Природа жестокости (ЛП) - Косвей Л Х (книги онлайн полностью txt) 📗

— Эй, Саша, пойдём, поиграем во фрисби со мной, — зовёт Алистер, — никто из этих ленивых придурков не хочет играть.

Саша вскакивает на ноги.

— Конечно, Ал.

Они находят участок на песке, чтобы можно было играть, и начинают бросать фрисби друг другу. Роберт достаёт дорогую на вид цифровую зеркальную камеру из сумки и начинает делать снимки каждого. Я думаю, возможно, он делает это, чтобы позлить Кару, потому что мужчина включил вспышку, хотя мы находимся на улице и когда снимает, звук щелчка очень громкий.

Через минуту он шлёпается рядом и забрасывает свою руку мне на плечо.

— Скажи «сыр», — говорит он мне и улыбается во весь рот, поднимая камеру вверх и снимая нас вместе.

— Хм, — говорю я, не зная, как реагировать. Наверное, у меня глупое и смущённое выражение лица на этом фото.

В пику Роберту с его шумной фотосъёмкой, Кара берёт свой телефон в руки и включает очень громко танцевальную музыку, прежде чем продолжает загорать.

— Боже, я никогда не замечал какой дерьмовый у неё вкус, — тихонько бормочет мне Роберт, доставая бутылку с солнцезащитным кремом из своей сумки и втирая его в свою голую грудь.

Я пялюсь на его пальцы, прежде чем перевожу взгляд на лицо Роба.

И с лёгкой улыбкой отвечаю:

— Да, но ты считаешь дерьмовым вкус любого, кроме твоего собственного.

Он усмехается.

— Неправда.

— Очень, даже, правда. Ты разгромил всю мою коллекцию, когда просматривал мой айпод.

— Я всего лишь пытался разозлить тебя. Я совсем не считаю твой вкус дерьмовым. На самом деле, он восхитительно оригинален.

— Это сарказм сейчас?

Его ухмылка становится шире.

— Не-а, иногда мне нравится набрать пенную ванну и врубить что-нибудь из «Тори Амоса» примерно начала девяностых, особенно, если это раз в месяц.

Я ухмыляюсь и пихаю его в плечо.

— Иди ты.

— Что? Я серьёзно!

— Конечно.

Он смотрит на меня, улыбаясь, и заканчивает втирать остатки крема себе в грудь. Затем начинает делать вид, будто не может дотянуться до плеч. Я игнорирую его. Проходит пара секунд, прежде чем Роб просит:

— Ой, Лана, ты ведь не будешь против того, чтобы намазать мне спину, не так ли?

— На самом деле, я против.

— Ну же, я не хочу обгореть.

— Тогда надень футболку.

— Я думаю, мы оба знаем, что ты не хочешь, чтобы это произошло, — лукаво говорит он.

Я прищуриваюсь.

— Что?

— Я видел, как ты смотрела.

— И?

— И если я прикроюсь, ты не сможешь больше смотреть.

Я глубоко вздыхаю.

— Ну, и нахал же ты.

— Жутко сексуальный, — парирует он.

— Ох, твою ж мать, дай мне этот крем, — говорю я, доходя до предела.

Роб протягивает мне бутылку, довольный собой, а потом отворачивается, чтобы подставить свои плечи. Я брызжу немного на ладонь и слегка втираю в одно плечо.

— Ах, как хорошо, — говорит Роберт с преувеличенным стоном оргазма.

Я немедленно убираю руки.

— Эй, почему ты остановилась?

— Больше не издавай таких звуков, — решительно говорю я ему.

Он слегка поворачивает ко мне голову.

— Почему? Неужели это тебя возбуждает?

Я изо всех сил зажмуриваюсь на секунду.

— Нет, просто, просто помолчи, ладно?

Он весело смотрит на меня.

— Тогда ладно.

В конце концов, я начинаю нервничать, заканчивая с его спиной. Кожа Роба удивительная на ощупь, а его плечи такие сильные и рельефные.

Я почти заканчиваю, когда вдруг он хватает мою руку, тянет через плечо и кладет себе на грудь, прямо на сердце. Я ошеломлённо молчу, когда Роб шепчет:

— Мне нравится, когда ты смотришь.

Вдвоём мы тяжело дышим несколько секунд. Затем он отпускает мою руку, и я занимаю себя, роясь в Сашиной сумке-холодильнике в поисках бутылки сока.

— Хочешь, чтобы я намазал тебе спину? — предлагает Роберт, несколько минут спустя.

— Нет, я нанесла крем для загара утром перед нашим отъездом,— спокойно отвечаю я.

— Хорошо, — говорит он, — дай мне знать, если тебе нужно будет добавить.

Всё, что я могу сделать — это кивнуть. Если я положила руки на Роберта — это одно, но если он положит на меня руки — это совсем другое. Кто знает, где его пальцы могут странствовать.

Глотая свой сок, я обращаю внимание на Сашу и Алистера, играющих в фрисби в отдалении, и стараюсь забыть про стройное тело Роберта, который лежит рядом со мной.

Глава 7

— Не смей меня снова обрызгивать, — кричу я Саше, когда она выныривает передо мной из солёной морской воды.

Клубок тёмных водорослей трётся о мою ногу. Он мягкий и пушистый, а не скользкий и мокрый, как можно себе представить. Мы — единственные, кто хочет плавать, но честно говоря, вода настолько забита людьми, что нет никакой возможности нормально поплавать. Вместо этого мы шлёпаем по воде, балуемся и брызгаемся, окуная друг друга с головой, в общем, ведем себя, как парочка пятилеток. Это заставляет меня ностальгировать по тем старым добрым временам, когда мы ходили плавать на пляж возле дома.

Она готовится поднять огромные брызги и засовывает руки под воду ниже своего тела. Я мирюсь с неизбежным и зажмуриваюсь, как вдруг подруга выскакивает, широко раскинув руки в стороны, и брызги летят мне прямо в лицо.

— Ах! — верещу я, и ухожу дальше от неё, на случай, если она снова это сделает.

— Прости, я не смогла удержаться.

Улыбнувшись, Саша падает в воду, чтобы поплавать на доске для сёрфинга Сандры. Я присоединяюсь к ней и наслаждаюсь ярким светом солнца. Когда я впервые зашла в море, то подумала, что вода только кажется тёплой, но теперь, привыкнув к температуре, оно ощущается, как бассейн с подогревом.

— Почему бы тебе не рассказать мне, что сказали Виктор и Джейкоб? Обещаю, я не буду злиться, — небрежно предлагаю я.

Да, я всё ещё хочу знать. Иногда мне кажется, что мой собственный рассудок может быть такой стервой, у которой единственная цель — заставить чувствовать меня дерьмово, цитируя Малькольма из «Малькольм в середине»: «почему бы моему рассудку не позволить мне быть счастливой?»

Саша плещет ногами в воде, толкая нас. В это время какой-то ребёнок бросает большой пляжный надувной мяч у нас над головами. Она приподнимает одну темную бровь, цвет которой, как ни странно, очень идёт к её крашеным светлым волосам.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да! — восклицаю я. — Знаю, это плохо, но лучше мне узнать.

Она громко выдыхает.

— Отлично. Виктор пошутил, что вероятно, ты позаимствовала свой купальник у бабушки. А Джейкоб сказал, что ты хочешь скрыть свои... тьфу, господи, не заставляй меня это говорить.

— Говори, — требую я, чувствуя, как стучит сердце.

— Чтобы скрыть свои густые волосатые рыжие заросли.

— Гады!

— Ага, — соглашается Саша с сердитым лицом, продолжая грести.

— И я не позаимствовала его у бабушки. Это винтаж. Боже, почему люди никогда не могут отличить винтаж? — говорю я наполовину грустно, наполовину с сарказмом.

— Они просто придурки. Ты когда-нибудь слышала поговорку: «Средняя школа никогда не заканчивается?»

— Да, и это правда. Почему ты вообще с ними дружишь? Алистер крутой, но остальные ни о чём.

Она пожимает плечами.

— Ты не понимаешь, что общего у каждого человека, кто пришёл с нами сюда, не так ли?

Я приподнимаю бровь.

— Эм, нет. Что у них общего?

— Богатые родители. Конкретно, богатые родители, которые дружат друг с другом. Люди из круга общения моего отца никогда даже случайно не отдаляются от собственного круга. Поэтому мы все друзья с детства. Мы с Робом немного отдохнули от этого, когда мама увезла нас в Ирландию. Но, в принципе, в основу всего положена смесь снобизма, элитарности и страх того, что простолюдины пытаются украсть — наши деньги, — последний кусочек она проговаривает шикарным голосом королевской особы.