По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea" (серия книг TXT, FB2) 📗
До этого момента Гермиона не произносила ни единого звука. Она укрывала своего подопечного, защищала его глубоко внутри себя, как и было велено. Но больше не было сил сдерживаться. Теперь это было за пределами её возможностей… она всё-таки проиграла.
И когда губы разомкнулись, готовые сдаться, она услышала ласковый шепот:
— Пора.
Потом мир перевернулся.
Веревки пропали.
Она упала в его объятия.
Тело беспомощно затряслось, когда её настиг оргазм, колени ослабли и подкосились, тем не менее она прильнула к Снейпу, цепляясь за его мантию и не ослабляя хватку ни на секунду. Непроизвольные сокращения её сердцевины отправляли ударные волны сквозь затёкшие от тугих веревок мышцы, вынуждая чувствовать вместе с притоком крови накрывающее с головой освобождение. Несчастный вой в её ушах был слишком инородный, такой надорванный, что она едва узнала в нём свой голос — словно всё, что из последних сил сдерживалось, скрутилось в клубок рваного шума, продолжавший неистово выть, даже когда она зарылась лицом в складки мантии профессора. Гермиона оставалась в таком положении очень долго, вплоть до последней волны, выплеснувшейся за борт, оставившей ее подрагивать в попытках восстановить дыхание.
В какой-то момент пришло смутное осознание, что внутри больше нет палочки. И гораздо позже, когда Гермиона превратилась в сплошное месиво из усталости и изнеможения, она заметила, что слегка покачивается. Все ещё прижимаясь щекой к шершавой ткани его сюртука, она услышала, как повторяет хриплую, бессмысленную мантру, состоящую всего из двух слов. Но когда она разобрала, что произносила…
— Простите… Извините… — то мгновенно остановилась, шокированная и смущенная услышанным.
Гермиона понятия не имела, почему говорила именно это. Или к кому эти слова были обращены.
Затем Снейп отцепил таки её пальцы от своей мантии, вложив что-то в её ладонь. Это была её палочка. Чистая. Вернувшаяся в свое первоначальное состояние. Какой и была всегда.
Сжав древко, Гермиона наконец взглянула на директора.
— Спасибо, — прошептала она.
Снейп ничего не ответил. Взгляд оставался мрачным и настороженным.
Внезапно, пытаясь заглушить потребность в ответной реакции, она обвила рукой его шею, но он отвернулся.
— Не надо, — прорычал он.
— Позвольте мне прикоснуться к вам. — Она неуверенно погладила его по щеке. — Вы можете доверять мне.
Внезапно он схватил её и бесцеремонно толкнул на своё кресло, прежде чем рвануть его за спинку, поворачивая вместе с девушкой на 180 градусов.
Гермиона в отчаянии схватилась за кожаные подлокотники.
— Вы не можете продолжать это делать, — воскликнула она. — Ты не можешь продолжать притворяться!
Она не могла остановить слезы… она была потрясена до глубины души.
— Ты говоришь о честности, но сам не показал ни капли. — От волнения она захлебывалась словами. — Почему ты не можешь просто признать, что нуждаешься в этом так же, как и я? — Тяжелое дыхание срывалось от напряжения. — Я верю, что ты разбил ту бутылку специально… потому что не можешь справиться со своими чувствами. Я понимаю. Конечно, я все понимаю. Но ты не можешь продолжать раздевать меня, оставлять вот так… и вести себя, будто ты всего лишь мать-его наблюдатель… как какой-то самозванный психотерапевт. Я об этом не просила! — выкрикнула она в пустоту.
Полная горечи, она нахмурилась и обернулась.
Тишина была оглушающей.
Кабинет был пуст.
========== Глава 9: Стратег ==========
Гермиона методично пробиралась сквозь утренний туман, вдыхая бодрящий свежий воздух и перепрыгивая один упавший ствол, а затем другой, пока наматывала свой привычный круг по грунтовой дорожке вдоль берега Чёрного озера. Легкое жжение в мышцах, размеренное дыхание — Гермиона ощущала себя более выносливой, более живой — впервые за долгое время. Она лишь немного вспотела, хотя проделала почти половину своего обычного маршрута. На самом деле она всерьез подумывала о втором круге, надеясь успеть пробежать его до завтрака.
В последние дни она стала куда менее рассеянной. Возможно, тому способствовала радость и облегчение от возвращения палочки — Гермиона практически упивалась тем, что после воссоединения наконец-то вернула своим действиям прежнюю эффективность и результативность… в конце концов, они были неразлучны почти восемь лет.
Но, возможно, это было вовсе не из-за палочки или даже не из-за предвкушения того, что она планировала с ней сделать, вдохновленная их последней встречей со Снейпом — возможно, причиной стало что-то большее… понимание… осознание… она не могла сформулировать вразумительное определение своему состоянию.
Гермионе потребовалось уйма времени, чтобы в конце концов покинуть его кабинет. Отчасти потому, что она едва могла ходить в результате трясущихся от усталости мышц, затёкших из-за сильного давления верёвок. К тому же пришлось рыскать по помещению в поисках разбросанных клочков одежды, а затем тщательно восстанавливать швы, ранее так ловко разорванные Снейпом.
И в завершение всех бед Гермиона задержалась ещё и из-за своих тщетных попыток найти книгу. Она прошерстила всю его коллекцию или, по крайней мере, ту часть, что находилась в кабинете — понятное дело, что в личных покоях он хранил ещё больше, а также Мерлин знал, где ещё.
Взгляд скользил вместе с пальцами по корешкам от полки до полки, при этом Гермиона несколько раз останавливалась, чтобы ласково погладить и восхититься отдельными экземплярами. Она была просто поражена увиденным — Снейп обладал одной из самых эклектичных и редких коллекций, которые она когда-либо встречала. Пребывая в перманентном удивлении от вида оригинальных и экзотических изданий, как маггловских, так и волшебных, Гермиона обнаружила, что Снейп, оказывается, обладал не только необычайно изысканным, но и чрезвычайно разнообразным кругом интересов.
Он собрал самую обширную подборку из ведущих руководств по Зельеварению, которые она когда-либо видела, а также довольно интригующие старинные фолианты по темным искусствам, чарам и заклинаниям. Маггловские тома включали в себя астрономию, ботанику, энтомологию, анатомию и многие другие научные труды. Там же гнездились учебные пособия по истории, искусству и литературе, культуре, философии, и аж целая полка автобиографий — как мужчин, так и женщин: художников, политиков, даже музыкантов. Между ними стояла небольшая стопка других экземпляров, посвященных не менее интересным темам — от автомобилей и часов до лингвистики и антропологии.
В конце концов Гермиона обнаружила полку с художественной литературой — в основном классической. А ещё там нашлось что-то совершенно неожиданное — приключенческие, детективные и любовные романы, которые, как она думала, директор вряд ли когда-нибудь стал бы читать. Возможно, он и не читал их… хотя вряд ли собирал свою коллекцию, повинуясь мимолетному порыву. Судя по остальным изданиям, все они были отобраны тщательнейшим образом согласно общепризнанной ценности.
Гермиону выбил из колеи вид этих вызывающе сентиментальных рассказов среди явно научных, ведь это было довольно рискованно — так беспечно выставлять их на всеобщее обозрение. Они открывали ту сторону его личности, которую он до сих пор ото всех скрывал. Или, возможно, Снейп попросту не впускал сюда никого, кроме нескольких коллег и студентов. Да и названия, по большей части, было довольно трудно прочитать с этого расстояния — Гермионе даже пришлось забраться на стол и подтянуться, чтобы разглядеть их должным образом.
В конце концов это импровизированное литературное исследование стало для неё удивительным противоядием от более ранних эмоций, полных боли и гнева. К тому времени, когда девушка дошла до последнего издания в коллекции, разочарование и ярость бесследно исчезли. Даже несмотря на отсутствие своей собственной книги, Гермиону вдруг настигло странное чувство удовлетворения, которое ускользало от неё на протяжении последних месяцев… а также более глубокое понимание самого Снейпа на языке, с которым она была слишком хорошо знакома — на языке книг.
