Оберег для дракона (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна (мир книг txt) 📗
А Юла вспомнила о том, что это он — мишень, вероятней всего. И ей ещё страшнее стало. По многим причинам. И общечеловеческим, так сказать. И потому, что оказалось невероятно болезненным представить, будто с этим мужчиной может нечто плохое произойти. Он для нее стал вдруг таким… «не чужим». Или это оттого, что на своей шкуре прочувствовала все тонкости положения?
Как бы там ни было, а ей ни одной оставаться в квартире не хотелось, слишком свежи ещё воспоминания, да и плечо болит, ни Юру выпускать из поля зрения — желания не было. О чем она ему и заявила. И пусть обоим оказалось немного непривычно внезапно вместе проводить сутки напролет, однако и какого-то дискомфорта не ощущалось. Даже забавно немного, но они, на самом деле, как-то так естественно управлялись, словно и не в первый раз проводили вечера вместе. Правда, хм… и проводили же. Ну не на балконе же им и дальше сидеть, прохладно уже.
Поужинали, выпив по бокалу вина. Юла села просматривать отчеты помощницы и присланные ею материалы. Юра принес свой ноутбук и засел за ретушь отснятых на последней фотосессии снимков. Юла даже отвлекалась время от времени на те: любовалась сельскими пейзажами, красотой леса, в который едва-едва заглянула осень; да и фото пары на этом фоне — смотрелись волшебно.
Юле особенно одно фото запало в душу почему-то, Юра на рассвете, наверное, его сделал: резкий фокус на сосновой ветке, с размытым фоном. И тонкая паутинка с капельками утренней росы на этих кружевных нитях. Сказочно-волшебно!
— Не знаю для чего, но я у тебя этот снимок куплю. Найду статью. Вставлю! Красота нереальная! — не удержалась Юла.
На что Юра только хмыкнул.
— Выдумай ещё что-то лучше, золотце. Я его тебе дарю. И не чуди такого больше, — отрывисто бросил он, глянув на нее насмешливо поверх монитора ноутбука.
Юла только вздохнула. Но не спорила. Хоть и хотелось показать, что по достоинству оценила. И работа же великолепная…
Вот тут, спустя минуты две после этого разговора, Юра и завел речь о Φилиппе, про которого они с обеда и не вспоминали…
— В смысле? — не уловила она его мысли. — Просто подарил бы? — недоверчиво хмыкнула Юла. — Как мне фото?
Юра повел плечами, переведя задумчивый взгляд в окно, на тот самый балкон, который многое сыграл в их общении.
— Не то чтобы просто… Понятное дело, оформил бы так, чтоб и свой капитал не терять. Но передал бы ему управление. У меня был момент какой-то переоценки — помнишь, рассказывал. Ищу новый смысл, — Юра как-то странно глянул в ее сторону: то ли с тем же сомнением непонятным, то ли рассматривая что-то в Юле. — Если бы он не полез к моему дому, собственности, если бы не так все сделал, а поговорил нормально… Рассказал бы о том, как развитие компании видит… Я вполне мог бы ему это все спокойно отдать. Отойти…
— Не сейчас? — с вопросом уточнила Юла.
Хотя и так понимала. Гордости в Юре человек на пять бы хватило. Да. А вообще, довольно странный и неожиданный разговор для людей, которые только начали какие-то отношения развивать. Да и так спонтанно, в принципе. Рассуждения уже для другого уровня доверия. Для какого-то глубинного понимания. А у них отношениям — двадцать часов от силы!
Но вновь то самое ощущение, что нет дискомфорта. Причем у обоих. Она это в том же взгляде Юры видела. Такое же удивление, задумчивость, да. Но не дискомфорт.
А еще — притяжение и страсть, что и в ней тлела все эти часы. Приглушенную и подчиненную здравому смыслу и рассудку, но никуда не исчезнувшую. Лишь объемнее, казалось, ставшую, после вчерашнего…
— Не сейчас, — хмыкнул он, соглашаясь с ней.
Взгляды встретились и словно связались, переплелись. Он не продолжал ничего словами, а и не нужно было. Юла словно его чувства и мысли стала ощущать: и неприятие подобного поступка бывшего друга, и то, что свое не отпустит таким путем. Не так…
А ещё она четко осознала то, что заставило Юру в эту минуту опустить крышку своего ноутбука, не закончив работу… Мгновение, меньше секунды. Короче вздоха. И это отозвалось пронзительной, напряженной дрожью у нее глубоко внутри, заставив сбиться с дыхания.
— Закончила со своими отчетами? — поинтересовался Юра, поднимаясь из своего кресла.
Его голос стал тона на два ниже. С той тихой хрипотцой, которая ее кожу вполне ощутимо «дразнила и гладила», будоража всю сущность. По прошлой ночи отчетливо помнила.
— Почти…
Он подошел сбоку, не дав Юле толком собраться с мыслями. Даже сделал вид, что рассматривает на мониторе то, что она читала. Однако от того, как именно его ладонь опустилась на ее плечо, скользнула на спину, умостившись между лопатками, просто сдвинув в сторону ткань майки, — мысли спутались. Непонятно, кто как, а она уже буквы не различала!
Юла запрокинула голову и посмотрела на Юру снизу вверх. А его пальцы чуть продвинулись выше, начиная обводить линии татуировки. Она уже заметила, что он питает к этому узору странную слабость. Но это даже нравилось Юле. Добавляло какой-то романтичной пикантности, что ли, каждой ласке и его прикосновению к ее затылку. Да и потом, ее тоже притягивал его узор!
— Потом сможешь доработать? — с искушением поинтересовался он, наклонившись почти к самым ее губам.
Расстояние меньше пары сантиметров. Она ощущает его горячее дыхание. И тепло ладони словно внутрь тела Юлы через кожу проникает, растекается по позвонкам под его пальцами!
Юра, явно по глазам ее читая все происходящее, как сама Юла недавно, начинает улыбаться шире. Но соблазна в его взгляде из-за этого не меньше.
— Без вариантов! — закинув руки ему на шею, притянула Юру ближе к себе.
Они оба, кажется, начали друг друга целовать. Одновременно. Словно схлестнулись. Переплелись сразу и до сухожилий, не противясь уже ни этому притяжению, ни своему желанию друг друга больше узнавать… Ни вот тому непривычному пониманию, что готовы чем-то большим делиться и поддерживать в таких вот неожиданных откровениях.
Следующие четыре дня ничего не происходило. Вернее, происходило много всего, Юла и не ждала, что столько событий можно в несколько дней вместить. Но это была обычная жизнь, спокойная, размеренная, пусть и взбудораженная нежданно нахлынувшими на них эмоциями и… ну да, чего тут слово иное искать? — серьезными отношениями. А как иначе назвать то, что между ними складывалось?
Она ездила на работу каждый день, вернувшись в колею. Решала какие-то обыденные вопросы. Поначалу оглядывалась и вздрагивала от каждого звука за спиной, но постепенно брала себя в руки. И к концу первого рабочего дня — расслабилась. Суматоха редакции, обилие людей, работы, текущих мелких проблем — затерли остроту испуга после нападения. Притупили эмоции, приглушив их усталостью. И хоть с ней поехал тот самый Максим, а второй из людей Горбатенко сопровождал Юру, в какой-то момент Юле показалось, что это лишнее. Ведь с высокой долей вероятности, Филиппу, о котором она и не знала-то толком ничего, была нужна вовсе не Юла. Однако стоило ей вернуться домой, а за окнами начать темнеть, — и опасения, нерациональный и неконтролируемый страх нахлынули вновь. Впрочем, вот с этим ей уже прекрасно помогал справляться Юра…
Вроде и странно, что сразу «съехались», как-то и немного некомфортно. Во всяком случае, когда Юла думала об этом посреди своего офиса, казалось так. С рациональной точки зрения подобный наскок в отношениях не казался правильным. Но с другой стороны — а иначе как? Не «по — правильному», а в их ситуации? Просто между Юрой и Юлой? С кем сравнить?
Да и надо ли..?
У нее в редакции работала женщина лет сорока, Лариса. Не так давно она к ним пришла, может, с полгода назад. Через кого-то из родственников или знакомых устроилась, кажется. Юла такого не любила, но тут не спорила с начальством. Да и работала она с рвением, хоть и мало что умела. Но активно училась по ходу.
Лариса овдовела недавно. Кажется, за месяц или два перед своим приходом на работу к ним. Поначалу ничего почти о себе не рассказывала, о семье — тем более. Да и не пытали ее, все понимали, что нелегко. А потом Лариса стала открываться понемногу. Не то чтобы расслабилась, нет. Но как-то привыкла к новому коллективу, наверное, более-менее общаться стала. Рассказала о себе. Муж немногим старше был, на год-два, не более. Молодой мужчина же… А однажды утром просто упал и не встал уже больше. Какие-то проблемы с сосудами, о которых семья и не знала, и врачи уже не спасли. Не обследовался никогда, зачем? Молодой же, не тревожит ничего. Мужик… Лариса уже с грустной улыбкой могла это говорить, вспоминая, что мужа невозможно было уговорить в больницу зайти, даже если температура поднималась или вроде того. Только смеялся. А потом вот так. У нее еще и сын остался, пятнадцать лет. А сама Лариса последние семь лет не работала. Муж хорошо зарабатывал — казалось, что и не надо. Теперь же осталась один на один с жизнью. Без опоры, поддержки и каких-то гарантий. А еще и сын. И все на ней. Вся жизнь с нуля, ещё и с болью, с горем в придачу. А то, что мужа Лариса любила — это ощущалось во всем. Не наигранно и напоказ. Она даже прятала больше, старалась задавить эти эмоции. Только все равно чувствовалось.
