Замужем за олигархом - Лобановская Ирина Игоревна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— Сейчас нам принесут свинину… — пробормотал он. — Я заказал. Настоящую жареную…
— Ты хочешь подложить нам свинью?
Михаил криво и робко улыбнулся.
Надо написать бабушке, в очередной раз вспомнил Михаил и залпом осушил рюмку коньяка.
— А почему ты не подождал меня? — капризно протянула Даша.
Действительно, почему?.. Миша глянул на нее уже вновь приятно заволакивающимся взором. «Мне надо торопиться», — подумал вдруг он. Это мысль, очень мысль… Куда, зачем — это пока оставалось неясным. Задан был один лишь темп, новый ритм. И понеслось…
ГЛАВА 10
Что делать после школы? Этот вопрос начал терзать и мучить Алису задолго до окончания учебы. Сестра Любаша благополучно училась в медучилище и была этим очень довольна.
— Ты будешь лечить больших людей! — однажды размечтался вслух отец. — И сама будешь большой человек! Так выходит! — Он смотрел на старшую дочь с любовью и одобрением.
— А сама почему? — засмеялась Люба. — Заражусь, что ли, от этих великих их величием? Это вообще… Песня…
— При чем тут какой-то величий? — рассердился отец. — Глупство все это! Зачем это нужно человеку?
— А по-твоему, человеку вообще ничего не нужно! — вмешалась Алиса.
— Да! — закричал мгновенно накалившийся отец. — Да! Есть только три вещи, без которых человек обойтись не может: еда, сон и воздух. Без всего остального человек проживет! И запросто! Все остальное ему лишний!
— Так уж и все? — скептически пропела Алиса. — Сомнительно!
Опять шкандаль… Обрыдаешься…
— А ты не сомневайся! — резко отозвался отец. — Вот вы, нынешний молодежь… Все вы такой, во всем сомневающийся… А нужно верить!
— Во что? — насмешливо спросила Алиса. — Я, может, и хочу верить, да не во что.
Люба, не любившая споров и дискуссий, всегда в них терявшаяся, поняла, что разгорается новый философский диспут, махнула рукой и ушла. Это было ей не но зубам.
Она не отличалась большим умом, но легко смирилась со своей несмышленостью, признавая за собой этот недостаток. Зато Люба искренне считала себя девушкой с доброй и светлой душой. Казалось, скромная от природы, она неизменно гордилась своей чистотой и требовала безгрешности и от других. И эта ее гордость моментально сводила на нет все ее достоинства.
В последнее время Люба начала откровенно осуждать родных, особенно Алису:
— Что ты все твердишь про богатых мужей? Зачем про них только и думаешь? Нужны какие-то другие цели, другие идеалы. Ты безумная стала, рвешься куда-то, мечты какие-то заоблачные… И все не о том, не о том… Учить тебя без толку, своим умом живешь. Правильно отец говорит: это все глупство! Смотри, нарвешься на отморозка! Была бы ты попроще, поскромнее, вот как я… А ты мудреная! От скромности не умрешь! Ты уверена, будто деньги — огромная сила и она может все купить, и готова на все… Ты всюду видишь мощь этих денег, думаешь, что человек с деньгами всегда прав… Прямо песня! И твоя жадность — от природы. Хотя, может, и внушена тебе нашей жизнью… Но я-то совсем другая!
— Балаболка! — злилась Алиса, не находя доводов получше и повесомее.
— Завистница! — не оставалась в долгу Люба.
Сестры перестали выносить друг другу. Прежняя их дружба рассыпалась на глазах…
Продолжался и бесконечный, казалось, не прекращающийся ни на минуту спор с отцом.
— Тебе просто лень искать веру! — совсем озлобился он. — Вы, нынешний молодежь, кроме тела, ничего не видите. В наше время было не так.
— Конечно, в ваше время было не так, — иронически протянула Алиса. — В любое время всегда не так. На то оно и новое время, чтобы все складывалось иначе, по-другому! Уже надоело слышать эту любимую фразу про ваше хорошее время, она прямо в зубах навязла!
— В молодости все мы люди только до пояса, — упрямо твердил свое отец, словно не слыша Алису или не желая ее слушать. — Одно лишь на уме… Вот и ты тоже думаешь, как бы выскочить поудачнее замуж…
— Да, думаю! — с вызовом ответила Алиса. — Ну и что в этом плохого? Я ведь о семье думаю, а не о том, чтобы пойти на панель!
— Еще только того недоставало! — заголосил отец. — Какой такой панель?! Тося, твой дочь сумасшедший! Дети и то понимают больше тебя! Вот у нас недавно мулла обсуждал с ними, чем человек в худший сторон отличается от животных. И дети, маленький дети, самостоятельно пришли к двум выводам — и абсолютно правильным! Животные не портят природу, сказали они, и не устраивают катастроф.
— А я, что ли, их устраиваю?! — заорала взбешенная Алиса. — Я?!
На крик пришла мать, уставшая и злая, прямо от плиты.
— Она, между прочим, и твоя дочь тоже! — с порога заорала Антонина Семеновна.
Отец притих, глядя маленькими, недобрыми, быстро забегавшими глазками. Как у крысы, подумала Алиса, хотя никогда не видела вблизи крыс.
— А тебе надо ехать в Москву, — вдруг сказала ей мать.
«В Москву? Почему в Москву? — задумалась Алиса. — Что я там буду делать?» Это так все грезили да стонали чеховские три сестры: в Москву, в Москву! И кажется, так туда и не поехали. Алиса читала редко и невнимательно. Ее интересы лежали совсем в другой области, весьма далекой от литературы. В последнее время она почти ничего не читала, бросила. Да и теперь не принято читать. А вообще Алиса просто дурью маялась, по верному определению Любы.
Ради прикола и от скуки Алиса позвонила в газету партии РНЕ, то бишь печально знаменитого Баркашова, и изъявила желание посотрудничать. А ее по телефону сразу спросили:
— А вы славянка?
Алиса честно ответила:
— У меня мама русская, но отец, правда, татарин.
— Нет, извините, нет, — сразу посуровел голос в трубке. — У нас положено брать только русских, украинцев и белорусов. С примесью неславянской крови, по матери или по отцу — нет, не возьмем.
Так что политика сразу не задалась. Ну и фиг с ней… На кой она Алисе?
Позже, узнав о ее странном звонке, сделанном по молодости, Михаил удивился:
— Тебе бы лучше было пристать к СПС. Все-таки демократы.
— Все-таки… — насмешливо пропела Алиса.
Демократы для олигархов, подумала Алиса, но разумно промолчала. А за кого она собралась выходить замуж?..
Вечером после спора с отцом Алиса пришла к матери на кухню.
— А что это ты заговорила сегодня о Москве?
Мать отложила в сторону нож, которым чистила картошку, и заглянула дочери в ясные глаза:
— Поедешь к моей двоюродной сестре, Катерине. Будешь у нее жить. Катька у нас счастливая… — И мать вздохнула с легкой завистью.
— А чем она счастливая? — заинтересовалась Алиса. — Денег много?
Мать снова вздохнула:
— Что ты все про деньги да про деньги… Заладила… Чем счастливая — там поймешь. У Катерины и дочка есть, твоя ровесница, ну, чуть постарше. Твоя троюродная сестра Лизонька. Надеюсь, подружитесь. Они помогут.
Алиса изумилась. Интересно, почему мать никогда даже не заикалась раньше про эту Катерину?.. И оказывается, у матери уже выработан четкий план жизнеустройства младшей дочери.
— А чем они мне помогут?
— Да всем, — пожала плечами мать, вновь принимаясь за картошку. — Катерина и ее муж официантами работают, деньги большие заколачивают. А Лизавета стюардесса. На международных рейсах. Отец их терпеть не может. Потому я и переписывалась с Катей всегда до востребования. Экзамены сдашь выпускные — и поезжай. Они встретят.
Алиса молчала. Она не знала, как реагировать на эту совершенно неожиданную новость. Но как-то на нее надо было реагировать…
И она вытащила из книжного шкафа собрание сочинений Вальтера Скотта и помчалась с ним в букинистический. А на полученные деньги купила себе довольно приличное платье.
Отец, узнав об этом, снова возмутился:
— Зачем ты взяла книги? Кто тебе разрешил?
— Как будто их кто-нибудь читал! Ты вообще никогда книгу не открываешь! — парировала Алиса. — И что им без толку стоять на полке для декорации? Лучше продать!
Ей очень надоело без конца пререкаться с отцом, спорить, оправдываться за что-то… За что? За то, чего не делала? За то, что появилась на свет непохожей на всю его татарскую низкорослую, плотную, темноглазую родню? Нет, так дальше продолжаться не может! И, едва сдав выпускные, Алиса побросала в сумку все свои немногочисленные документы и тряпки и попросила мать купить билет на поезд до Москвы.
