Тим - Маккалоу Колин (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Возможно. Этим ребятам необходимо одобрение, похвала, включенность в нормальную семейную жизнь, а их там часто держат в стороне, их любят, но как бы игнорируют. Любовь — это еще не все. Это обязательно, но когда имеешь дело с таким сложным явлением, как умственно отсталый ребенок, требуется еще терпение, понимание, мудрость и предвидение.
— И вы стараетесь, чтобы любовь пронизывала все это?
— Да. У нас есть свои неудачи, конечно. Их достаточно, но удач гораздо больше, чем в большинстве школ такого рода.
Он засмеялся сам над собой:
— Простите, мисс Хортон! Я не дал вам возможности вставить слово. Моя дурная привычка — заговаривать посетителя прежде, чем я пойму, зачем он пришел. Мэри откашлялась.
— Дело в том, мистер Мартинсон, что это в общем-то не моя личная проблема. Просто любопытство постороннего, но заинтересованного человека заставило меня искать с вами встречи. Я очень хорошо знакома с молодым человеком двадцати пяти лет, который является умственно отсталым в небольшой степени. Я хочу побольше узнать о его состоянии. Я читала книги по этому предмету, но не совсем понимаю специальную лексику.
— Я знаю. Ученых трудов полно, а хорошую книгу по основным проблемам для неспециалиста найти трудно.
— Дело вот в чем. С тех пор, как я начала заниматься с ним, вот уже около года, он проявил заметные признаки улучшения. Я даже научила его чуть-чуть читать и считать. Его родители заметили это и были очень рады. Однако я не знаю, чего я должна ожидать от него и до какой степени могу проявлять требовательность.
Он похлопал ее по плечу и взял под локоть, чтобы показать, что им пора идти.
— Я собираюсь показать вам классы и хочу, чтобы вы посмотрели очень внимательно на всех детей. Попытайтесь найти того, кто больше всех напомнит вам вашего молодого человека по поведению и реакциям. Мы не разрешаем посетителям беспокоить детей, поэтому мы будем наблюдать через стекло, прозрачное только с одной стороны. Пойдемте и понаблюдайте.
За всю свою жизнь Мэри видела совсем немного умственно отсталых детей, да и на них особого внимания не обращала. И теперь она удивилась тому, какие они разные. Среди них были такие, кто выглядел совершенно нормально, а были настолько уродливые, что требовалось усилие, чтобы не отвести глаза.
— У меня когда-то был класс выдающихся детей, — сказал Джон Мартинсон, стоя рядом с ней. — Ни одного с уровнем интеллекта ниже 150. Но знаете, я получаю больше удовлетворения, когда трачу целый месяц, чтобы обучить одного из этих ребятишек, как зашнуровать свои ботинки. Я думаю, им приходится прилагать для этого много усилий. Но чем труднее добиться какой-то цели, тем она дороже. И это справедливо и для умственно отсталых.
Закончив обход, Джон Мартинсон привел Мэри в свой маленький кабинет и предложил ей кофе.
— Ну, увидели кого-нибудь, кто напомнил вам вашего Тима? — спросил он.
— Нескольких, — она сказала, кого именно.
— Бывают случаи, когда мне жалко Тима до слез, — сказала она. — Он так остро ощущает свою неполноценность! Ужасно, когда приходится слышать, как бедный парень извиняется за то, что он «неполный доллар», как он это называет. «Я знаю, я неполный доллар, Мэри», — говорит он, и это разрывает мне сердце.
— Похоже, что он поддается обучению. Он работает?
— Да, разнорабочим у строителей. Полагаю, рабочие из его бригады к нему по-своему привязаны, но они также бездумно жестоки. Им нравится выкидывать с ним разные грубые шутки, например, один раз они обманом скормили ему экскременты. Он плакал в тот день не потому, что над ним издевались, а потому что не мог понять, отчего они хохочут… Он тоже хотел смеяться!
Ее лицо исказилось, и она замолчала. Джон Мартинсон ободряюще кивнул:
— Да, типичная ситуация, — сказал он. — А как насчет отца с матерью, как они с ним обращаются?
— В общем-то очень хорошо, — она рассказала об обстоятельствах жизни Тима, к своему удивлению, легко и подробно, но печально добавила: — Но они беспокоятся о нем, особенно о том, что будет с ним, когда они умрут. Его отец говорит, что он умрет от горя. Сначала я не поверила этому, но с течением времени я начала видеть, что это вполне вероятно.
— Я согласен, очень вероятно. Знаете, подобных случаев много. Такие люди, как ваш Тим, нуждаются в любви близких гораздо больше, чем мы, потому что они не могут заново приспособиться к жизни. Наш мир для них очень труден, — он посмотрел на нее серьезно. — Как я понимаю, Тим выглядит нормально?
— Выглядит нормально? — она вздохнула. — Если бы это было так! Нет, он выглядит совсем не нормально. Он, безусловно, самый красивый молодой человек из всех, кого я когда-либо видела. Как греческий бог — лучшего сравнения не подберу.
— О! — Джон Мартинсон опустил глаза и минуту смотрел на свои сложенные руки, затем вздохнул. — Мисс Хортон, я дам вам список книг, которые вам будет нетрудно понять. И увидите, они помогут вам.
Он поднялся, проводил ее до вестибюля и вежливо поклонился.
— Я надеюсь, вы приведете Тима как-нибудь на этих днях. Я бы очень хотел познакомиться с ним. Может быть, для него было бы лучше, если бы вы пришли ко мне домой, а не в школу.
Мэри протянула руку:
— Я бы очень хотела. До свидания, мистер Мартинсон, и благодарю вас за вашу доброту.
Она ушла, задумчивая и опечаленная, осознавая, что самые неразрешимые проблемы — это те, которые по самой своей природе не оставляют места для мечты.
Глава 17
Весна в Сиднее не похожа на весну северного полушария, когда природа пробуждается, лопаются почки на деревьях, а земля покрывается новой травой и цветами. Все деревья, кроме нескольких пород, завезенных с севера, сохраняют листву и во время короткой теплой зимы, и сады в Сиднее полны цветущих растений круглый год. Самые большие изменения происходят в воздухе, появляется какая-то особая мягкость, которая наполняет сердце радостью и новыми надеждами.
Коттедж Мэри вполне мог служить образцом для всего района, если бы кто-нибудь его видел. Всю зиму она и Тим старательно работали в саду, Мэри настолько увлеклась этим делом, что купила несколько взрослых деревьев и пригласила специалиста, который их посадил. Поэтому, когда пришел весенний октябрь, цветы были повсюду, огромные массы их цвели вдоль веранды и вокруг каждого дерева. Исландские маки, гвоздики, астры, маргаритки, флоксы, душистый горошек, тюльпаны, глицинии, нарциссы, гиацинты, азалии, гладиолусы — цветы всех размеров и форм были повсюду. Их тесно растущие головки создавали ковер необыкновенной красоты, а ветер разносил аромат через девственный лес и далеко по реке.
Четыре великолепные карликовые вишни склоняли усыпанные розовым цветом ветви над гиацинтами и тюльпанами, которые росли под ними; шесть цветущих миндальных деревьев склонялись под тяжестью белых цветов, а трава вокруг была усыпана ландышами и нарциссами.
Когда Тим увидел все это великолепие, он был в восторге. Он прыгал от вишен к миндальным деревьям, поражаясь тому, как умно Мэри поступила, посадив клубни только розовых цветов вокруг вишен, а вокруг миндальных деревьев — только белых и желтых, и удивлялся, что цветы росли прямо из травы. Мэри смотрела на него, улыбаясь. Его радость была такой нежной, такой непосредственной. Он был, как Парис, который бродил по склонам горы. Сад действительно красив, думала Мэри и глазами следовала за танцующим Тимом, пытаясь понять, каким сад кажется его взгляду, что приводит его в благоговение и восторг.
Предполагается, что насекомые и животные иначе видят мир своими по-другому устроенными глазами, видят цвета и формы, которые не может видеть человеческий глаз. Возможно, его мозг воспринимает мир иным. Может быть, он слышит музыку сфер, видит формы духа и цвет луны? Если бы только возможно было это узнать! Но его мир навсегда закрыт для других. Она не может войти в него, а он не может рассказать ей о нем.
— Тим, — сказала она в этот вечер, когда они сидели в темной гостиной, а сквозь открытые стеклянные двери проникал ветер, наполненный ароматом цветов. — Тим, что ты сейчас чувствуешь? В этот момент? Как пахнут цветы? Каким ты видишь мое лицо?
