Дурнушка - Джохансон Инид (читать хорошую книгу TXT) 📗
Не дожидаясь ответа, она направилась в идеально чистую кухню. Как ни странно, Дорин действительно успокоилась. И именно тогда, когда поняла, что должна решить свои проблемы сама. Одиночество показалось ей спасительным стеклянным шаром, отделяющим от мира. Там, внутри него, ее никто не сможет обидеть, все беды остаются за его стенами.
Поставив чайник, Дорин направилась к холодильнику, чтобы достать сливки.
— Э-э-э… дочка, — начал отец, — если ты не хочешь, можешь не рассказывать, что произошло. Но как бы глупо ни звучал подобный вопрос из моих уст — ведь я очень хорошо знаю Рона, — но все же он причинил тебе боль, да?
— Нет! — отрезала Дорин.
Или не любить кого-то тоже означает причинять боль? И да и нет. Нет, в данном случае, поскольку Роналд не виноват, что любит Гленду. Коварное чувство ослепляет человека, делает для него центром вселенной предмет страсти, а остальные люди кажутся куклами в театре марионеток.
Это Дорин знала по собственному горькому опыту.
— Нет, просто у нас ничего не получается.
Но ты не беспокойся. И пусть мои проблемы не скажутся на твоих отношениях с Роном.
Она положила свежую заварку в чайник, достала две чашки из буфета. Просто удивительно, подумала Дорин, я разбираюсь со своими бедами как нормальный взрослый человек — кто бы мог подумать! Дело было в том, что сквозь стеклянную стену молодая женщина смотрела не только на весь мир, но и на себя, словно наблюдая со стороны.
Взяв чашку с чаем из рук дочери, Мартин Линвуд тяжело опустился в кресло. Мгновение спустя Дорин присоединилась к нему.
— И куда же ты собираешься поехать? Что будешь делать? Как жить?
— Агентство даст мне достаточно работы, а переводить вполне можно дома, ты же знаешь. А что до того, куда отправлюсь, — она пожала плечами, — я пока и сама толком не знаю. Но как только решу — сообщу.
— Тебе потребуется помощь на первых порах. Мы с Маргарет с удовольствием…
— Нет, — снова сказала Дорин. — Деньги у меня есть. А вскоре я наверняка подыщу себе прекрасный домик, сниму его и заживу чудесно. Не бойся, никуда я не денусь, буду регулярно звонить. И не волнуйся за меня.
— Я не смогу. У меня, конечно, были сомнения насчет твоей свадьбы вскоре после размолвки Рона с этой… Глендой. К тому же он невесть сколько времени провел в Каире. Но когда вы вернулись после медового месяца — я решил, что все в порядке. Ты просто светилась, да и Рон тоже.
Он взял ее руки в свои и крепко сжал.
— А теперь ты хочешь на всем поставить крест. У всех в жизни бывают черные полосы, но; если не бросить все, а попытаться собрать по кусочкам рушащийся брак, возможно, что-то и выйдет. Почему бы тебе не поговорить завтра с мужем? Понимаю, сейчас эта мысль не вызывает у тебя энтузиазма, но обещай, что хотя бы обдумаешь мой совет.
Дорин высвободила руки и поднялась. Бедный папа, так беспокоится! Действительно, не стоило вешать на него свои неприятности. — Я подумаю, — пообещала она, хотя думай или не думай, ничего не изменишь. Хорошо, что у нее все же хватило ума не сказать всю правду. — В самом деле подумаю об этом, но только если ты пообещаешь мне кое-что взамен. — Что?
Он явно вздохнул с облегчением. Дорин обрадовалась: она очень любила отца и вовсе не хотела его огорчать.
— Вы с Маргарет уедете завтра, как и собирались, и будете думать о красотах Эдинбурга, а не о моих проблемах. Они решатся рано или поздно. Понимаю, ты считаешь, что в делах, где нужен здравый смысл, я безнадежна. Но поверь мне, это не так — я изменилась. Так когда вы вернетесь?
— Не позже следующей пятницы.
— Тогда я и позвоню, ладно?
— Ладно. — Мартин встал. — Пора нам с тобой на боковую. И помни, что обещала подумать. Не стоит рубить с плеча, не поразмыслив на досуге о последствиях.
Дорин выполнила обещание. Она честно представила, как обсуждает с мужем создавшуюся ситуацию. Но воплощать мысли в реальность не собиралась — какой в этом смысл?
На рассвете она все же заснула и пробудилась от голосов Маргарет и Мартина. Было только шесть, но яркое солнце обещало еще один жаркий летний день.
Неплохо бы снова заснуть, подумалось Дорин. Но в эту минуту перед глазами всплыло озабоченное лицо отца, и сон как рукой сняло. Он наверняка рассказал обо все жене, и Маргарет теперь тоже волнуется. Дорин со своими бедами может сорвать их чудесное путешествие в Эдинбург. Ни за что!
Она по быстрому приняла душ и с пристрастием оглядела свое отражение в зеркале. Да-а-а, бледновата. А вся косметика осталась дома.
Дома… И где же теперь ее дом?
Может, она и вправду погорячилась? Дорин заново перебрала в памяти события минувшего вечера. Говорят, беременные женщины иногда ведут себя неадекватно. И действительно, разве в стиле тихой Дорин устраивать скандалы? За некоторые слова, брошенные в запале, ей должно было быть стыдно.
Кроме того, она так же виновна, как и Роналд. Не следовало соглашаться на фиктивный брак, и уж тем более на интимные отношения. Любовь напрочь лишила ее здравого смысла, подарила безумную надежду, что Роналд сможет ее полюбить.
Дорин натянула белые джинсы — скоро они перестанут налезать — и голубую блузку с короткими рукавами. Надев босоножки, на этот раз на плоской подошве, она решительно направилась в кухню.
Отец и Маргарет, оба еще в халатах, сидели за столом и пили чай. Прямо-таки идиллическая картина!
Дорин ни с того ни с сего вспомнилась их свадьба. Как замечательно выглядела Маргарет, как доволен и горд был отец! Они превосходно подходили друг другу и незачем было отравлять им жизнь.
Если рассказать им все о фиктивном браке, оба конечно же встанут на ее сторону, но беспокоиться будут еще больше. Пусть лучше правда открывается им потихоньку, а не сразу.
— Дорри, о моя дорогая! — Маргарет немедленно поднялась навстречу приемной дочери — язык не поворачивался сказать «падчерице», не те у них были отношения. — Мартин мне все рассказал. Как мы можем тебе помочь?
— Никак. — Дорин жизнерадостно улыбнулась. — Точнее, одним способом — поехать в Эдинбург.
— Об этом и речи быть не может! Нельзя же бросать тебя в беде!
— Какая уж тут беда! Я вчера малость перенервничала. Сегодня мне куда лучше. Не стоило идти к вам, надо было переночевать в каком-нибудь отеле.
— Ты и в самом деле выглядишь получше, — нерешительно заметил Мартин. — Могу я сделать вывод, что моя дочь в самом деле решила поговорить с мужем?
— Да. Сразу, как вы уедете. Помнишь, что ты обещал мне? Сегодня воскресенье и Рон наверняка будет дома.
Такое решение Дорин приняла, пока одевалась. Нечестно лишать Роналда возможности изложить свою точку зрения на происходящее. К тому же непременно надо сказать, что она не возьмет денег или чего-нибудь в этом роде, что справится одна. А если ему вдруг захочется узнать о ребенке или навестить его, препятствовать не станет. Наверняка он не воспользуется предложением, но это уж его дело.
Кроме того, неплохо бы извиниться за резкие слова. Вряд ли стоило оскорблять человека, который ей, в общем-то, не причинил зла. К тому же прежде они были друзьями. Брак их, конечно, был обречен с самого начала, но зачем обращать былые теплые чувства в горечь и ненависть?
— Да, помню. — Мартин взглянул на дочь. — Ты и в самом деле поговоришь с Роном?
— Конечно. А теперь отправляйтесь одеваться. Я приготовлю завтрак.
Они послушались, но с явной неохотой. Тем временем Дорин заварила свежий чай, приготовила яичницу и гренки, все больше и больше убеждаясь, что увидеть мужа просто необходимо. Им стоило расстаться мирно.
Но позволять себе надеяться на то, что он попросит ее вернуться, скажет, что хочет ребенка, было безрассудно. Это привело бы лишь к еще одной разбитой надежде.
Десять минут хода, отделявшие Дорин от дома Роналда, показались ей часами. Она старалась идти быстро, но ноги не слушались. А что, если муж все же решил отправиться в офис и поработать?
Кстати, интересно, почему он не позвонил? Было нетрудно догадаться, куда она отправилась. Даже если предположить, что с утра Роналд полагал, что жена спит в гостевой спальне, то теперь-то он уже знает наверняка, что ее там нет.
