Ица (СИ) - Евдо Анна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
— Не нужно особых усилий, чтобы тебя захотеть, — сам вжался в неё.
Она смотрела в его глаза и ощущала мужское тело всеми своими соприкасающимися с ним частями.
— Ты же красивая. Только тебя нужно разглядеть, но ты не даёшь. Ты мне нравишься. Чуть-чуть точно, — глаза прищурились смешливо, но он оставался серьёзным. — Не бойся. Меня — не бойся.
21. Наваждение
— Тебя я не боюсь, иначе бы не пришла, — а у самой дыхание поверхностное, урывками.
Егор положил руки Ане на поясницу, провёл вверх-вниз по её талии, чуть касаясь бёдер и слегка задевая рёбра. Переход-волна — как вообще можно принять её за парня, даже очень худого..? Сила привычки и бездумности. Ещё голос этот низкий, как не для её тела. Поднял руки и расстегнул толстовку. Под футболкой обрисовались линии бюстгальтера. Память снова услужливо подкинула видение того, что он скрывал. Он притянул её ближе, вжимая ладонь в спину. Глазами своими яркими сверкает, боится, но не отступает. Всё ещё надеялся, что она изменит решение, когда он спугнёт её своим нахрапом.
— И у меня карт-бланш? Ведь я буду тебя трогать. Тебе может быть больно.
Аня быстро моргнула несколько раз и кивнула.
Маленькая, а распаляет по-крупному. С другой бы тут же разобрался без церемоний. А с ней нельзя. Она снова вызывала противоречивые эмоции: желание отругать, уважение к её смелой прямоте и какое-то незнакомое чувство укрыть её собой.
— Ты когда-нибудь целовалась? — голос осип.
Она стоит, взгляд не отводит. Отпустил её, но она не отодвинулась.
— С Васькой, друг мой по деревне, как-то пробовали. Но он мне просто друг, не стали портить этим мусоленьем. Одноклассник однажды силком присосался. Противно. Я ему врезала, больше не лез.
Не целованная, не касаемая, дикая, не знал он, что это может так заводить. Да и не задумывался никогда.
— Почему ты согласился? — спросила неожиданно громко.
Он замер.
— Разве я дал согласие?
— Думаю, да, — она выпутала руки из рукавов и уронила кофту на пол.
Егор понимал только одно абсолютно точно — что никуда её не отпустит. Скрутит, свяжет, сам сделает, о чём просит, неспешно и по возможности аккуратно, но не отпустит.
— Потому что ты мне веришь, — будто сам себя услышал со стороны. — Потому что ты настоящая. Ты борец, — обхватил её лицо ладонями. — Потому что знаю, что, если я тебе сейчас откажу, ты уйдёшь и найдёшь какого-нибудь придурка, который оприходует тебя в ближайшей подворотне. Вон с Ерша натурой долг возьмёшь. И мне придётся свернуть ему шею.
Она фыркнула.
— А себе не придётся?
— И себе придётся. Только себе в любом случае, а ему дать шанс выжить.
Её глаза задали невысказанный вопрос.
— Если отпущу тебя на все четыре стороны, то жить спокойно не смогу. Ты же бедовая. Если оставлю, то виноват буду за слабину и что не смог переубедить. Но я предпочитаю отвечать за то, что сделал, и не казнить себя за несделанное. Ты понимаешь, что ставишь меня перед выбором без выбора? Это шантаж и ультиматум в самой изощрённой форме. И ещё хуже от того, что ты ставишь их не намеренно.
Он погладил её по щеке и сжал кулак.
— И потому что ты же мне чуть-чуть нравишься. Хочу показать тебе, что ты красивая девочка, которая абсолютно не знает этого. Нужны ещё причины?
— Нет. Более, чем достаточно.
— Снова это обречённое слово! Тебе не нужно довольствоваться достаточным. Не знаю никого другого, столь ломающего достаточные рамки.
Какое-то время они смотрели в глаза друг другу. Егор стремительно подхватил Аню на руки и понёс в спальню. Остановился включить свет, но она прикоснулась к его груди и тихо попросила:
— Можно оставить так?
Всё ещё цепляясь за предлог переиначить её решительность, он возразил:
— А если мне нужен свет?
Она сглотнула.
— Хорошо.
Он пробубнил нечто нечленораздельное и прошёл в тёмную комнату. Опустил её на пол возле кровати, наклонился и легко поцеловал в губы. Она неумело ответила и отстранилась.
— Не нравится, Жихарка?
— Нравится. Но это очень личное. А я же обещала без романтических соплей, — снова честно и не наигранно.
Он шумно выдохнул. Стянул свою футболку, отшвырнул её в сторону и притянул девушку к себе. Она невесомо прикоснулась к его рукам чуть выше локтей. Глаза привыкли к царящему вокруг сумраку, но чётко ничего не было видно. Только он знал, как она на него смотрит.
— Не смотри, пожалуйста, на меня так, как будто я собираюсь совершить не половой акт, а акт милосердия!
Она отвела глаза.
— Аня, — вздрогнула от звука своего имени, — тут не нужно терпеть. Нетерпение здесь главнее. Если захочется кричать — кричи, стукнуть меня — стукни, захочешь обнять — обнимай. Этим ты мне только поможешь.
Она посмотрела ему в глаза, робко провела по волосам и соединила руки на его шее. А его накрыла непонятная волна нежности, накатила так, что он мотнул головой, чтобы прийти в себя.
— Я ни разу никого не лишал невинности. Так что ты тоже моя первая.
Она издала сдавленный смешок и обняла его крепче.
Постепенно избавляясь от одежды, Егор подготавливал Аню, очерчивая кончиками пальцев линии её фигуры, лаская крупные для такой небольшой груди соски. Целовал её кожу, слышал участившееся дыхание и всё с большим усилием притормаживал и сдерживал себя.
— Ты подсуетилась, чтобы не залететь?
Он прочитал ответ по её враз напрягшемуся телу и распахнутым глазам.
— Я сюда редко кого привожу. Тут у меня пусто, так что будет прямой контакт, но я прослежу, чтобы не кончить в тебя. А дальше ты сама о себе заботишься, поняла?
Она полыхнула огнём своих глаз.
— Дальше? Ты избавишь меня от девственности и всё. Никаких дальше.
Он не стал спорить, вдруг ощутив ярость, что она может вот так лежать с кем-то другим.
— Теперь прости, но скорее всего будет больно, — прошептал и проник в неё.
Аня вскрикнула, заглушая себя кулаком. Сильно дёрнулась в попытке отодвинуться. Он крепко стиснул её бёдра и намеренно сильнее навалился, вдавливая в матрас и обездвиживая. Погрузился полностью, преодолевая сопротивление. Она плотно сжалась, пытаясь вытолкнуть его.
— Расслабься, — прохрипел возле её виска. — Ты больше не девочка-девочка. Если будешь так зажиматься, станет ещё больнее.
Она честно попыталась, цепляясь за его плечи.
— Значит станет… — слова вырывались, словно ей не хватало воздуха. — Я всё равно не знаю, как заставить себя сейчас расслабиться, — упёрлась ему в грудь. — Егор, отпусти. Ты всё сделал.
А у него стоп-кран сорвало. Толкнулся. Услышал её резкий вдох. Увидел, как слеза катится по щеке, а она не замечает. Смотрит глазищами своими в самую душу. И крышу снесло. Впился в её раскрытые губы. Терзал их нежно, пока отвечать не начала. Ещё толчок. Стон. Напряжение. Зализал, зацеловал. До финала дошёл за считанные секунды. Еле выскользнул из неё, обжигая бедро. Уткнулся в девичью шею. Поцеловал ключицу и почувствовал, как бешено бьётся её сердце и как тонкие пальцы накрывают его затылок.
— Если вздумаешь начать меня благодарить, выставлю голой в подъезд, — пригрозил, не поднимая головы и догадался, что она улыбается.
Егор приподнялся и ощутил, как Аня пытается прикрыться. Взял её на руки и отнёс в ванную. Яркий свет ослепил обоих. Он осторожно поставил её на дно ванны. Девушка покачнулась и уставилась на противоположную стену. Он предложил помочь, видел, что стоит с трудом. Она ожидаемо отказалась и включила воду, избегая смотреть на него.
Егор прикрыл дверь и вернулся в спальню. Увидел постель при свете и испугался, что сильно повредил её. Кровищи столько, будто кожу с неё содрал, и с себя за одним. Сам обтёрся этой же простынёй. И трусы надел — хватит с неё на сегодня впечатлений. Сменил постельное и вспомнил, как отмахивался от наматрасника, ржал, что недержанием пока не страдает. А оно вон как вышло — матрас сухой и чистый, а эту тряпицу выкинет или в химчистку сдаст. Хотя он больше девственниц сюда водить не собирается. Так зачем? Внезапно представил в картинках, как Аня пьёт чай, сидя по-турецки в его постели, и поперхнулся. Что за фигня?! Тряхнул головой. Наваждение, не меньше.
