Эффект бабочки (СИ) - Акулова Мария (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Нахожу, но, знаете… Чувствую, что так правильно, – у бордюра остановилась машина. – Спасибо за танец, за праздник, простите, если неправильно о вас подумала. Доброй ночи, – девушка запрыгнула в машину, захлопнула дверь, практически пропищала адрес, а потом съехала по спинке сиденья ниже, пытаясь успокоить сердце и нервы.
Этот вечер оказался намного более сложным и странным, чем она думала. А еще было немножко стыдно, точнее безумно стыдно перед мужчиной, который остался стоять у входа.
Ведь подобного они не прощают? Когда топчутся по их самолюбию? И что теперь? Будет мстить, уволит, отправит с волчьим билетом? Или сделает так, как она попросила?
Нет, все-таки нужно было отказаться от глупой затеи и не идти.
***
Глеб проводил машину серьезным взглядом, а потом… хмыкнул. Если бы Настя считала, это был бы… пятый раз?
Он и представить себе не мог подобной реакции. Так его точно не отбривали, даже во времена студенческих попыток перетра… перепробовать всех и каждую.
Тот случай, когда не знаешь – плакать или смеяться. Нет, таки смеяться.
А еще спокойно продолжать действовать по заданной схеме. Только не по той, которую задала бабочка, а по своей.
И что там дальше по плану? Например, можно узнать ее номер.
Глава 7
Суббота не задалась с самого утра – зарядил дождь, моментально выкрасивший солнечный город в серые тона. Днем он только усилился, а к вечеру напрочь отказался заканчиваться, мелко, но противно морося.
Настя вылетела из дому с опозданием, а потом всю дорогу до Бабочки нервно поглядывала на часы. Наверное, нервничала не столько из-за возможности опоздать, сколько из-за вероятной предстоящей встречи, но кто же себе в этом признается?
Вспоминая инцидент с Имагиным, ей становилось немного стыдно. Казалось, что слова звучали излишне грубо, да и бросить мужчину на глазах у публики – было не лучшим, что можно сделать, а он не обиделся, даже не разозлился – вышел следом, посчитал нужным объясниться. Да, ей было стыдно за то, как она отшила Глеба, но не за сам факт отшивания.
В правильности этого своего решения Настя не сомневалась. Хотя, если быть честной с собой, несколько раз очень хотелось усомниться, например, в минуты раздумий перед сном, или во время нуднейшей консультации перед экзаменом, назначенным на следующую неделю. Но девушка стойко пресекала эти попытки. Она верила только в те сказки, которые в детстве читал папа. Те были красивые, добрые, непременно со счастливым финалом, который, в сущности, является только началом. А в возможность сказки с Имагиным – нет. Она не золушка, он, конечно, может и принц, но вызывает в ней слишком противоречивые чувства, да и намерения его, наверняка, не заходят дальше, чем неплохо проведенное совместно время. И, если уж не кривить душой, против этого-то Настя гипотетически ничего не имела – он красив, силен, с ним приятно было танцевать, чувствовать руки на пояснице, чуть ниже и выше, к нему тянуло на физиологическом уровне, но она не могла расслабиться. Вечно чувствовала зудящую тревогу и раздражение, от которого никак не получалось избавиться. И подобные размышления вечно заканчивались одинаково: она делала вывод, что поступила правильно, можно было бы мягче, но какая разница, если желательный исход один – дать понять, что у них с Имагиным разные дорожки. У него – широкая магистраль на шесть полос, а у нее своя аллейка с лавочками вдоль и горящими по вечерам кованными фонариками.
Костеря себя за то, что забыла взять зонтик, Настя добежала до Бабочки, набросив на голову капюшон, прошмыгнула в свою каморку, уже там поежилась, стягивая противную мокрую кофту, такие же тряпичные кеды.
Хотелось верить, что вечер пройдет без эксцессов, гладко, мирно, спокойно. Хотелось не встретиться ни с Имагиным, ни с Пирожком, оттанцевать и отправиться в гости к родной подушке, которая манила даже так – на расстоянии половины города.
Быстро переодевшись, Настя помчала к остальным девочкам, у которых было назначено обсуждение нововведений в общую схему.
– Привет, – она улыбнулась, устраиваясь на стуле у одного из зеркал, Амина уже начала что-то говорить, потому Насте практически никто не ответил, разве что несколько раз кивнули.
Предводительница бабочек закончила, окинула публику внимательным взглядом, а потом кивнула, давая добро на то, чтоб желающие могли разойтись, чем все тут же попытались воспользоваться, Ася не успела.
Ее схватили за локоток у выхода, придержали, прося остаться, притеснили в уголок. Амина все сделала технично, быстро, аккуратно.
Настя пискнуть не успела, а уже оказалась в ловушке.
– Отшила мужика, Настюш? Не стыдно?
– А тебе-то какое дело? – вопросы, какого мужика и почему вдруг стыдно, Настя решила упустить в виду очевидности ответов.
– Может, я решу, что раз тебе не нужно, то мне в самый раз? Не жалко-то такими кавалерами разбрасываться?
– Какими кавалерами? – Настя окинула взглядом комнату, убеждаясь, что все либо действительно слишком заняты своими делами, чтоб слушать их разговор, либо очень хорошо притворяются, что заняты.
– Непонятно, за какие заслуги на тебя свалившиеся, Анастасия. Я тебя предупредила, будешь дальше от него бегать, сама займусь. Нравятся мне, знаешь ли, такие…
– Какие такие? – после слов Амины, Настя почувствовала очередную волну раздражения, только уже не в отношении Имагина, а к девушке напротив. Будто у нее действительно что-то хотят забрать. Что-то, принадлежащее ей.
– Целеустремленные.
– Раз целеустремленный, так просто не сдастся.
И вся прежняя рефлексия о том, что ей-то очень нужно, чтоб сдался, забыл об интересе, смирился, канула в лету.
– Ну, знаешь, еще пару неделек вокруг походит, а потом надоест бегать за малолеткой неразумной, а здесь я, вся такая не малолетняя, – Амина загнула один палец, – разумная, – второй, – не менее красивая, – третий, – танцую тоже не хуже, – четвертый. – Или ты просто пытаешься цену набить? Мол, не такая и ждешь трамв… принца? Если да, то по второму пункту можно было два пальца загибать.
– Он меня настораживает, – Настя сама не сказала бы, почему, но захотелось ответить правдиво.
– Это нормально, плохо было бы, если б не настораживал, а так все логично. Ты его не знаешь, какого ж лешего доверять? Не доверяй, но присмотреться можно.
– Никак не могу понять, в чем твой интерес? Он тебе что, денег обещал?
– Нет, скорей обеспечить профессиональный рост.
– За что? За то, что я в его кровати окажусь?
– Ты прямо хочешь, чтоб я 'да' ответила, но нет. Всего лишь за то, я не глупее Пирожка, а с тобой вообще помогаю по доброй воле. Ну понравилась мальчику девочка, а она почему-то ломается, неужели добрая тетя Амина не может помочь им сойтись?
– Добрая тетя Амина может сделать только хуже, потому что мальчик поиграет с девочкой, а потом выбросит из жизни и из клуба, а у девочки есть семья, которую нужно кормить.
– Это называется риском, Настя. А кто не рискует, тот не живет.
Этот разговор закончился ничем, Настя не помчала тут же на поиски Имагина, который, несомненно, сегодня тоже должен был быть в зале, сопротивляться тоже не стала, решила отложить подобные мысли до поры до времени.
Единственное, когда столкнулась с Глебом в коридоре, по дороге на аудиенцию с Пирожком, улыбнулась и кивнула, принимая приветствие.
***
День не задался с самого утра, но только ближе к ночи Настя поняла, что дождь – мелочь. Причем мелочь приятная, потому что может быть в миллион раз хуже.
Этот вечер начался так же, как все вечера до него. Практически та же музыка, частично те же люди, отлаженные движения, профессиональная улыбка на лице, дежурные поглядывания на толпу, даже взгляд Имагина из-за одного из столиков на втором ярусе, без которого чего-то не хватало бы, уже привычный. Все было… привычно, пока Настя не обернулась ко входу, замечая в толпе знакомую макушку. Одну, вторую, третью… Это были они – танцоры ее труппы, когда-то коллеги и товарищи, а теперь чужие люди. Один из них раньше был любимым человеком, кто-то – другом, кто-то – подругой, а теперь они пробирались сквозь толпу, еще не замечая ее, предвкушая неплохо проведенное время, а у Насти вдруг затряслись руки. Она так долго боялась чего-то подобного, что теперь не могла поверить в реальность происходящего.
