Измена. Иллюзия счастья (СИ) - Колесова Катя (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Она часто так делала, не разговаривала со мной. Говорила, что я её довела. А потом просто засыпала. И я проверяла, жива ли она. Для ребёнка страшнее опыта сложно представить, как проверять пульс своей матери, думая, что ты можешь быть виновата.
Глаза щиплет от этих воспоминаний.
Я громко захлопываю дверь.
Времени уже совсем мало. Сейчас заедет Елена за мной. Я решаю не входить в лифт, спускаюсь по лестнице, чтобы ветер обдул глаза и высушил слёзы.
Дрожащими руками набираю телефонный номер.
— Маша? — кричу в трубку.
— Что? — холодный голос раздается в ответ. Явно недавно проснулась.
— Маме плохо, тетя Зика приходила, укол делала. У меня дело, я не могу отказать и не хочу привлекать внимание к этому всему. Ты можешь с ней посидеть?
— А почему я должна? Все ж нормально с ней, Зика уехала?
— Ушла, она наша соседка, Маш, — бормочу я. — Мама спать легла.
— Ну так и зачем с ней сидеть7
— Ну да она спит, но мало ли что?! Вдруг нужно опять вызвать Зику или «скорую». Я не хочу оставлять её одну, после такого!
— Ой, слушай, ну я голову даже не мыла сегодня и…
Я бью с размаху по стене кулаком. Остается красный след. Боль заставляет меня протрезветь от внутренней боли и страха.
— Маша. Сделай в жизни хоть один раз что-то ради кого-то а не себя! Если с ней что-то случится, это будет твоя вина. Всё.
Открываю дверь подъезда и уже замечаю выделяющийся автомобиль, низкий, на два сидения ярко-красного цвета. Из водительского окна высовывается веселое лицо Лены.
— О! Ты уже тут, принцесса? А чего глаза красные?
Боженьки, ну как это было мило!
Я несколько раз моргаю.
— Аллергия, там мама решила генеральную уборку сделать, мне не говорила. А у меня реакция на хлорку такая, — лепечу я, вытирая слёзы с глаз.
— Жуть. Вы б покупали экологические средства, какая хлорка? Двадцать первый век, — бормочет она.
Я сажусь рядом с ней, вдыхая запах дорого салона автомобиля. Явно за ночь с машиной что-то сделали. Странный запах, будто средство для чистки стекол и ощущение такого кристального порядка, что сюда не вписывается ничего лишнего.
И я тут точно лишняя. С раздраем в душе, заплаканными глазами.
Хаос и беспорядок. Вот что в моей душе.
Лена больше ничего не говорит. Заводит автомобиль и мы трогаемся. Я смотрю на свои окна, и замечаю как дергается резко штора на окне в гостиной.
Сначала это вызывает приступ паники, но я выдыхаю. Если мама смогла встать, значит, всё хорошо.
Всё хорошо.
— Так, а куда мы едем? — спрашиваю я у Лены.
— Ну, на свадьбу я придумала такую фишку. Видео поздравления от гостей это одно. Но… ты же знаешь традицию американскую с клятвами свадебными? В кино видела?
Мне становится не по себе.
— Я должна написать клятву для Артура?
— А он для тебя. Да, — Лена бросает на меня странный взгляд. — Я думала, тебе больше идея понравится. Ты ж юная и романтичная. Если хочешь, всё отменим, если стесняешься…
— Да нет-нет, — я резко качаю головой. — Всё нормально, просто непривычно. Никогда ничего не писала. Мы купим открытку?
— Нет, видео запишем. На видео сможешь наговорить?
Господи. Я не такая хорошая актриса, чтобы… ладно. Выдержим.
И не такое выдерживали.
— Да, кстати, это тебе от Михаила. Просил лично в руки. — Лена, не отвлекаясь от руля протягивает мне стандартный белый конверт с чем-то увесистым внутри.
Я срываю клейкую основу и заглядываю внутрь. Билеты. Какие-то бумаги на английском. Только когда взгляд цепляется за мамино имя, я понимаю, что это ею.
Мамины билеты, вызов за границу по медицинским причинам, и информация о больнице и докторе, что будет проводить операцию.
А также квитанция на стационарное пребывание. Квитанция где кто-то аккуратно закрасил маркером окончательную стоимость.
Я выдыхаю, закрываю конверт. Расслабляюсь на кресле и бесцельно смотрю вдаль.
— Чё там такое? — спрашивает Лена. — Прям какая-то таинственность у вас там. Колись.
— Михаил помогает мне с мамой. С её здоровьем. Она больна.
— А. А почему не Артур?
Мне нечего сказать.
— Ладно. Хрен с вами. Не буду я никуда лезть в ваши дела. Главное, в историю не влезайте, все трое. А с остальным сами разберитесь, не маленькие, — я слышу в её голосе откровенное раздражение.
Но меня это даже умиляет.
— Спасибо тебе, Лен, — говорю я.
— Не за что. Одно из главных умений в большой семье, это держать секреты друг друга. Потом поймешь, — она машет рукой и показательно повышает громкость радио, показывая, что разговор окончен.
По салону разносится со всех колонок быстрый бит. Ремикс на известную старую песню. Ритм быстро заставляет меня забыть о проблемах. Скорость машины кажется быстрее.
На несколько прекрасных минут я отрываюсь от реальности. Я просто чувствую порядок, вдыхаю чистоту, ощущаю роскошь сидений под своей кожей и двигаю головой в ритм быстрым мелодиям с колонок.
Если бы не это легкое забытие, я так бы и не смогла спокойно отринуть всё лишнее. Мы останавливаемся перед большим зданием, я захожу внутрь и Лена провожает меня.
Мы оказываемся в профессиональной фотостудии. Я с интересом оглядываю световую аппаратуру, мажу взглядом по компьютерам с открытым фотошопом и валяющимися сумками с фотоаппаратами.
— Так, девушка, времени у нас немного. Вы уже подготовили текст? — спрашивает деловито мужчина со светлыми волосами.
Я хлопаю глазами.
— У нас экспромт, — улыбается Лена.
— Оу. Это может быть надолго, — мрачно вздыхает мужчина.
— Смонтируешь потом всё, — Лена машет рукой. — Ну что, сдюжишь?
Я криво усмехаюсь. Меня провожают к стулу посреди большого зеленого пространства. Включают передо мной какие-то светильники. В глаза бьет.
Слишком много разного света.
— Не дергайтесь, выстраиваемся. Сейчас гримера позовем.
Вокруг меня начинают суетиться люди. Кто-то меняет температуру и яркость приборов, кто-то переставляет огромную камеру. Юная девушка наносит на меня тонну косметики.
— Не надо делать из неё клоуна, — фыркает Лена.
— Леночка, зайчик, камера съедает половину косметоса. Не хочешь, чтоб она выглядела как сифилитик, помалкивай и не мешай профессионалам. Текст придумала?
Я не сразу понимаю, что это обращаются ко мне. Так отвлеклась на неудобные ощущения, что и сказать нечего.
— Так, — оператор опять смотрит в камеру. — Сюда иди, посмотри, нравишься себе, или поправить что. Ничего что на «ты». Мне эти формальности…
Я машу рукой. Встаю с насиженного стула, подхожу к камере и оператор запускает видео на маленьком экране.
— Обалдеть, — вырывается из меня.
— Ой, обычный хромак. Мы его ещё поправим, — говорит оператор.
— Хрома-кого? Петь, выражайся по-русски, — рычит Лена.
— Хромакей. Фон сзади. Пока лес, но мы поставим что-то прикольнее. Что хочешь.
Я слушаю их болтовню вполуха. Меня поражает другое. Я вижу на видео девушку, вроде бы как меня же. Но совершенно иную.
Грустную, печальную, думающую о чем-то тяжелом и при этом… красивую. Большие глаза, нежные губы. Мне вдруг стало так жаль эту девушку.
Она не заслужила быть несчастной. Никто не заслужил, но если бы я такую встретила где-то в институте, я бы точно предложила бы её помощь. Дружеское плечо. А тут… это же я.
Предложить поддержку и помощь себе же?
— Эй, невестушка! — отвлекает меня от мыслей Петя. — Норм. Так, снимаемся?
— Я… да. Просто, извините, я не видела себя со стороны, на камеру еще и с макияжем.
— Да нет тут толком макияжа, — Петя пожимает плечами. — Говорю ж, камера сжирает всю косметику. Ты так выглядишь в жизни. Вот если б вы приехали часа на два, то тут можно было б сделать такой мейк. Лена?
— Ну… Ты хочешь, Ань?
Я качаю головой.
— Не думаю, не стоит. Я так снимусь. Так тоже хорошо, — тяну я.
— Непривычно себя в камере видеть, да. Ты ещё голос свой не слышала со стороны. У всех реакция такая «я больше никогда не буду говорить», — Петя смеется.
