дефис. Похоже, ее папочка провел свое расследование и обнаружил какую-то грязь на своего новоиспеченного зятя. Хм. Отстойно для твоего… друга.

Он протягивает бумагу обратно, но я не спешу ее забирать. Низким голосом, пропитанным мольбой, я спрашиваю:

— Ты не поможешь?

— Почему я должен? — огрызается он.

— Потому что ты у меня в долгу.

Он наклоняется ко мне и со злостью произносит:

— Я ни хрена тебе не должен.

Я провожу руками по волосам.

— Я никогда ни о чем тебя не просил. Чего ты хочешь? Что я могу тебе дать? Деньги. Ты хочешь деньги? Я одиночка, поэтому смог многое сэкономить. К тому же, все бабушки и дедушки завещали мне все свое имущество.

— Мальчик, мне не нужны твои деньги.

— Я знаю, что они тебе не нужны, но ты всегда жаждешь большего. Как насчет власти, шанса победить Дентона в суде? Он ведь такой же гигант, как и ты, верно?

— Нет. Найди кого-нибудь другого, — он пытается закрыть дверь, но я хватаюсь за нее и толкаю обратно, входя внутрь. Дом ничуть не изменился. Такой же холодный и стерильный. Неприветливый.

— Пожалуйста. Я прошу тебя. Я знаю, как чертовски ты хорош в своём деле. Я никогда не попрошу тебя о чем-либо еще раз. Тебе больше никогда не придется видеть меня снова.

Он качает головой, и я хватаю его за руку. Вырвавшись из моего захвата, отец отступает.

— Пожалуйста. Знаю, ты ненавидишь меня. И хоть я не понимаю почему, но уже смирился с тем, что ты сделал. Но я ведь твой сын, я просто… пожалуйста, — я пытаюсь сморгнуть влагу, внезапно скопившуюся в моих глазах, и поражённый, прислоняюсь к стене.

Он идет на кухню, но я не следую за ним. Звенит стекло, и мгновение спустя он возвращается со стаканом, наполненным прозрачной жидкостью. Отец делает большой глоток, потом ставит стакан на стол. Снова открыв документ, он просматривает его.

— Мне необходимо документальное подтверждение того, что она не шлюха.

— Она не такая, — огрызаюсь я.

Он медленно поднимает голову.

— Я не говорю, что она такая, но это то, что они собираются доказать. Мне нужна документация о часах работы, ее счетах, ее долгах, имена ее бывших парней, друзей и родственников. Я сделаю это для тебя, и мы, бл*дь, квиты, — он смотрит на меня, и я киваю в ответ.

*

— Что ты здесь делаешь так рано? — спрашивает Джим, когда я подсаживаюсь к бару.

— Я только что разговаривал со своим отцом.

— О! — он берет мою рюмку и наполняет ее виски.

Я погружен в свои мысли… Опрокидываю стопку и маню бармена двумя пальцами, показывая, что хочу повторить. Он наливает и спрашивает:

— Какого черта ты говорил с этим придурком?

— Бывший Кортни судится с ней за опеку над Беном, и ей нужен хороший адвокат, — я пожимаю плечами, будто в этом нет ничего особенного. Я уже упоминал Кортни и Бена раньше в разговоре с ним, так что он знает о них. Джим понимает, что это значит. Он знает все, что случилось с тех пор, так как дружил с моим дедушкой.

— И потому твоя первая мысль — обратиться с просьбой к своему отцу? К человеку, который сделал твою жизнь несчастной?

— Да, — смеюсь я, — так и было. Ей нужен лучший, и, к сожалению, он лучший.

— Как давно ты разговаривал с ним?

— Восемь лет назад.

— И спустя восемь лет у тебя не возникло проблем с тем, чтобы подойти к нему и попросить помочь женщине, — он свистит. — Она должно быть чертовски особенная.

Я позволяю его словам осесть внутри меня. Она такая. Кортни чертовски особенная. А еще добрая, щедрая, красивая, смешная. Она — прекрасная мать, трудоголик и независимая личность.

— Да, она такая и есть.

Мои чувства к Кортни лишь стали сильнее: меня поразило, как сильно я скучал по ней в течение последних четырех недель. Я, наконец, понял, что она была готова дать мне, и каким я был идиотом, сбежав от этого. Не знаю точно, чего хочу, но знаю, что жажду быть частью ее жизни. Бен — часть ее. Я не позволю ничему случиться с ним. Не попросив помощи у отца из-за своей глупости, я мог бы потерять двух человек, значащих для меня целый мир. Никогда не позволю ни ее бывшему, ни кому-либо еще навредить им. После того, как мы пройдем через это, я собираюсь доказать ей, что она была права насчет нас все это время.