Стеклянная невеста - Орлова Ольга Михайловна (лучшие книги .txt) 📗
Вразвалку прошла пожилая женщина с ведром и тряпкой, сумрачно пробурчала что-то себе под нос. Девушку окликнул какой-то мужчина, и она отошла в сторону. Матвей осмотрелся: вверх на второй этаж шла широкая лестница, внизу коридор уводил к раскрытым сейчас дверям. С той стороны пахло едой. Пользуясь тем, что Света продолжала беседовать с мужиком, Матвей прошел по коридору к открытой двери и заглянул внутрь. Это был зал ресторана, и видно было, что клуб «Русалка» — ночной клуб, где прием посетителей начинается только ночью. Сейчас в огромном полутемном зале шуршали уборщицы. На столах, как в любой столовой в неурочное время, находились стулья кверху ножками, лепнина потолка казалась грязной, в глубине зала находился огромный квадратный предмет непонятного назначения. Подошла Света и вместе с ним стала смотреть в зал.
— Что это там в зале за ящик? — спросил Матвей девушку.
— Какой ящик? — сразу не поняла Света.
— Да вон тот, такой здоровый, темный.
— А-а. Так это аквариум. Там рыбы плавают.
— А русалки? — пошутил он.
— Русалок вот у нас здесь и нет, — засмеялась Света. — Русалок у нас и без аквариума хватает, если вы до вечера задержитесь, сами еще увидите.
Они поднялись по лестнице, покрытой старой ковровой дорожкой. Кое-где прутья, прижимающие полотно ковра к ступеням, отсутствовали. Наверху в длинном коридоре вдоль стен располагались двери без опознавательных знаков. Наверное, отдельные кабинеты, подумал Матвей. Света на ходу посмотрела на него и не удержалась:
— А вы друг Графа? Или пришли устраиваться к нам работать?
— А ты что же, здесь работаешь? — вместо ответа спросил он.
— Нет. Здесь тетя хозяйничает, а я к ней иногда захожу.
— Тетя — директор клуба?
— И директор, и хозяйка — все в одном лице. Ее здесь все Атаманшей называют. Смотрите, не ошибитесь и не назовите ее так. Хотя можете и назвать — она это любит, ей это нравится, — усмехнулась Света, и Матвею показалось, что к тете она относится немного свысока, насмешливо.
Они вошли в просторный круглый зал, голый паркет которого уже требовал ремонта — рассохся и скрипел под ногами. Здесь был длинный, казенного вида диван и несколько кадок с растениями, похожими на пальмы.
— Вот здесь они все сейчас и сидят, — сказала Света и указала на дверь в противоположном конце зала, к которой они как раз подходили. — Заходите, а я пойду. Я уже с ними сегодня распрощалась.
Глава 24
НОВАЯ РАБОТА
Света легко пошла по коридору прочь, и Матвей еще несколько секунд смотрел ей вслед, уже не думая о ней, но еще продолжая любоваться ее летящим шагом и всей ее тоненькой фигуркой. Потом он постучал, взялся за железную ручку, оставшуюся еще с прежних учрежденческих времен, но недавно тщательно покрашенную, открыл дверь и вошел в кабинет.
Здесь было сильно накурено. Свет едва пробивался сквозь зашторенные окна. Матвей сразу увидел Графа, вольно сидевшего в большом черном кожаном кресле немного в стороне от массивного письменного стола, за которым восседала хозяйка. Если бы в кабинете присутствовали еще женщины, все равно бы Матвей не смог бы ошибиться в определении хозяйки. И даже не потому, что она сидела во главе, просто у нее был вид человека, привыкшего всегда и везде быть в центре внимания.
Это была еще относительно молодая, но крупная дама, довольно полная и властная. Когда Матвей зашел в кабинет, она что-то громко и весело говорила Графу, почти лежащему в своем кресле и далеко вытянувшему ноги перед собой. Рядом с ней, но уже по другую руку, сидел еще не старый мужчина с морщинистым белым лицом не бывающего на солнце человека.
Немного в стороне у окна, завешенного белыми французскими шторами, беседовали, составляя отдельный кружок, трое мужчин. У двоих из них, высоких и, видимо, очень сильных, были похожие лица. Вероятно, это были бывшие спортсмены, и их мощный вид представлял полную противоположность собеседнику — парню примерно одних лет с Матвеем, но с женственными манерами и длинными, распущенными по плечам волосами.
— Ой, кто это к нам пришел? — воскликнул женственный парень, первым заметивший Матвея.
— Хватит дурака валять, — громко прозвучал в наступившем молчании грубоватый голос хозяйки.
Она обращалась к Графу, хотя тоже заметила Матвея.
— Ладно, друг ситцевый, мы еще обсудим эту твою глупую затею. А это кто к нам явился, что за гость незваный? — сразу же без перехода сказала она, и голос ее без всякого труда заполнил довольно большое помещение кабинета.
— О-о! — сказал Граф и как-то без видимых усилий оказался на ногах. — Пришел солдат! А я уж думал, мы поболтали, ты и забыл.
Он с улыбкой пошел навстречу Матвею, крепко пожал ему руку и, все еще не отпуская ладони, повел к столу хозяйки.
— Анна Марковна! Прошу любить и жаловать. Я рассказывал, Матвей — стрелок от Бога. Птицу налету из Калашникова без проблем.
— Тогда давай наливай! — радушно разрешила Атаманша. — Я люблю, когда мужики что-нибудь хорошо умеют делать.
Граф представил Матвея другим присутствующим. Большие мужчины оказались знаменитыми борцами, братьями Свиридовыми — Иваном и Константином. Матвей как-то видел телевизионную передачу с их выступлениями. Оба равнодушно пожали руку Матвею.
Их собеседник — Шурочка, длинноволосый парень, руководитель танцевальной труппы клуба, был более приветлив. Он с неприятным жеманством протянул руку. Пожимая его довольно крепкую ладонь, Матвей — по усмешке старшего Свиридова и по неопределенному движению бровей Графа — догадался, что Шурочка «голубой».
Мужчина с бледным лицом просто сунул руку и, еще не успев забрать ее, уже отвернулся.
— Наш директор ресторана, Семен Семенович Конев, — сказал Граф и повел Матвея к Атаманше.
Открывая непочатую бутылку коньяка, Граф возобновил разговор, который велся до прихода Матвея.
— Ты уж меня послушай, Аня, я дело говорю. Если сейчас вести дело как прежде, ни черта не получится. Деньги только посетители приносят, надо делать так, чтобы они хотели расстаться с деньгами, желали этого, мечтали. Чтобы мы милостиво разрешали им расстаться с деньгами.
— И для этого ты мою племянницу хочешь запустить в аквариум? — густо захохотала Анна Марковна.
Видно было, что суть разговора ее нимало не волновала, что поддерживала его из вежливости или по каким-то своим соображениям. А еще было заметно, что ей нравится ощущать себя во главе мужской компании. Все еще смеясь, она крикнула мужчинам у окна:
— Костя, Иван! Идите к нам, Граф уже разлил, коньяк остывает. Слышали, что он предлагает? Хочет, чтобы мы в аквариуме вместо рыбок плескались.
— Да ну тебя, Аня! — с досадой сказал Граф. — Дело серьезное, а ты все на смех поднимаешь!
— Костя! — не могла остановиться Атаманша. — Как тебе я понравлюсь с хвостом? Может, нам, Юра, коровьи хвосты привязать? Тогда на чертей будем похожи. Я буду главной ведьмой, а Костя с Ваней будут водяными.
Хозяйка смеялась, Граф молча злился, братья похохатывали. Шурочка, потряхивая, словно гривой, длинными волосами, тонко улыбался.
— А может, и мне с моими девочками раздеться и туда же нырнуть? Как думаешь, Граф, получится что-нибудь?
— Суп получится, — сердито отозвался Граф.
Он посмотрел на Матвея, который молча переводил взгляд с одного из присутствующих на другого. По скуле его перекатывался желвак.
— Ладно, повеселились и хватит, — сказал Граф. — Выпьем лучше за знакомство.
Все молча выпили. Атаманша как водку вылила в себя коньяк демонстративно занюхала рукавом. Еще раз взглянула на Матвея и прищурилась.
— А что твой солдат еще умеет делать, кроме как стрелять?
— Еще? — переспросил Граф, ставя рюмку на стол и разглядывая Матвея.
В глазах Графа мелькнула усмешка:
— Еще он классно шеи отрезает. Может любому из присутствующих в одно мгновение горло вскрыть.
— Да ну? — недоверчиво сказал Константин.
Все вновь посмотрели на Матвея. Он, в свою очередь, переводил взгляд с одного человека на другого.
