Сердце Моего Монстра (ЛП) - Кент Рина (книги регистрация онлайн TXT, FB2) 📗

— Ты засранец… — мой голос срывается, прежде чем я успеваю его успокоить. — Ты даже не попытаешься?

— Ты моя единственная жена. Я хотел договориться с твоей семьей исключительно из-за этого факта. Я действовал за твоей спиной, потому что знал, что ты никогда не допустишь такой встречи. Я не пытался убить тебя и никогда не стану. Последние пару месяцев я сходил с ума, пока Максим не сказал, что ты жива. И я верил ему лишь наполовину, пока не увидел тебя. Вот. Я попытался. Ты мне веришь?

Он произносит эти слова с легкостью, которую трудно воспринимать всерьез, не говоря уже о том, чтобы поверить.

Он говорит мне то, что я хочу услышать, просто чтобы снова поиграть со мной.

Одурачить меня снова.

В этот раз убить меня по-настоящему.

Он делает еще один шаг вперед.

— Я сказала тебе остановиться! — кричу я, мой голос сухой, как будто я кричала несколько дней.

— Я не остановлюсь. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты моя жена, и твое место рядом со мной.

— Пошел ты, Кирилл. Если ты думаешь, что я когда-нибудь вернусь к тебе, или что чувствую к тебе хоть малейшую привязанность, то ты, должно быть, действительно потерял рассудок.

— Если ты не чувствуешь ко мне никакой привязанности, тогда пристрели меня. Это единственный способ остановить меня от обладания тобой, — он делает еще один шаг, медленно, намеренно, как будто не видит ни винтовки в моей руке, ни моего дрожащего пальца на спусковом крючке.

— Остановись!

— Заставь меня остановиться.

— Ты стоишь за смертью моей семьи. Я убью тебя!

— Настоящий человек, стоящий за смертью твоей семьи, может быть предателем, но ты не готова к этому разговору.

— Если ты сделаешь еще один шаг, я убью тебя. Клянусь, я это сделаю.

— Почему? Потому что ты боишься, что если мы соприкоснемся, ты вспомнишь, что всегда принадлежала только мне? Не твоей семье, не твоему долгу, а, блять, мне.

— Это мое последнее предупреждение…

Пот покрывает мои виски и верхнюю губу. Я чувствую вкус желчи на языке, а мой палец дрожит.

— Ты даешь ужасно много шансов тому, к кому, по твоим словам, не испытываешь никакой привязанности, — он протягивает руку к моему лицу, игнорируя винтовку, которая теперь прижата к его груди.

К его сердцу.

Сердцу, в котором мне никогда не было места, как бы я ни старалась.

Сердцу, которое никогда не принимало меня, хотя мое полно им.

Прежде чем этот дурацкий орган размякнет, прежде чем он сможет коснуться меня, я поднимаю винтовку выше и нажимаю на курок.

Моя грудь опадает, когда он пятится в сторону, и кровь струится по его правой руке из раны на коже. Она стекает по его вялой руке — руке, которой он пытался дотронуться до меня.

Мое сердце, которое я считала давно мертвым, кровоточит при виде этого.

Дерьмо.

Блять.

Твою мать!

Как я могу убить его, если чувствую себя так, будто только что сама себя застрелила, просто задев его руку?

Кирилл стонет, его лицо искажается, но он не пытается остановить кровотечение. Я постаралась не задеть крупную артерию, но, должно быть, задела мелкую, потому что кровь все еще течет из раны.

Вместо того чтобы позвать на помощь или даже выстрелить в ответ, он делает несколько шагов назад и протягивает левую руку к моему лицу.

— Что, блять, с тобой не так? — я направляю винтовку на его левое плечо, удерживая его на расстоянии вытянутой руки.

— Ты.

— Держись от меня подальше!

— Я не могу. Ты моя жена. Пока смерть не разлучит нас, помнишь?

— Ты сошел с ума?

— Скорее всего.

— Кирилл, не подходи, я серьезно.

— Я не стану. Я серьезно. Ты можешь прострелить мне вторую руку, и я дойду до тебя. Если ты прострелишь мне ноги, я поползу к тебе.

— Ты спятил?

— Когда дело касается тебя? Возможно, — он давит на винтовку с невозможной силой, учитывая, что его правая рука повреждена. — Так что пока ты меня не убьешь, ты не сможешь меня остановить.

Я вижу это.

В глубине его арктических глаз, которые могут заморозить кого угодно до смерти.

Он имеет в виду каждое слово. Если я не пущу пулю в его сердце или голову, он будет преследовать меня без устали.

До тех пор, пока либо я не убью его, либо он не овладеет мной.

И это пугает, потому что на данный момент я не знаю, какой вариант более вероятен.

Я буду ненавидеть себя в обоих случаях.

Я поднимаю винтовку и выстреливаю в небо, и точно так же из моих легких вырывается длинный, истошный крик.

Пока я почти не теряю голос.

Пока мое сердце метафорически не выплескивается на землю.

Когда я снова смотрю на Кирилла, он наблюдает за мной с большим интересом. Его правая рука обмякла, кровь стекает на землю, но его полное, непоколебимое внимание не покидает меня.

Я опускаю винтовку, чтобы она повисла у моей груди, и смотрю на него.

— Ты не можешь меня убить, — произносит он как заявление.

Нет. Утверждение.

— Тебе лучше тщательно обдумать свои следующие слова, потому что они могут стать последними, которые ты произнесешь, засранец.

Он предлагает мне свою левую ладонь.

— Пойдем домой, и поговорим об этом.

Дерзость этого ублюдка.

Почему я не могу снова выстрелить в него?

— Это не обдуманно, Кирилл. У тебя есть желание умереть?

— Не особенно, но единственный вариант на столе сейчас — это пойти со мной.

— Ты сошел с ума, если думаешь, что я куда-то с тобой пойду.

— Как еще ты позволишь мне изменить твое мнение?

— Ничто из того, что ты сделаешь, не заставит меня передумать.

— Ну, согласимся не соглашаться.

— Ты можешь перестать так спокойно к этому относиться? Почему… просто почему ты такой, когда я схожу с ума?

— Если я не заставлю себя сохранять спокойствие, то трахну тебя как дикарь посреди леса и накажу тебя за все то время, которое я провел без тебя. Но поскольку я предполагаю, что это весьма маловероятно, я должен быть вежливым.

Мои зубы крепко стиснуты.

— Ты называешь это вежливостью?

— Ты знаешь, как я веду себя, когда не получаю того, чего хочу, так что да, это чертовски вежливо. Пока что.

— Что, черт возьми, это значит?

— Пойдем домой со мной, solnyshko.

— Не смей меня так блять называть! — огрызнулась я.

— Ладно, ты идешь?

— Нет.

— Ты моя жена, Саша. Твое место со мной.

— Мое место где угодно, только не с тобой.

Даже если я не знаю, где это, черт возьми, находится.

Терпение моей семьи имеет предел. Если я вернусь после того, как не смогла убить Кирилла, это сделает Антон, и они меня выгонят.

Я останусь ни с чем.

— Последняя попытка быть вежливым, — он показывает на свою ладонь. — Бери.

— Я сказала «нет».

— Очень хорошо. Не говори, что я тебя не предупреждал, — он сует руку в карман, достает телефон и неловко набирает одной рукой, затем показывает мне фотографию Антона, связанного и с кляпом во рту, кровь струйкой стекает по его виску.

— Нет… — я направляю на него свою винтовку. — Я убью тебя прямо сейчас, если ты не освободишь его.

— Убей меня, и он умрет.

— Ты гребаное чудовище!

— Я не против быть таким, — он убирает телефон в карман. — Я привел сюда целую армию, Саша. Ни ты, ни твой брат не уйдете.

— Это должны были быть только я и ты.

— Это только я и ты. Всегда были и всегда будем. Я просто позаботился о том, чтобы не было никаких осложнений, говоря иначе.

— То есть, ты заманил нас в ловушку.

— Я предпочитаю «вернул вас». Единственный способ сохранить жизнь твоему брату — это быть со мной.

— Как ты смеешь…

— Как, блять, ты смеешь? — его голос понижается до пугающего уровня. — Как ты посмела инсценировать свою смерть, бросить меня, устроить заговор против меня и явиться, чтобы объявить, что убьешь меня? Неужели ты думала, что я оставлю это без внимания?

— Не говори как жертва, когда ты вонзил нож мне в спину!