Бэби, я твой - Андерсон Сьюзен (электронная книга .TXT) 📗
Охваченный яростью, в агонии раздраженного возбуждения, он схватил ее за задницу, поиграл бедрами, с удовлетворением наблюдая, как затуманились ее глаза и прикрылись веки, а щеки снова обрели цвет. Она слабо застонала и сама дернулась ему навстречу. Затем обратно, уронив руки вдоль тела и ногами коснувшись пола. Медленно, очень медленно она подняла веки, налитые свинцом, глаза все еще были в тумане от сексуального томления, но когда она снова встретилась с ним взглядом, в них уже вернулась упрямая решимость.
– Меня зовут Кэтрин, – сказала она хрипло и облизала губы. – Ну назови меня так! – Это была и команда, и мольба. – Ну пожалуйста, ну хоть один раз назови меня Кэтрин. Сэм, ну хоть раз, и я дам тебе все, я сделаю все, что ты только захочешь.
Ясные картины пронеслись у него в голове. Искушающее обещание! Боже, какое искушающее! Он физически ощутил, как ее соски впиваются ему в грудь через тонкую ткань. Он чувствовал, как сильно ее возбудил, по той влаге, которая оставляла свой след на ширинке его джинсов… Черт, зачем колебаться? Единственное, что ему надо сделать, – сказать имя сестры. Всего один раз, и тогда он разденет ее догола и удовлетворит все свои желания, которые он давил в себе с того момента, как впервые ее увидел.
Но этому едва ли суждено произойти, если она намерена играть с ним в такую игру.
Пальцы его сильнее впились в упругую плоть ее задницы, он глубоко вздохнул и уронил голову на грудь в знак поражения.
Но потом прорычал грязное ругательство и отступил.
– Опусти юбку! – велел он и, проведя пальцами по волосам, отвернулся, молча кляня себя за старомодную и такую неудобную и негибкую систему ценностей.
Глава 10
Испытывая раздражение от зрелища неуютных, продуваемых ветрами необъятных просторов, Джимми Чейнз угрюмо уставился в стекло телефонной будки, ожидая ответа.
– Эй, босс, это я, – сообщил он без всякого энтузиазма, когда Гектор Санчес снял трубку. – Я тут, в этой дыре, в Вайоминге. Как ты велел.
– В Арабеске красота, – заметил Гектор. Чейнз пожал плечами в ответ, забыв, что Санчес его не видит.
– – Не задуривай мне башку, не видал дерьмовей места в своей жизни. Океан тоже гадость, но тот хоть голубой. Стоишь тут, как кол осиновый, и всем тебя видно. – Он невольно вздрогнул. – У меня аж мурашки по коже забегали. Тут ни хрена нет, одна полынь.
Санчес пропустил мимо ушей его жалобы.
– Ты уже захомутал Кейли или нет?
– Охо-хо… Проехал тут один скотовоз, но нашей телки там не было. – Увидев собственное отражение в стекле телефонной будки, Чейнз полез в карман, вынул носовой платок и принялся натирать свои цепи. На душе полегчало, когда они снова засверкали. – Вот черт, тут такая пылища, ветер дует без передыху.
– Не сбейся со следа, парень! – раздался в ухе нетерпеливый голос Гектора. – Присмотрел подходящее место, чтобы провернуть дело, когда Кейли появится?
– Да есть тут один ледник за мотелем, куда можно засунуть ищейку, ну мужика, который ее поймал. А ее я выманю из города. А там пустой земли немерено, есть где зарыть, как только работенку закончу. – Снова посмотрев на свое отражение в стекле, Чейнз нахмурился. – Босс, а ты точно знаешь, что ее надо пришить? Может, я просто припугну ее? Мне всегда нравилась ее…
– Я тебе сто раз объяснял, – перебил его Гектор холодно, и по голосу было ясно, что он теряет терпение. Чейнз быстренько выпрямился. – Я тебе еще раз объясню, а ты послушай внимательно, потому как больше я не собираюсь повторять, парень. Ну, ты слушаешь или нет?
Чейнз кивнул и сосредоточился, боясь пропустить хоть слово.
– Джимми? Ты слушаешь?
– Да, босс.
Цедя каждое слово, Гектор сказал:
– Кейли знает, что я заплатил тебе за заботу об Элис. Это означает, что мы сидим глубоко в дерьме. В настоящем дерьме. Мы сможем из него вылезти только в одном случае: если Кейли не будет. Тогда никто не даст свидетельских показаний.
– Черт, так она, может, и не станет их давать?
– Ага, ты готов рискнуть своей свободой?
Джимми Чейнз подумал, потом сказал:
– Не-а. Нет. – Потому что босс был всегда прав. Он умный мужик.
– Да, вот и я так думаю. Я догадывался, что у тебя хватит мозгов сообразить.
В груди Чейнза расцвела гордость. Он был очень доволен собой, но следующие слова босса напрочь испортили поднявшееся было настроение.
– Я надеюсь, ты не забыл переодеться? Ты скинул свой шелковый костюм? Ты уже в нормальном виде?
Чейнз с омерзением оглядел новую рубашку из шотландки и новые жесткие джинсы «ливайс». Черт, рубаха даже не проглажена как следует. На коротких рукавах остались складки от упаковки. Он потрогал пальцами единственную вещь, которая ему пришлось по душе из всей новой амуниции: сверкающая цепь, обрамляющая широкополую ковбойскую шляпу стетсон.
– Да, уже, – ответил он брезгливо, – я похож на местного. Я тут не видел ни одного сносно одетого человека.
– Это необходимо, Чейнз, ты должен слиться с пейзажем.
– Ага. – Заметив, что носок кожаного мокасина запылился, он поднял ногу и потер об икру другой ноги. Потом полюбовался наведенным блеском и утонченным рисунком почти чисто шелковых носков. Ему немного полегчало, и он снова посмотрел в стекло.
И вдруг Джимми обнаружил, что прямо на него смотрят бархатистые коричневые глаза и они всего в нескольких дюймах от пыльного стекла будки с другой стороны.
– Черт бы тебя побрал! – Он спиной прижался к двери, невольно пытаясь подальше отодвинуться от этого существа, которое пялилось на него.
– Чейнз? – раздался громкий голос Гектора из трубки, когда она вдруг вырвалась из рук и повисла на серебристом толстом шнуре, а сам аппарат закачался. – Чейнз! Черт побери, что у тебя там творится?
– Хо! – выдохнул Джимми Чейнз, медленно выпрямляясь. Он подхватил трубку и сказал:
– Лошадь.
Настороженно, с опаской, Джимми посмотрел на животное, которое от его резкого движения и от звука голоса норовисто дернуло головой, потом вытянуло шею и снова ткнулось мордой в стекло.
– Бог ты мой, какой здоровенный сукин сын! – попытавшись изобразить подобие улыбки, Джимми пропел:
– Ты хорошая, хорошая лошадь. Иди домой. – Потом увидел поводья, накинутые на столб рядом с будкой. – Вот черт, кто-то привязал ее у меня под носом.
– Да ты хоть на минуту отцепишься от этой треклятой лошади? – загрохотало в трубке.
– Единственное, что спасает меня от этого паразита, небольшой кусок стекла, босс, так что трудно отцепиться. – Чейнз отвел глаза от крепкого мускулистого животного и уставился в бесконечные дали. – Черт, у них тут не только пальм, у них тут вообще ничего нет. Все такое бурое. А если в целом штате найдется хоть один дом выше двух этажей, я готов сожрать свою новую потрясную шляпу. Место тут отвратное.
– Хорошо, но послушай, что я тебе скажу.
Чейнз подумал: боссу, конечно, на все наплевать. Не он засел в этом Богом забытом месте.
– Ты только сделай дело, – скомандовал Гектор, – и мы в ту же минуту перекинем тебя домой.
– Обратно в рай, – размечтался Чейнз, – там я снова оденусь по-людски, а лошадь увижу только в загородке.
– Совершенно верно. Позаботься о Кейли и первым же рейсом вернешься к людям.
Джимми Чейнз улыбнулся, представив себе счастливый момент возвращения. Дом. Сочное голубое небо, зеленые пальмы и их темные контуры вечером на фоне кровавых закатов Майами. Неоновые огни и пастельные краски зданий. Парни, которые знают, что такое модно одеться. Кубинки с белыми-пребелыми зубами гордо вышагивают в ярких летних платьях. Мысль о доме наполнила его верой в себя.
– Это легко, босс, – сказал он Гектору. – Так что можешь заказывать мне билет на обратный рейс. Работа, считай, сделана.
Гектор Санчес аккуратно положил трубку на место и уселся поглубже в кресло. Потом потер разболевшиеся виски.
– Считай, сделана, – пробормотал он. От мысли, что наглый, глупый Джимми Чейнз один на свободе и рядом с ним нет руководителя, у Санчеса возникло ощущение, что ледяное копье чистого страха пронзило даже кишки. Считай, сделана. От этих слов в голове неприятно зашумело.
