Ключи от твоего сердца - Гувер Колин (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– Прими аспирин.
– Ладно.
– Сегодня у меня выходной, но мне нужно хорошенько выспаться. Ночью глаз не сомкнула, так что пойду прилягу. Проследишь, чтобы Кел принял ванну перед сном?
– Конечно, – отвечаю я. Мама выходит в коридор, а я иду следом. – Мам, подожди! – Она поворачивается и смотрит на меня покрасневшими, опухшими глазами. – Я собираюсь кое-куда в четверг вечером. Можно?
– С кем? – с подозрением глядя на меня, спрашивает она.
– С Эдди, Гевином и Ником.
– С тремя парнями?! Никуда ты не пойдешь!
– Да нет, Эдди – девочка, моя подружка. Гевин – ее молодой человек, так что у нас двойное свидание. – Я иду с Ником.
– А, вот оно что! – просияв, говорит мама и с улыбкой открывает дверь в свою комнату. – Погоди-ка! Я же работаю по четвергам! А как же Кел?
– К Уиллу придет няня, он сказал, что Кел может побыть у них.
Мама сначала с облегчением выдыхает, но тут же спохватывается:
– А что, Уилл согласен заплатить няне? Чтобы та приглядывала за Келом, пока ты на свидании?
Черт! Я как-то не подумала, как это выглядит со стороны.
– Мам, уже почти месяц прошел. Ну, сходили на свидание разок – и все. Проехали!
– А-а-а, – недоверчиво смотрит на меня мама и уходит к себе, видимо так и не поверив в мою фантастическую историю.
Ее подозрительность меня даже радует: пусть думает, что я от нее что-то скрываю. Значит, мы квиты.
– На третий урок не пойду, – предупреждаю я Эдди после истории.
– Почему?
– Просто неохота. Да и голова болит. Пойду посижу во дворе, воздухом подышу, – быстро оправдываюсь я и уже поворачиваю к выходу, но Эдди хватает меня за руку:
– Лейкен? Это как-то связано с тем, что у вас вчера произошло с мистером Купером? Все в порядке?
– Да-да, все хорошо, – широко улыбаюсь я. – Он просто хочет, чтобы на его уроках я держала под контролем свой колоритный словарный запас.
Она надувает губы и уходит с недовольным видом, точь-в-точь как мама вчера вечером.
Во дворе никого. Думаю, вряд ли кому-то, кроме меня, охота подышать воздухом, чтобы только не видеть учителя, в которого тайно влюблена. Сев на скамейку, я достаю из кармана телефон – ничего нового. С тех пор как мы переехали, я говорила с Керрис всего один раз. В Техасе я считала ее самой близкой подругой, но, вообще-то, у нее была лучшая подруга. Очень странно, когда у твоей лучшей подруги лучшая подруга не ты. Я легко убедила себя в том, что слишком занята, чтобы иметь лучшую подругу, но, похоже, дело не только в этом. Наверное, я просто не очень умею слушать… Да и рассказывать о том, что со мной творится, тоже…
– Я тебе не помешаю? – Я поднимаю глаза и вижу Эдди, стоящую возле скамейки напротив.
– Компания облегчает страдание. Садись.
– Страдание?! А что это у нас стряслось? У тебя завтра свидание. Разве ты не рада? К тому же у тебя офигенная лучшая подруга, если ты не заметила!
Лучшая подруга? Возможно. Хотелось бы верить…
– Как думаешь, Уилл не станет нас искать?
– Уилл?! – удивленно переспрашивает она. – Ты о мистере Купере?
Господи, я машинально назвала его Уиллом! Эдди и так подозревает, что здесь что-то нечисто!
– Ну да, о мистере Купере. – Неимоверным усилием воли беру я себя в руки и улыбаюсь. – У нас в школе было принято называть учителей по имени, – выпаливаю я первое, что приходит мне в голову.
Эдди молча отколупывает краску от скамейки синим ногтем. Девять ее ногтей покрашены в зеленый, а один – в синий цвет.
– Я тут собиралась тебе кое-что сказать, – спокойно говорит она. – Может, я сильно ошибаюсь, а может быть, и нет. В любом случае слушай и не перебивай – ладно?
Я киваю.
– Вчера в обед он не просто дал тебе по рукам за неуместное использование бранных слов, – начинает она, дождавшись моего согласия. – Насколько не просто, я не могу сказать, и, если честно, это не мое дело. Просто хочу, чтобы ты знала, что всегда можешь поговорить со мной. Если захочешь. Я никому не скажу, да и некому мне говорить, кроме Гевина.
– Некому? А как же друзья? Братья-сестры? – спрашиваю я, отчаянно пытаясь сменить тему.
– Не-а, кроме него, у меня никого нет. Хотя теоретически у меня было семнадцать сестер, двенадцать братьев, шесть мам и семь пап.
Я не могу понять, серьезно она говорит или нет, поэтому на всякий случай не смеюсь.
– Приемные семьи. Уже седьмая за девять лет.
– Ой, прости, – совершенно теряюсь я.
– Да за что? Последние четыре года я живу у Джоела – моего приемного отца. Все в порядке, я довольна. Не зря ему деньги платят.
– А кто-то из этих двадцати девяти братьев-сестер тебе родной?
– А ты внимательно слушаешь, – смеется Эдди. – Нет, я единственный ребенок. Мама хотела продать ребенка подороже и купить наркоты подешевле… Она пыталась продать меня, – добавляет она, заметив, что я не понимаю, о чем она. – Не переживай, покупателей не нашлось. Или она слишком много заломила? Когда мне было девять, она предложила меня какой-то даме на парковке перед «Уол-мартом»: рассказала душещипательную историю о том, что ей нечем меня кормить, бла-бла-бла, и предложила даме сделку. Моя рыночная стоимость составила сто баксов. Она уже не в первый раз пыталась провернуть дельце прямо у меня на глазах. К тому моменту мне это уже надоело, поэтому я посмотрела на даму и спросила: «А у вас муж есть? Он, наверное, ничего!» Мне тогда прилично досталось за то, что я всю малину попортила, и мама бросила меня на парковке. Та дама отвела меня в полицию. Маму я больше не видела.
– Господи, Эдди! Этого не может быть!
– Согласна. Но со мной именно так и было.
Я ложусь на скамейку и вглядываюсь в небо, Эдди следует моему примеру.
– Ты сказала, что Эдди – это фамильное имя. Чье?
– Только не смейся?
– А если будет смешно?
– У моих первых приемных родителей был диск с выступлениями одного комика, – вздыхая, рассказывает Эдди. – Его звали Эдди Иззард. Мне казалось, что у нас с ним одинаковые носы. Я смотрела этот диск миллион раз, представляла себе, что это мой папа. А потом потребовала, чтобы меня называли Эдди. Какое-то время пыталась приучить их к фамилии Иззард, но не вышло.
Мы обе смеемся. Я снимаю куртку, накрываюсь ей, засовываю руки в рукава, пытаясь согреться, и закрываю глаза.
– У меня были чудесные родители, – тихо говорю я.
– Были?
– Папа умер семь месяцев назад. Мама решила, что мы должны переехать сюда якобы по финансовым соображениям. Но сейчас я даже не знаю, что и думать… Она уже с кем-то встречается. Поэтому я и говорю «были чудесные».
– Отстой…
Мы лежим и раздумываем над картами, которые нам выдала судьба. Мои ничто по сравнению с ее. Подумать только, через что ей пришлось пройти… Сейчас Келу столько же лет, сколько было Эдди, когда ее поместили в первую приемную семью… Как она может быть такой счастливой, такой полной жизни? Мы молчим. Вокруг тихо, и это приятно. «Интересно, – думаю я, – вот это и значит быть лучшими подругами?»
Через некоторое время Эдди садится, потягиваясь и зевая:
– Помнишь, я сказала про Джоела, что ему не зря деньги платят? Это я так. На самом деле он отличный чувак. Когда речь заходит о чем-то настоящем, я вечно все порчу своим сарказмом…
– Спасибо, что прогуляла вместе со мной, – понимающе улыбнувшись, говорю я. – Мне это было очень нужно.
– Спасибо за то, что тебе это было нужно. Видимо, мне тоже. Да, кстати, насчет Ника: он хороший парень, но тебе не подходит. Я все понимаю, так что забей. Но завтра ты идешь с нами!
– Конечно. Если я не пойду, Чак Норрис выследит меня и надерет мне задницу, – отзываюсь я, накидываю куртку, и мы заходим в школу, но, прежде чем разойтись, я, не удержавшись, задаю еще один вопрос: – Раз ты сама придумала, чтобы тебя называли Эдди, как же тебя зовут на самом деле?
Она лишь улыбается и пожимает плечами:
– На данный момент меня и правда зовут Эдди.
