Целительница: другая (СИ) - Воропаева Светлана (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Это ты тоже всё читал от скуки?
— Нет. Пытался понять тебя и Виту.
— Получилось?
— Нет. Инквизиция больше про борьбу с инакомыслием в вопросах веры, про политику и козлов отпущения, а не про волшебство.
— Интересно, также было и в нашей вселенной? А знаешь, раз уж мы всё равно говорим о неприятном в таком приятном месте, то хочу извиниться за свой эмоциональный всплеск.
— За что извинятся, Вик?
— Я такого наговорила, что внутри до сих пор трясет.
— Милая, я не злюсь. Больше переживаю за тебя, и за то, что ещё и трясёт. И теперь понятна твоя седина. В горе и отчаянии и не такое придёт в голову. А раз ты целомудренно сидела дома, значит, возникающим чувствам просто некуда было выйти. Теперь ты в безопасности, и тебя ими накрывает. И я даже уверен, что это не в последний раз. Не беспокойся, я понимаю, что с тобой происходит.
— Откуда?
— Я всё же дошёл до психолога, только в другой вселенной. Пару лет психотерапии не прошли даром и помогли принять текущее положение вещей. Тебе бы к нему походить. Интересно, в той вселенной этот человек тоже занимается психологией?
— Даже если и занимается, он может быть совсем другим, ведь я и Вита, разные.
— Да, лучше тогда к Фёдору.
— Придётся объяснять про параллельные вселенные.
— Он уже знает, что я из другого мира. Хватило одного показательного выступления Виты, чтоб Фёдор перестал подозревать у меня шизофрению.
— Удобно. Там нет запретов на подобные фокусы? Типа и настигнет Виту кара за самовольное применение силы.
— Она же никого не лечила. Только показала мироустройство.
— Поняла.
— Вита проще относится к своей силе. В её семье всегда можно было говорить о магии свободно.
— Повезло, — натянула улыбку Вика, а поезд подъехал к платформе Церматта.
— Мы дойдём до отеля пешком. Здесь близко, — сказал Виктор, спуская их чемоданчик по ступенькам на привокзальную площадь. Там туристов встречало одинокое солнце, без свиты из облаков. Вкусный воздух будоражил сознание, и хотелось улыбаться.
— Я знал, что ты оценишь это место.
— Ещё не успела, — усмехнулась Вика.
— Не, тут либо любовь с первого вздоха либо просто очередное туристическое местечко с натертым до блеска сурком на фонтане. Я уже вижу блеск в твоих глазах. И рад, что ты сначала попала сюда вне туристических сезонов.
— Звучит так обнадеживающе. Приедем ещё?
— Без сомнений.
— В какой вселенной?
— Мне не важно. Лишь бы видеть, как сияют твои глаза.
— Это не мои глаза.
— Глаза как раз твои. Ни в чьих других я так не утопаю. Человек не набор качеств и частей тела. Он всегда больше того, из чего состоит. Мне нравится наблюдать, какой ты бываешь разной. Теперь я знаю, что и седина тебе к лицу.
— Может лучше закрасить?
— Хочешь, сделай. Я поддержу любой твой выбор.
— Я скучала, милый, по твоим чётким комментариям.
— Только по ним?
— Ну, если ты меня всё же отведёшь в гостиницу, я инициируют ещё одну тему, по которой также скучала, будучи целомудренной.
— Тогда в путь без промедлений! — широким жестом указал Виктор ей дорогу, ведущую влево.
Солнце так расхрабрилось, что Вика и Виктор пошли гулять в толстовках, не надевая куртки. Однако прогулка не состоялась, закончившись через пять минут на веранде в пиццерии с итальянским названием. Витя так аппетитно хрустел пиццей пеперони, что Виктория отложила свою грибную и сказала:
— Я тебя люблю.
— Я тебя, — с набитым ртом поддержал он. — Прости, я так голоден, что не могу ни о чём думать и говорить.
— Жуй, тебе идёт.
— В тебе всегда сочеталось не сочетаемое, и сейчас это видится всё более отчётливо, — начал Поспелов, отхлёбывая пиво из только принесённого бокала. — Иногда я вижу, что ты всецело умеешь наслаждаться текущим моментом, а порой кажется, что ты излишне поглощена мыслями о прошлом. Ты так и не расслабилась сейчас со мной. Словно ждёшь, что вот-вот я исчезну как сон. А я реален. Как мне доказать тебе это?
— Я и расслабилась и верю в твою реальность и боюсь, что ты снова исчезнешь.
— А ещё? Чего ты боишься ещё?
Вика потупила взгляд.
— Милая…
— Боюсь снова сорваться на тебя.
— Знаешь в чём парадокс? Если ты перестанешь отключать свои чувства, тогда настоящее для тебя будет именно сейчас, где мы вместе. Всё остальное — коллекция воспоминаний из прошлого. А будущего ещё нет. И да, я готов к твоим вспышкам гнева. Прости, что повторяюсь.
— Закажи мне тоже пива, — улыбнулась Вика. — Начнём расслабление с этого.
— Это, конечно, костыли. Хотя пока не стоит их убирать, вдруг окажутся несущей конструкцией. Подумаю, как организовать твоё общение с Фёдором. Пусть он разбирается.
— Не будет конфликта интересов? Ты к нему ходишь, и я пойду.
— Права. Может быть. Я как раз сейчас пошёл к другому психологу, потому как с Федей мы вдруг подружилось. Какая ты у меня умная! Тогда найдём кого-то ещё по его совету.
— Хорошо, что мы друг друга нашли.
***
В окно их номера заглядывала убывающая луна, напуская в комнату голубоватый мрак. Пятницкая лежала в объятиях мужа, страшась закрыть глаза и уснуть, а после проснуться одной в Московской квартире, не понимая, какой сегодня день.
— Ты не спишь, — тихо сказал Витя.
— Нет, — грустно согласилась она.
— Мне кажется, или я чувствую твой страх.
— Не кажется.
— Боишься проснуться в другом месте?
— Да.
— Что сейчас чувствует твоя кожа?
— Дрожь.
— А чувствует ли она мои объятия?
— Да.
— Ей тепло?
— Да, даже жарко. И сейчас мурашки побежали по телу.
— Не уходи в фантазии о том, что может быть, когда я касаюсь тебя. Только чувствуй, что сейчас. Есть ли давление моих рук на твою кожу. Приятно ли это?
Это было не совсем приятно, Вика отвыкла от того, что её кто-то обнимает. И ей было жарковато. Она заёрзала и приняла другую позу. Положила мужу голову на плечо, но чуть отодвинулась от него нижней частью тела.
— Что ты чувствуешь в тех местах, которые соприкасаются с простыней? Удобен ли по жёсткости матрас?
Тут всё было в порядке. Матрас был в меру жесткий, а простыни в меру мягкими, без излишней шелковистости. А ещё они приятно пахли. И Витя тоже.
— Как ты ощущаешь кожей одеяло? — вернул он её из нахлынувших фантазий.
Тогда Виктория вытащила одну ногу из-под одеяла, чтоб уменьшить температуру тела.
— Слышишь ли ты стук моего сердца?
И она расслышала эти умиротворяющее звуки.
— Посмотри на окно? Как ты осознаешь его по форме и размеру?
Оно было огромным во всю правую стену. И воспринималось светлым пятном на фоне остального темного пространства.
— Как ты опишешь фонарь, который отбрасывает свет в номер?
Теперь Вика заметила, что не только луна освещала пространство в комнате. Та больше отвечала за цвет этой подсветки. Свет отбрасывал крючкообразный столб со сливовидным плафоном на конце загогулины.
Пятницкая прикрыла глаза, делая глубокий вдох и выдох. И её голова, плотнее прижалась к груди Виктора.
— Что сейчас с тобой, милая? Какие ощущения и осознания?
— Расслабилась и проваливаюсь в сон. Спасибо. Оказывается, я очень устала. Что ты сейчас сделал? Это немножечко напоминает чудо.
— Я помог тебе отделить сенсорные ощущения от ожиданий, которые в нашей голове, а не в текущей реальности.
— Ты мой герой, милый. Я тебя очень люблю, — из последних сил прошептала Пятницкая, окончательно переставая бороться со сном.
— Я тебя.
***
Грудь Виктора вдруг окаменела, и сосок неприятно впился в висок. Вика одёрнула голову, резко садясь и продирая глаза. Оказалось, она лежала на небольшом скальном возвышении у маленького бирюзового озера, растекающегося на три ручья. Прямо рядом с ней в озеро падал водопад, а очнулась она от того, что малюсенький камушек вонзился ей в голову.
— Четвёртый план, — прошептала Вика.
Чуть в стороне что-то зашуршало. Она обернулась. Из леса вышел бобер по мультяшному виляя задом. Подошёл и сел рядом. За ним вышла стройная пожилая женщина с длинными волосами по пояс. Седина убила кудри, оставляя кристально-белым волосам волны. Вика сама на себе испытала этот эффект, только уничтожала его завораживающий результат, стягивая волосы в пучок. Тут она обнаружила застаревшую боль, виной которой стал стыд за свою седину, от неумения проживать горе.
