Безбашенный (СИ) - Шарм Кира (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Маринка счастливо смеется, а у меня до сих пор перед глазами все плывет.
Отпиваю из стаканчика — до сих пор так жарко, как будто бы вокруг сорок градусов, не меньше. И тут же морщусь, когда горло опаляет.
— Это что, Марин? Алкоголь? Нельзя же! Ну, ты даешь, — хоть бы предупредила! Я же думала, что сок!
По-хорошему, мне бы сейчас что-нибудь ооочень холодное, а лучше вообще лед ко лбу приложить, чтобы в себя прийти! А тут еще и спиртное…
— Ой, перестань, — беспечно отмахивается от меня подруга. — Здесь всем нельзя и все пьют сок с виски. В конце концов, это же вечеринка!
Да… Маринка, я смотрю, уже распалилась до предела! Впрочем, как и остальные!
Вокруг шум, хохот и такие же распаленные лица! Благо, из преподавателей никого нет, — не хотелось бы попасться, тем более, с учетом, что я новенькая!
— Да расслабься, — Маринке уже совсем весело, и она толкает меня локтем в бок. — Я уже, между прочим, успела с кучей народа познакомиться! Вот те парни нас за свой столик даже позвали! Но я честно тебя дожидалась! Эх, жалко, что ты раньше не пришла!
Смотрю туда, куда указывает Маринка, но вижу их довольно смутно. Хорошо, что она к ним не пересела — терпеть сейчас еще и какую-то компанию — выше моих сил.
Только качаю головой, улыбаясь подруге.
Механически подношу стаканчик к губам, и…
Замираю.
Потому что все пространство вокруг разрывает такой родной, такой любимый голос…
— Всем прекрасного вечера! — разливается голос, от которого сердце снова сначала замирает, а после — просто бешено пускается вскачь.
В ответ его приветствуют крики и улюлюкание.
— Я люблю тебя, Антон! — слышны женские выкрики.
А я изумленно таращусь на сцену, где стоит ОН.
Безумно красивый, просто идеальный, — хоть до сих пор с растрепанными волосами, но от этого он еще красивее.
Рубашка навыпуск, полурасстегнута, а через сценическую подсветку мне кажется, что я даже вижу тугие вены, оплетающие его крепкие руки.
Так и замираю с раскрытым ртом, глядя на него.
Зато Маринка визжит за нас двоих, и, сдергивая с шеи платок, начинает им размахивать.
Антон продолжает что-то говорить, а я даже не разбираю слов, — просто сижу и таращусь на него.
— Эй, ты чего, как неживая, а, подруга? — Маринка снова меня толкает. — Так! Тебе срочно нужно что-нибудь горячительное повторить!
— Это кто? — я поворачиваюсь к Маринке.
— Антон? — она хохочет. — Ну ты даешь! Это же — Антон Дольский! Звезда наша! Самая настоящая, да-да! Их концерты с Лагиным даже по телеку крутят! Неужели ни разу не видела? И программа у него на радио, в пять утра идет. Да ты что? Тут все под нее просыпаются и целый день обсуждают! Представляешь, он же еще и в нашем универе учится! На заочке, правда, но все равно… Зве-зда — и так близко, прям как простой смертный, прикинь?
Я прикидываю, и киваю, как китайский болванчик.
А ведь оказывается, я не сошла с ума и его голос по радио мне не чудился… Кто бы мог подумать… Звезда!
Зато теперь становится понятно, почему он был тогда окружен девчонками, которые на него так беззастенчиво вешались. И я с облегчением выдыхаю.
— Э-эй, Мирка! — Маринка машет рукой у моего лица. — Ты что окаменела? Что, влюбилась? Хм… Могу тебя понять, тут каждая вторая бредит этим красавцем! Только вот не обольщайся, — говорят, он ни с кем серьезных отношений не заводит. Ну, его понять очень даже можно, — нагуляться хочется! Хотя вот Лагин, несмотря на молодость, все же женился! И с тех пор все девчонки дружно переключились на Антона!
Мне становится еще жарче, — даже ладони прижимаю к щекам.
Ни с кем, значит, ничего серьезного… Только со мной… Значит… Значит, ничего я не придумала, — и мы для него — это такое же особенное сокровище, как и для меня!
Эх… Наверное, лучше было бы, если б это было не так. Если бы он выбросил меня из головы и забыл, — так для него, конечно, было бы легче. Но… Сердце эгоистично хочет, чтобы он любил меня так же, как и я его. И ничего с этим не поделать!
Глаза Антона лихорадочно шарят по полутемному залу, пока он что-то говорит.
Находят меня, — и на напряженном до сих пор лице я читаю облегчение.
И сердце весело подпрыгивает, ловя его ослепительную улыбку, — я знаю, она — только для меня!
Глава 30
Антон
Впервые в жизни я ненавидел выступление, потому что из-за него мне пришлось оторваться от той, кто стала не просто моей любовью, нет, — моим воздухом, моим кислородом!
Один взгляд — и она завела мое сердце, как будто оно похоже на заводной механизм, не работающий без ключика под названием Мира!
Черт! В один момент я взлетел на небо, а ведь перед этим чувствовал себя так, как будто изгвоздался весь в каком-нибудь болоте, из которого никак не найти выхода, как бы ни тянулся вверх, как бы ни задыхался.
И ни хера, — ничего меня не оживит, не запустит, кроме нее, — это я понял, едва коснувшись ее щеки рукой! Ни любимое дело, даже если я буду заниматься им сто часов в сутки, ни друзья, — никто и ничто. Только она. Стоит ей появиться, — и жизнь начинает током лететь по венам, заставляя ощутить наконец-то ее вкус! Возвращаются запахи и звуки, радость, — да все, чего я был лишен в беспросветном тупом и бесцельном существовании без нее!
Блядь, — она только выходит, а внутри все снова леденеет и замирает.
Чувство, как будто мне дали под дых.
Липкий и ледяной страх, — что снова потерял, что она сейчас раствориться и исчезнет, как видение!
Меня шатает, когда выхожу на сцену, — надеюсь, этого не видно, все-таки, каждое движение отточено до идеала!
На губах до сих пор горит, полыхает жаром ее поцелуй, во рту все еще ее вкус, — самый незабываемый вкус в мире, — а сердце уже глухо бьется от ощущения потери.
Жадно шарю глазами по полутемному залу, — вот как будто бы просто сдохну сейчас, здесь, на этой сцене, если ее не увижу, почти ненавидя в этот момент Эда, который выдернул меня из самого единственного для меня блаженства сжимать ее в своих руках, прижимать ее к собственной раскаленной коже.
И наконец выдыхаю, наткнувшись взглядом на ее невозможно синие огромные глаза.
А дальше…
Дальше уже ничего для меня не существует, — ни людей вокруг, ни стен, ни зала, — ничего!
Только она, — мое единственное сияние, как одинокая, но безумно яркая звездочка на чернильно-черном небе!
Я не помню слов выступления, потому что единственные слова, которые рвутся из меня, — это «я люблю тебя, Мира!» И их я готов сейчас проорать на весь мир, — и орать всю свою жизнь, до дряхлой старости! Потому что точно знаю, — это не изменится уже никогда! Я всегда буду безумно, жадно, лихорадочно любить только ее одну, — и всю жизнь мне ее будет мало, даже если проведу ее, как то время на Побережье, — ни на миг от нее не отрываясь!
Все, что произношу, говорю тупо на автомате. Хорошо, что давно вошло в привычку заучивать текст так, чтобы среди ночи разбудили и, пока еще не пришел в себя и даже имени собственного не вспомнил, сразу могу выдать сценарий на автопилоте. Иначе это был бы самый грандиозный провал!
Но мои глаза орут о главном, — и то, что я вижу в ответ, не оставляет сомнений, — она отвечает мне точно теми же безмолвными словами!
И, блядь, сейяас я самый счастливый человек на земле!
Это сумасшедшее счастье пьянит так, как самый крепкий алкоголь не способен!
Глава 31
Мира.
— А это кто? — даже прикусываю губу, когда Антон за руку выводит на сцену ту самую девушку, которую видела с ним в парке.
Стоило остаться с ним наедине, как все вылетело из головы, остались только чувства, только безграничная любовь, которая заполнила меня всю.
Но теперь…
Теперь перед глазами же всплывает совсем другая картинка…
Даже ощущаю ледяные потоки воды, которые катились мне за воротник, когда я, не мигая, смотрела на погасший свет в окнах и не могла пошевелиться.
