Бандитский подкидыш (СИ) - Шайлина Ирина (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Глава 26. Катя
Лев, сразу подумала я. Так сладко спит, под щекой ладошка. Сами щеки округлые, нежные-нежные, ничего нежнее я никогда не касалась. Лев – самое главное. Крыльцо скрипнуло, секунда, а я столько всего подумать успела. О Льве. О том, что оконные рамы старые, десятки раз белой эмалью крашеные, все эти слои краски давно закаменели, едва форточка открывается. И думать нечего сбежать в окно. Так мой милый домик стал моей же ловушкой.
Встаю. Раздеваться я полностью не стала, так как в доме ещё прохладно. И Левка спит в комбинезончике. Сую ноги в кроссовки, ребёнка заворачиваю в одеяло, он кряхтит сонно. Что бы там ни было, я готова. Лучше так.
Свет включился резко, ударяя по глазам, ослепляя, выжимая слезы. Зажмурилась, потом потихоньку глаза открыла. Мужчина стоял небрежно прислонившись к стене. Высокий, головой чуть не в потолок упирается. Не такой мощный, как Давид, скорее изящный, но сила в нем чувствуется немалая. Смотрит на меня. Я не чувствую в его взгляде прямой угрозы, хотя знаю, что пришёл по мою душу. А ещё он красив. Тонкие черты лица, тёмные волнистые волосы, неожиданно светлые глаза.
– Да откуда же вы беретесь? – растерянно пробормотала я.
Мужчина, наверное, ожидал, что я испугаюсь и явственно удивился.
– Кто? – переспросил он.
– Мужики красивые, – с готовностью пояснила я. – Я уж скоро, как три десятка лет живу, а столько красивых мужиков, как этой осенью, отродясь не встречала.
Он приподнял брови, разом неуловимо сделавшись похожим на Давида. Самую капельку. Я чувствовала в нем жестокость, в этом мужчине. А ещё то, что он не сможет сделать мне больно. Но не сейчас, я его обезаружила.
– Пожалуй, я начинаю понимать Давида, – сказал мужчина. – Я вижу, вы уже готовы? Тогда следуйте за мной.
Спорить с ним было бесполезно, поэтому я пошла. Он мне даже дверь придержал, когда я выходила. Я ещё подумала – может, не так страшно все, как казалось? А ещё подумала – дура я, бестолковая. Конечно, они поехали меня на дачу искать, лучше бы и дальше в лесу сидела. Леса мне теперь очень нравятся, прятаться в них удобно.
На улице темно совсем, хотя утро уже занялось утро. Холодно. Я стараюсь идти медленнее, словно тяну время, словно Давид возьмёт и прилетит нам на помощь прямо сейчас. И с горечью понимаю – он может вообще ещё ничего про нас не знать. Осматриваюсь. Их несколько, мужчин. Красавец идёт позади меня, я чувствую на себе его взгляд. Один рядом со мной, караулит, чтобы не сбежала, ведет меня к большой машине, такой чёрной, что норовит слиться с темнотой вокруг.
– Ребёнка давай, – вдруг произнёс хриплым голосом тот, что рядом шёл.
Я напряглась, споткнулась, едва не ввронив ребёнка. Тот устало вздохнул во сне – не давали ему спокойно выспаться сегодня.
– А ты отбери, – вздернула подбородок я, и Льва крепче к себе прижала.
И тут же испугалась сама – вдруг и правда, отбирать полезет? Лев проснётся, испугается тут же, заплачет. А я меньше всего хочу чтобы боялся, чтобы больно ему было! А они такие сильные, эти мужчины. Если будет отбирать сама отдам, уповая на то, что ребёнку Давида повредить не посмеют. Отдам, а сама будут сменить вслед, словно собачка, скулить и преданно в глаза заглядывать, упрашивая, умоляя не пугать мою кроху…
– Не трожь ее, – велел сзади красавец и я выдохнула.
Автомобильная дверца открылась передо мной, потом закрылась, отсекая мирные шумы, которыми было полно тёмное осеннее утро. Один из мужчин сел рядом со мной, два – спереди. Замки щёлкнули, блокируясь. Ничего хорошего, я теперь, и не ждала. Страх бился где то глубоко внутри меня, наружу я его не выпускала ради Льва. Для него я должна быть сильной.
Лев проснулся, когда машина тронулась. Распахнул удивлённо глаза, дернулся из моих рук, маленький бунтарь. Лицо скривилось – снова не дали нормально поспать. Снова куда несут, везут куда-то.
– Тише, – попросила я его в тёплое розовое ушко. – Тише, сейчас совсем не время. Давай не будем испытывать терпение незнакомых дядь.
И поймала на себе взгляд ребёнка. Такой удивительно понимающий! Я в который раз уверилась в том, что этот ребёнок – самый умный. Уж явно в сто раз умнее меня, только говорить пока не может, в силу физеологических особенностей младенческого тела. Но вот, как только научится, так всем покажет! Лев вздохнул, и снова заерзал, только теперь уже устраиваясь поудобнее. Ухватил пухлой ладошкой прядь моих волос с таким решительным видом, что сразу становилось понятно – слазить с моих коленей просто так он не намерен.
– Долго нам ещё? – спросила я, когда солнце окончательно встало, а мы все петляли по кривым улочкам центра.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – нелюбезно ответил тот мужик, что Льва отобрать хотел.
– Не больно и знать хотелось, – обиделась я.
Остановились мы перед пряничным домиком. Такой знаете, как игрушка. Красивый и не настоящий. В таких должна принцесса жить, такая, чтобы по утрам открывала окно, запевала, а к ней все городские мыши и голуби спешили. И здесь живёт монстр?
И меня даже не в подвал отвели. Во вполне себе светлую и уютную комнату. Потолки высокие, лёгкие занавески. Ручек вот на окнах нет, не открыть никак, во дворе дежурит охрана, под потолком камера, а так нормально. Жить можно. Главное, чтобы не отбирали Льва.
– Ребёнок, – сказала я. Это я раньше стеснялась, а теперь никак нельзя, решительной надо быть. – Есть хочет, а у нас бутылочка осталась там.
И правда осталась – вымытая и оставленная сушиться на чистом полотенчике. Мужчина, ещё один, совершенно незнакомый, посмотрел на меня так, словно я с ума сошла. Но несколько чистых бутылочек и кучу барахла для младенцев привезли уже через полчаса. Все в заводских упаковках, запаянное, но я все равно долго отмывала в прилегающей к комнате ванной. Паранойя, она такая. Мыла кстати, со Львом на руках, все выпустить боялась. Так отвернешься, а его забрали. Я надеялась, что ему ничего не сделают, но как перестать бояться? Как Давиду потом в глаза смотреть?
Лев таким раскладом дел быть доволен – болтаться на руках ему нравилось. Но когда положила на кровать, тоже обрадовался. Упираясь затылком и пятками попытался сделать мостик – сильный. Проголодался так, что бутылочку держал сам, шумно дыша, останавливаясь порой переводить дыхание. Потом так и уснул, с бутылочкой в руках.
Я подошла к окну и выглянула. Дорожки мощеные красивой плиткой. Всё ещё зелёный газон. Перекопанные на зиму клумбы, многие бережно закрыты, чтобы не померзли саженцы. Так уютно, что охрана кажется нелепой и лишней. Опустилась на кровать рядом со Львом. Только сейчас, когда он уснул, позволила себе расклеиться. Так устала, так устала. Неимоверно. Еду принесли, но аппетита нет. Заставила себя проглотить красивый бутерброд и запила его водой.
Спать нельзя, нужно быть на страже. Но ночь была такой тяжёлой и бессонной, что глаза закрывались помимо воли. Я боролась с собой до последнего, но усталость была сильнее меня. И даже засыпая, я держала руку на круглом, мерно вздымающемся детском животике. Будь моя воля, я бы свернулась вокруг него, как кошки вокруг своих котят.
Проснулась я рывком, от тревоги. Рука немного затекла, но все же она там же, где была – на детском пузе, только вбок съехала. Лев дышит спокойно, спит, тоже устал бедный. Который час так сразу понять не могу, понимаю только, что не отдохнула вовсе. А ещё то, что на меня смотрят. Она смотрит.
Я чуть повернулась, ребёнка ближе к себе подтянула, ответила прямым взглядом в упор. Красивая, гадина. Высокая. Фигура такая, что любая модель умерла бы от зависти – вроде и худая, а вроде и все при ней. Всё, что нужно. Виталику бы она точно понравилась, свести их может… да, Катя, тебя явно переглючило от напряжения.
– Он такой красивый, – улыбнулась визитерша. – Не правда, ли? Хотя разве мог у меня и Давида родиться не такой красивый ребёнок? Бред.
И наклонилась, потянулась к нему. У меня внутри все взыграло. Думаю, плевать, что она меня выше и фигуристее. Будет Льва трогать – все волосы повыдергиваю. Благо она не мужик с автоматом, в ярости я её одолею, а я в ярости сейчас.
