Фенёк (СИ) - Романова Наталия (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
— Колледж это теперь называется. Ты знаешь, я всегда был против. ПТУ и мой сын!
— Да ладно — «ПТУ», техникум, если по-нашему.
— Ты ж понимаешь, это же мой сын — только институт. Но тут… полгода, считай, в школу не ходил, от рук совсем отбился, этого же за ручку к психологу не отведёшь. Я и плюнул, пусть хоть где учится, а этот колледж при институте, куда он всегда хотел, преподаватели оттуда, предметы специализированные у них. Посмотрел я, поговорил, знаешь, так ещё и лучше получается. Он всегда знал, чего хотел, просто раньше начал обучение. Потом в институт пойдёт, их там мотивируют — мама не горюй… Плохо, что в Москве один, Маришка бы с ума сошла, узнай она, зато самостоятельный, взрослый, не узнать. Снимаю ему квартирку, приезжаю, часто не предупреждая. Срач, конечно. Но еда есть, алкоголя нет, сигарет даже не видел… конспекты, проекты какие-то. Что ещё надо?..
— Девушка уже, наверное, есть?
— Не говорил. Я не лезу в личное, думаю, захочет — сам скажет.
— Верно всё, не расспрашивай. Сам как?
— Что со мной будет?
— Ну да, ты ж у нас бессмертный пони…
— Марго, давай не будем, — он на корню пресекал какую-либо попытку разговора по душам, он противился любому собеседнику, который нарушал границы его личного пространства. Той стены, что выстроил вокруг себя: из благополучных улыбок и доброжелательного отношения к окружающим.
Собравшись, накинув дорогое пальто, Сергей подождал Марго, и они, одни из последних, покинули большой отдел, где руководил Сергей Павлович.
Он подвёз Марго домой, там «заскочил на пять сек», поговорил с Василием, поздравил старших детей Марго, которые собрались на праздник в родительском доме, и отправился в свою пустую квартиру. Невероятно огромную и зияюще-пустую… тихую. Без новогодних гирлянд, ёлок и вырезанных снежинок. Без какого-либо намёка на праздник.
Консьерж хотел было что-то сказать, но, глянув на Сергея, почёл за лучшее промолчать.
= 24 =
Как ни странно, но в квартире был свет, гремела музыка, и даже пахло едой, не бог весть какой, но явно кто-то хозяйничал на кухне. Оттуда же доносился девичий смех и приглушённый голос Ильи.
— Здравствуйте, — Сергей в удивлении посмотрел на сына, окинул взглядом зардевшуюся девушку, лет шестнадцати от силы, худенькую, в обтягивающих лосинах и широкой футболке, которая, впрочем, не скрывала почти оформившиеся женские прелести. Моментально одёрнув себя, он перевёл взгляд на Илью.
— Говорил, в Кировск поедешь.
— Так получилось.
— Раз получилось, то что ж, рад знакомству, Сергей Павлович, — он протянул руку девушке, вопросительно глядя на неё.
— Марина, — девушка покраснела ещё больше, но руку протянула, Сергей на секунду сжал мягкую горячую ладошку, позволив себе только моргнуть от звука голоса и имени.
— Очень приятно, будьте, как дома. Илья, что-то нужно ещё? Я не готовился… особо.
— Ты никак не готовился, пап. Но мы уже сходили в магазин, я там деньги взял, ты не возражаешь? — Илья неопределённо махнул в сторону комнат.
— Они для того и лежат, чтобы их брали.
Марина выскользнула из кухни, то ли по надобности, то ли чтобы оставить сына и отца вдвоём.
— Её родители знают, что она тут?
— Знают, что у друга.
— А у какого, где именно, не знают?
— Па!
— Так, разговор серьёзный, я тебя спрашиваю, как взрослый человек и отец, который хочет знать, где в данный момент времени находится его ребёнок. Почему ты не в Кировске при оплаченной брони, мы потом поговорим… пока о девочке.
— Она Марина.
— Я хорошо слышал. О Марине.
— Что ты хочешь знать?
— Кто она, и знают ли родители?
— Мы учимся вместе, должны были поехать в Кировск, компанией, ну, ты знаешь.
— Знаю.
— Она не сдала зачёт, преподша-злыдня заставила сдавать сегодня, присралось ей! А денег на билет на самолёт домой у неё нет.
— А у родителей?
— И у родителей нет, так что она осталась, ну, и я остался, что ей — Новый год одной в Москве встречать?..
— Понятно, — Сергей улыбнулся, — молодец, что остался, молодец. А откуда девочка, дорогие билеты?
— Из-под Хабаровска.
— Н-да… и отпустили же родители.
— Да ладно, нас таких, «отпущенных», половина колледжа.
— Верно всё, верно. Ну, молодцы, что приехали, молодец, что деньги взял, я готов помочь, чем смогу. Могу я не много, но всё же…
— Да ладно, дед сейчас придёт помогать.
— Дед? Ты позвал, что ли?
Отец всегда встречал Новый год в одиночестве, доставая бутылочку, он тихо выпивал и, после голубого огонька, который на утро бывал раскритикован в пух и прах, «не то что в их время», ложился спать.
— Не, сам позвонил.
— Странно, — Сергей пожал плечами. — И, пока не забыл, спать с Мариной будете в разных комнатах. Это, надеюсь, понятно?
— Ладно, — Илья в удивлении посмотрел на отца, потом помолчав, добавил. — Мы вообще не это… ну, ты понял.
— Вот и хорошо, но спать всё равно будете в разных комнатах, — и, повернувшись, вышел.
Сергей даже ухмыльнулся своей узколобости, можно подумать, он не понимал, что если что-то случится или уже произошло между его сыном и этой девочкой — он, Сергей, никак не сможет повлиять или остановить их. Вероятно, и не стоило этого делать, особенно учитывая почти самостоятельный статус подросших детей. Но именно так ему казалось правильным, и именно так, Сергей был уверен, сказала бы Маришка…
Пока Илья с Мариной суетились на кухне, Сергей выдвинул большой стол для празднования в центр гостиной. И кинул скатерть сверху, вспомнив, что белая так и лежит в грязном белье, ещё не отвезённая в прачечную после годовщины Маришки.
Не думал, что так скоро понадобится.
Пришедший отец был, как всегда, собран и подтянут, Сергей где-то завидовал его выдержке, он не помнил его разбитым или опустошённым после смерти жены, хотя образ отца, курящего в конце дня на маленьком балконе, навсегда запечатлелся в памяти Сергея. Целый день Павел Александрович проводил на работе, время было неспокойное, вечером кое-как справлялся с домашними делами, которые не успевал или не хотел делать шестнадцатилетний Сергей, а вечером, перед тем, как отправиться спать, отец выходил на балкон, тихо пройдя через комнату сына, думая, что он уже спит, и долго курил, смотря куда-то сквозь ночь. Вне зависимости от погоды.
Наверное, только теперь Сергей стал понимать, что пытался увидеть отец в тех ночах…
Влетевшая, как ураганчик, Юляшка с охапкой ёлочных гирлянд, удивила Сергея не меньше всего происходящего в этот день и уже почти вечер.
— Можно, — спросила Юля, — мы с бабушкой тут встретим Новый год?
— Конечно, — Сергей поднял дочку, отмечая, что она немного, но подросла, хоть и была всё ещё невероятно маленькой.
— Вот, Юля сказала, надо, — Мария Антоновна покосилась на ёлку, кое-как, на скорую руку, перевязанную бечёвкой, — купили по дороге.
— Паааап, а ты петарды будешь пускать? В том году… из-за мамы… а…
— Хочешь фейерверк? — он присел, чтобы посмотреть на точную копия себя, даже ямочка на левой щеке становилась отчётливей, но, в то же время, что-то едва уловимое, но очевидное, указывало на то, что Юляшка Маринина дочка. — Ты не говорила, — улыбнулся.
Юля отвела глаза, и Сергей до какого-то животного ужаса испугался, что она сейчас заплачет. Только не Юляшка, и только не сейчас, когда она только-только начала снова разговаривать предложениями и не пугаться каждого звука или порыва ветра.
— Конечно, малышка, мы устроим фейерверк, поставим ёлку и нарядим её.
Петарды так и стояли с прошлого года в большой кладовой.
— Только не в спальне, — прошептала.
— Хорошо, — согласился Сергей.
Спальня так и оставалась для Юли «закрытой зоной», она не заходила туда с того дня, как влетевший в квартиру Илья пытался оторвать сестру из рук отца, а она цеплялась и кричала так, что надорвала связки. Потом чужие люди ходили по дому, трогали вещи, и Юля только вздрагивала, вздрагивала, вздрагивала, пока, наконец, освободившийся от формальностей Сергей не позвонил Марго и не попросил забрать Юляшку с Марией Антоновной, чьё состояние было ничем не лучше Юлиного. Сергей хотел было туда же отправить и Илью, но тот твёрдо сказал, что он никуда не поедет, тем более после настоятельной рекомендации Сергею врача скорой помощи — хотя бы на пару дней лечь в стационар.
