Доступна и беззащитна (СИ) - Володина Таня (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Собеседник что-то ответил, Юрий Георгиевич засмеялся и, наступая носками на пятки дорогущих итальянских ботинок, избавился от обуви. Потом повесил пиджак от Бриони на напольные плечики из красного дерева и потянул узел галстука. Тоже наверняка стоимостью в тысячу долларов.
— Ладно, дорогой, мне пора. Будешь в Вашингтоне, заходи, я всегда тебе рад, — и отключил телефон.
Подошёл ко мне неслышно — в шёлковых носках по антикварному персидскому ковру — и сказал:
— Спасибо, что согласилась прервать отпуск. Я это ценю.
Это прозвучало так серьёзно и так искренне, что я не удержалась от улыбки.
— Юрий Георгиевич, можно личный вопрос?
Он поднял одну бровь:
— Смотря какой.
Истинный дипломат. Никогда ничего не пообещает, не выяснив все детали.
— Вы с кем-то ещё занимаетесь сексом?
— Нет, только с тобой. А почему ты спрашиваешь? — Он забеспокоился: — Что-то со здоровьем? Какие-то проблемы из-за секса без резинок?
— О нет! Нет. Я просто из любопытства спросила. Мне как девушке интересно, сколько у меня соперниц.
— Могу со всей ответственностью заявить, что у тебя нет соперниц, — он вытащил из манжет запонки и положил их на стол. — Жена большую часть года живёт в Англии, да и в любом случае она равнодушна к сексу, а любовниц я отправил в отставку. Слишком дорого в наше время содержать «честных» женщин — не хватит ни денег, ни нервов. Васины девочки куда душевней… — Он расстегнул рубашку и посмотрел на меня: — И, раз уж ты завела этот доверительный разговор, я тоже хочу кое о чём спросить.
— Я занимаюсь сексом с другими, — сказала я, не дожидаясь вопроса.
Он усмехнулся:
— Нет, не про это. Я в курсе, что ты спишь с другими. Меня интересует, насколько тщательно ты предохраняешься? Вася сказал, что я — единственный, с кем ты не пользуешься презервативами. Это правда?
— Да. У меня только с вами незащищённый секс.
Перед тем, как перейти к подобным отношениям, я начала принимать гормональные контрацептивы, а Юрий Георгиевич сдал анализы у доверенного врача Василия Ивановича. У этого врача мы все регулярно наблюдались. Медицинские справки хранились в конторе на Васильевском. Теперь заволновалась я:
— А почему вы спросили?
— Потому что Вася жук и мог мне соврать, а тебе я верю, — просто ответил Юрий Георгиевич, снимая брюки. — Мне приятно, что я единственный, кто спит с тобой без резинок. Мне бы хотелось, чтобы это так и оставалось, — я готов за это доплачивать, даже будучи в командировке. И это не пожелание, Диана. Запомни, это — требование.
Я послушно кивнула, глядя ему в глаза. Он имел право выдвигать подобные требования. Юрий Георгиевич снял трусы и пошёл в ванную комнату.
Выйдя из душа, он лёг на кровать, подложив под голову взбитую подушку. Я оседлала его некогда мускулистую, но теперь жёсткую седую грудь. Он не вызывал во мне отвращения своей старостью. Может, потому, что я уважала его как блестящего политика, или потому, что он был добрым и щедрым, или потому, что я обожала своего деда и часть этой привязанности переносила на других стариков…
Хотя назвать Юрия Георгиевича стариком у меня язык бы не повернулся. В сексуальном плане он был не просто активен, а — неукротим, учитывая его возраст. Я видела в ванной таблетки для потенции, да он и не скрывал, что пользуется стимуляторами. Но главное — у него было желание заниматься сексом.
Потребность, которой не было у меня.
Он сунул руки под пышные шифоновые оборки и погладил мне ноги. Скользнул выше, запустил пальцы под трусы и принялся массировать ягодицы, иногда касаясь ануса и входа во влагалище. Он словно проверял, насколько я увлажнилась. Было немного щекотно. Я потёрлась промежностью о его набухающий член — не сильно, чтобы не травмировать хлопком чувствительную кожу головки. В основном для того, чтобы унять щекотку от его изучающих пальцев.
Юрий Георгиевич вытащил руки из-под платья и перешёл к любимому развлечению: раздеванию своей куклы. Его возбуждала эта возня. Он неторопливо нащупывал перламутровые пуговички на груди и одну за другой их расстёгивал. Когда весь ряд поддался, он спустил с меня верх платья и взялся за розовый «детский» лифчик. Тоже из недорогой хлопчатобумажной ткани, без пуш-апа и затейливых кружев. Только атласный бантик в центре украшал это непритязательное корсетное изделие. Возможно, такие сиротские лифчики носили девочки сорок лет назад. Юрий Георгиевич ловко справился с застёжкой и освободил мои груди. Под ними и на плечах остались полоски от швов. Вид этих отметин словно подстегнул Юрия Георгиевича. Он упёрся вполне уже твёрдым членом мне между ног и принялся срывать зефирное облако. Я помогала ему, извиваясь всем телом и не забывая ёрзать по члену.
Последними на пол полетели белые носочки.
Я осталась совершенно голой.
19. Мужская дружба
Юрий Георгиевич откинулся на подушку, предоставляя мне инициативу. Легко коснувшись члена пальцами, я привстала и направила его в себя. Медленно и плавно, преодолевая сухое сопротивление входа и первую болезненность, я опустилась на член — до самого конца, пока жёсткие седые волосы не коснулись моего эпилированного лобка. Юрий Георгиевич вздохнул:
— Как бы мне хотелось взять тебя в Америку.
— М-м-м…
Я сжала мышцы и привстала, снимаясь с члена и снова подхватывая его пальцами. Он был немного влажный: внутри меня всё-таки имелась смазка. Второй раз я села на член не полностью, а всего лишь наполовину. И опять привстала, сжав мышцы, чтобы клиент ощутил приятные выдаивающие движения. «На вход — расслабляйся, на выход — напрягайся», — вспомнились слова Вики. Самое сложное в этом приёме — расслабиться, а вот напрягаться — проще простого.
— Я бы прокатил тебя от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса — на старой американской машине, через горы и пустыни, по всем заштатным городишкам, по всем мотелям… Трахал бы тебя каждую ночь во все дырки…
— Отличный план.
Я три раза впустила член наполовину, прежде чем села до конца. Потом опять обжимала только головку, то вводя её внутрь, то выпуская. Словно облизывала её влагалищем. Это тоже Вика посоветовала: три коротких фрикции, одна глубокая. Чередование. Мужчинам нравилось. Одну руку я завела назад и бережно поглаживала яички. Юрий Георгиевич тяжело дышал, наблюдая за тем, как я его трахаю. По его лицу, шее и груди разливалась краснота. Как бы сердце не прихватило. Я тоже сбила дыхание от активных упражнений, но пыхтеть на своём пожилом любовнике не собиралась, поэтому прикусила губу и старалась дышать полегче. По спине прокатилась капелька пота, бёдра начали подрагивать от напряжения.
Надо чаще бегать и плавать. Василий Иванович прав.
Юрий Георгиевич положил большой палец на клитор и ласково его потрепал — ну прямо как симпатичного ребёнка по щёчке.
