Клубничный Яд (ЛП) - Кенна Дж. Л. (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Глубоко вздохнув, я наконец поднимаю глаза на Килла, который выглядит так же напряженно, как мертвец. Где-то в середине рассказа о Лоренцо, скорость движения его монеты увеличилась. Она металась туда-сюда по его костяшкам, создавая низкий гул. Его взгляд сузился до злобного прищура, заставляя меня колебаться, стоит ли мне продолжать? Но чувствовалось приятно сказать ему об этом. Напомнить себе, почему я ушла. И что более важно, почему я не могу вернуться.
— Даже если бы Лоренцо был хорошим человеком, а после нашего последнего общения я знаю, что это не так, я бы всё равно сбежала. Я даже не уверена, верю ли я в брак. У меня нет отличного примера, учитывая, что большинство женщин в моей семье выходили замуж за тех мужчин, которых для них выбирали их отцы. Если я выйду замуж, это будет только по любви и ни по какой другой причине. Как я и говорила, я не чья-то шлюха.
— Что случилось при вашем последнем общении с Лоренцо? — вопрос прошел сквозь его стиснутые зубы, как ядовитый пар.
— Он изящно дал мне понять, кому я принадлежу. Пообещал, что последствия моего бегства на этот раз будут куда серьезнее, чем с моим отцом.
Ноги Килла вдавились в землю, когда его мышцы напряглись. Он сдерживает гнев. Он пытается это скрыть, но я вижу его дискомфорт как на ладони. Ему не всё равно? Он бы меня защитил, если бы это понадобилось?
Глупая девчонка, говорит мне сознание. Он просто злится, что ты, вероятно, приносишь войну к его порогу. Если мой отец или Лоренцо и их люди найдут меня здесь, когда они выйдут на поиски, Хулиганов ждет битва.
— Хорошо, моя очередь… — я глубоко вздыхаю, пробиваясь сквозь сорок семь слоев ярости, гнева и злобы Килла. — Ты жил в этом доме, когда был ребенком?
Его глаза сузились, монета легко перекатывается туда-сюда.
— С чего ты это взяла?
Вчера ночью, когда в доме стало тихо, я перерыла маленькую комнату в подвале, пытаясь найти что-нибудь, что можно использовать, чтобы освободиться. Всё, что я нашла, это стопка журналов и несколько презервативов в ящике тумбочки. Я нашла старую одежду, несколько запасных одеял и подушку в шкафу. И тогда я увидела надписи, вырезанные на стене шкафа. Я почти их пропустила, и, если бы не упала на колени, чувствуя себя более безнадежной, чем когда-либо прежде, я бы их не заметила. Я убрала стопку одеял и подушек, чтобы лучше рассмотреть, затем полностью открыла дверь шкафа, чтобы в него попал свет. Там, на стене шкафа, были вырезаны несколько десятков зарубок и слова: «Несломленный — К.Б».
— Комната в подвале… — после того как я вытерла руки, я отодвинулась назад на кровати и прислонилась к стене. — Я нашла надпись в шкафу.
Монета остановилась. Мышцы Килла напряглись. Это было почти незаметно, но я увидела, как вздулась вена на его шее.
Я знаю, что не должна, но продолжаю:
— Это выглядело как детский почерк. Шон воспитывал тебя в этом доме? Для чего эти зарубки? Я полагаю, что ты — К.Б…
Его губы приоткрылись, монета застряла между двумя костяшками, а лицо застыло в жестком выражении.
— На сегодня достаточно разговоров, — он убирает монету в карман и встает.
— Подожди… — я в панике подвигаюсь к краю кровати, но он уже стоит у двери. — Килл, пожалуйста, не оставляй меня здесь одну до завтра. Я обещаю, что не выдам тебя.
— Ты не можешь уйти, Бьянка, — его тон сух и резок.
Бьянка, а не Рыжая.
— Килл…
— Хватит! — кричит он, заставляя меня вздрогнуть. — Не ищи во мне что-то хорошее. Ты этого не найдешь. Я сделаю так, чтобы тебе было комфортно, но не обманывайся, Рыжая, я тебе не друг, — он делает несколько шагов ко мне и останавливается на краю кровати, возвышаясь надо мной. — Ты продолжаешь смотреть на меня так, будто хочешь, чтобы я был внутри тебя… — он наклоняется и обхватывает пальцами мое горло. — Ты знаешь, что бы я сделал, если бы мы не оказались в этой ситуации вместе?
Я поднимаю подбородок, не отвечая, вцепившись в свою гордость, как в спасательный круг.
— Я бы трахнул тебя, жестко, потому что вижу, как ты этого хочешь. А потом я бы ушел, не дав тебе даже времени привести себя в порядок, потому что мне плевать.
Он отпускает мое горло и выпрямляется, вставая в полную, внушительную высоту, смотря на меня сверху вниз, как на что-то ненужное. Я сглатываю комок в горле, пообещав себе не показывать ему своего гнева. Он залезает в карман и вытаскивает ожерелье, мое ожерелье, маленький кулон в виде сердечка, качающийся, как маятник.
Затем он с презрением бросает его мне на колени.
— Вот. Я больше не хочу эту дрянь в своем кармане.
Я закрываю глаза, не уверенная, хочу ли, чтобы Килл ушел, когда я их открою, или чтобы он извинился за ужасные вещи, которые сказал. Щелчок двери заставляет мои веки распахнуться. Мои нетерпеливые глаза мечутся от стены к стене, осматривая комнату, но его уже нет.
Он снова оставил меня одну.
Я сглатываю гнев и игнорирую отторжение, жалящее меня, как иглы.
Кажется, я только что обнаружила еще одну его слабость.
Желание перекинуть Рыжую через колено и с размаху опускать свою ладонь на ее голую задницу, пока кожа не станет красной и в синяках, разжигает пламя в моих венах.
Она чертовски дерзкая и знает слишком много.
В последний раз, когда я был настолько поглощен чем-то, это чуть не уничтожило меня.
Шаг за шагом я взбегаю по лестнице, пытаясь глубоко вдохнуть, чтобы успокоить бурю, назревающую внутри. Но тьма, эта Тьма во мне, всегда здесь. Она кружится у моих ног, ожидая момента, чтобы подняться по моим ногам и проникнуть в мои вены.
«Я нашла надписи в шкафу».
Одна простая фраза, которая оправдывает мое желание выплеснуть на Рыжую всю злость. Она этого не заслужила, я знаю.
Но мне плевать. Она поняла, что имеет надо мной преимущество, и надавила. Люди, которые надавливают на меня, обычно встречают мой клинок.
Теперь, пустота в моем кармане, оставшаяся вместо маленького ожерелья из розового золота, словно маяк, призывающий необузданные чувства. Я привязался к нему. Его хрупкость, прижимающаяся к грубой плотности моей монеты, казалась мне успокаивающей. Как будто в этой вселенной есть вещи, которые, несмотря на их парадоксальные качества, рождены, чтобы существовать друг для друга. Какими бы ненатуральными они ни казались вместе.
Как мы с ней, наверное. Две стороны одной монеты. Рожденные в одних и тех же обстоятельствах, но один сдался и остался, а другой сбежал. Созданы друг для друга, но под запретом.
Войдя на кухню за стаканом воды, я слышу, как открывается и закрывается входная дверь, сопровождаемая смехом и болтовней Хулиганов. Отлично. Последнее, что мне нужно, — это зрители. Я готов их всех убить.
«Я нашла надписи в шкафу».
Я морщусь, когда эти слова снова звучат у меня в голове. Воспоминания о днях, когда я вырезал те зарубки, закручиваются вокруг моих внутренностей, как черные, гниющие лозы.
«Твой отец был порядочным человеком, Киллиан. Он сделал тебя хорошим… чувствительным… заботливым… В такой работе это убьет тебя. Я знаю, будет тяжело, но свобода приходит с преодолением трудностей. Ты на грани становления мужчиной. Сейчас наступило время, Киллиан, сделать из тебя Килла — сделать из тебя убийцу».
Эти слова Шон произнес на мое тринадцатилетие, прежде чем запер меня в комнате, отрезав от всего мира. Звук замка, когда он впервые закрыл дверь, оставив меня одного внутри, эхом отдается в голове, словно предупреждение. Металл по металлу — звук, породивший ненависть ко всем громким и неприятным звукам. Я был один неделю, прежде чем он выпустил меня, и даже тогда только для того, чтобы я совершил свое первое убийство. Кривой выстрел в шею одного из его предателей. Через два месяца и два новых убийства он научил меня владеть ножом.
Теперь Рыжая знает что-то о том времени в моей жизни. Не могу поверить, что забыл про шкаф. Я не должен был. В конце концов, я спал там большую часть дней и ночей с девяти до девятнадцати лет.
