Мандаринка на Новый Год (СИ) - Волкова Дарья (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Да не в тебе дело! — он повернул голову и теперь прижимался к основанию ее шеи щекой. -
Просто день сегодня выдался тяжелый… очень.
Ладно. Она справится. Она переживет. Ничего страшного. Ей только что отказали. Надо называть вещи своими именами — ей именно отказали! — и надо учиться принимать это. Наверное, так случается со всеми когда-нибудь в первый раз, рано или поздно. Наверное, для этого даже могут быть веские причины. А сейчас главное — сохранить лицо.
— Ник, — она старалась говорить ровно. — Ты не обязан передо мной оправдываться. Ты мне ничего не должен. Не хочешь — кто же тебя неволит…
— Любааа, — простонал он ей между лопаток. — Да какое там «не хочешь»! Просто…
А потом он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Несколько секунд смотрел в глаза, словно пытаясь прочитать там что-то. А потом поцеловал.
— Слушай… не надо… через силу… если ты устал…
— Поздно. У меня уже сменились приоритеты. Хочу тебя. Очень. Пожалуйста…
Он действительно не заметил черного откровенного кружева не ней. И случилось все довольно быстро и бурно. Но, самое главное — уже совсем не больно и даже приятно, очень даже приятно. И еще она определенно рассчитывала на продолжение. Сладкое продолжение — как в прошлый раз.
— Люб… выгони меня домой, а? Иначе я отрублюсь секунд через десять прямо вот тут.
Что-то перемкнуло у нее в голове на эти слова. И она сорвалась. Не на крик, нет. Негромко и расчетливо.
— Ну, в принципе, ты прав. Поел, потрахался. Что тут еще делать? Можно и домой ехать — спать.
— Люба…
— Я в душ, — она встала, нисколько не стесняясь своей наготы. Подняла с пола так и не оцененное белье. Спина прямая, подбородок вверх. — Дверь входную за собой захлопни.
Когда она вышла из душа, его в квартире уже не было.
Она злилась и негодовала две недели. Внутри все кипело. Сначала был стыд — никому она так себя не предлагала. Сама первая позвонила, откровенно сказала, чего хочет, а он… он… он!.. Она, можно сказать, из-за него с Марком рассталась! А этот… звероящер! Животное! Свое получил, и на нее ему плевать. Угораздило же ее с таким связаться! Ее добивались, еще как добиваюсь, ухаживали, говорили комплименты, дарили подарки. А досталось все тому, кто принимает это все, как само собой разумеющееся. Который ее нисколько не ценит. Люба, ты идиотка!
Потом она решила срочно ему отомстить. Найти по-настоящему достойного кандидата. Который оценит счастье, которое ему выпадет. Только вот стоящих, интересных парней в данный момент не было на примете. Она даже подумывала о том, чтобы позвонить Марку. Была уверена — он будет рад, если она вернется к нему. Но это было как-то… Не самая выгодная для нее ситуация. Хотя, если правильно ее подать…
В общем, Люба все еще была занята наполеоновскими планами восстановления своего попранного достоинства, когда любимая сестра и ее муж показали ей картинку совсем под другим углом.
— Баженов, это твой сын! Так и норовит… — Люба со смехом выудила руку племянника из выреза своей блузки — Ваня, радостно причмокивая, вовсю уже шарил у нее в бюстгальтере. — Ванечка, там ничего вкусного для тебя нет. Я не мама.
— Ну, если не поесть, то хоть потискать, — ухмыльнулся Вик. — Пользуйся, сын, пока еще можно. А потом вырастешь — и за то же самое тебе будут говорить «Фи!» и бить по физиономии.
Обе сестры дружно рассмеялись.
— Надь, а чего Ник меня не дождался?
Люба резко перестала даже улыбаться.
— Сказал, что устал и поедет домой отсыпаться. Он и правда какой-то замученный в последнее время. Даже есть не стал.
— Неудивительно, знаешь ли. Я вообще удивляюсь, как у него нервов хватает на такую работу.
— Это точно. Слушай, а ты не в курсе, чем та история жуткая закончилась? Которую он в прошлый раз рассказывал?
— В курсе.
— И?
— Лучше тебе не знать, — поморщился Вик. — Действительно, страшная история. Не для ушей кормящей матери.
— Ну, хоть Ник не?…
— Да нет, он там вообще не при чем. Ну, просто сама ситуация, ты же понимаешь?
— Понимаю. Но он так переживал… будто это был его пациент.
— Да Колька только прикидывается толстокожим.
— Я знаю.
Ей потребовалась еще неделя на осознание того печального факта, что, похоже, она была неправа. Что она знает о том, каково это — быть врачом? В их семье к медикам относились с уважением — и тетя Даша, и дядя Глеб были прекрасными представителями это профессии, и их нельзя было не уважать. Но какова оборотная сторона всего этого? Чем они платят за свой профессионализм?
А что, если в тот день у Ника… умер пациент?! Нет, Вик и Надя говорили, что это не его пациент, и вообще там что-то непонятное, но… Даже если он был просто свидетелем этого? А ведь разнообразные тягостные инциденты наверняка случаются у него в отделении — это же больница, там бывает всякое. Вот если представить, например… Если бы на глазах у Любы сбили ребенка на дороге. Она представила на секунду картину: летящая машина, визг тормозов, удар, маленькое тело подлетает в воздух и падает на асфальт. Кровь… У нее слишком богатое воображение! После такого у нее явно было бы очень подавленное состояние. А Ник… для него это вообще, наверно, как-то иначе. Он к этому ближе. Он… Люба не знает, что он там конкретно делает на работе, но если в целом… Человек спасает жизни. Пафосно, но, по сути, верно — вся его работа направлена на это. Делать все, чтобы дети жили и были здоровыми.
Она вспомнила, как резко поменялась по отношению к Нику сестра после рождения Вани и диагностирования у мальчика пупочной грыжи. Не самая сложная ситуация, как стало ясно потом, но тогда, в начале, Ник им здорово помог — в первую очередь, вправляя на место мозги Наде с Виком. А ведь для него это, наверное, самая рядовая ситуация — и такое у него каждый день, и разное, и тяжелее… А она изволила психануть, что с ней сексом не занялись так, как ей этого хотелось! Не удовлетворили девочку.
Тут взыграла все-таки гордость. Если он был такой уставший и расстроенный, какого черта он к ней поехал тогда?! И тут же внутренний голос шепнул: «А если он хотел? Скучал? Может быть, каким бы ни был уставшим, а видеть все равно хотел? Может быть, рассчитывал на какую-то… поддержку с твоей стороны? Чтобы просто обнять, прижаться? Чтобы пожалели, приласкали? Вот как ты сама, тогда, в новогоднюю ночь? А ты…». А она повела себя как эгоистичная стерва!
Она ни разу в жизни не просила прощения. Нет, перед родителями виниться приходилось. Но перед парнями — нет! Никогда. И как подступиться к этому, просто не представляла. Хотя… в новогоднюю ночь она перед Ником уже извинялась. И он перед ней. И ничего страшного не случилось. Надо просто сказать это. «Прости меня, я вела себя как дура».
