Столичная штучка - Гордиенко Галина Анатольевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Леся судорожно вздохнула, благословенный крымский воздух сегодня казался горьковатым, в горле першило.
Правда, сама виновата. Не смогла сказать Дане, что давно вернула Рите десять гривен за клубнику. В тот же день. Вечером. Когда сестра принимала душ. Просто положила их в кошелек. Пухлый от купюр и тяжелый от серебра. Рита вряд ли заметила, что в нем появилась еще одна бумажка.
Трусиха! Не смогла отдать деньги в открытую. В дрожь бросало, когда вспоминала Ритин презрительный – и снисходительный – взгляд там, на рынке. Троюродная сестра смотрела на нее, как на тлю!
Богдан правильно презирал ее. Не подходил к ней, будто не замечал. И здоровался кивком, глядя мимо, словно видеть ее не мог. Маша вчера спросила Лесю на ушко – не поссорились ли они. Она куда наблюдательнее и умнее сестры, хоть и помладше на год. Даша, та ничего не замечала.
«Я думала, мы никогда не поссоримся. Даже если Даня полюбит другую, мы останемся друзьями. Получается – ошибалась…»
В глазах закипали слезы, знакомая с детства улица стала нечеткой, размытой, солнце потускнело. Пахло пылью, раскаленным асфальтом и гарью.
Леся машинально размазала по лицу слезы и вздрогнула, услышав за спиной сочувственный голос троюродной сестры:
– С Богданом поссорилась?
Леся зачем-то кивнула. Она не могла признаться, что ничего не понимает. Что это Богдан с ней поссорился, не она с ним.
Нет, даже не поссорился. Ведь если ссорятся, то позже можно помириться. А она, Леся, для Дани просто больше не существует. Он не хочет иметь с ней ничего общего. Ушел, не дав и слова сказать. И сам говорил, глядя поверх Лесиной головы. Ей никогда не забыть его равнодушного, холодного голоса!
Рита обняла ее за плечи и ободряюще шепнула:
– Не кисни! Все пройдет, через месяц сама над собой посмеешься.
– Вряд ли, – пробормотала Леся.
Рита подняла конверт с деньгами, стряхнула с него пыль и немного обиженно сказала:
– Ты же потерять могла!
Леся скользнула взглядом по ее руке и с горечью выдохнула:
– И пусть. Они мне не нужны. Я сама заработаю.
– Не нужны?! – неожиданно разозлилась Рита. Она довольно больно шлепнула Лесю по спине и закричала: – Так это не тебе деньги! А дедушке на протез! И я не для того целую неделю руки на стройке гробила, чтоб ты эдак пренебрежительно заявляла – не нужны!
Леся моргнула, словно просыпаясь. Рита сунула ей конверт и сурово произнесла:
– Чтоб ты знала, я первый раз в жизни работала по-настоящему! Не для тебя, поняла? Это мой подарок Анатолию Федоровичу. – И разъяренно прошипела: – Не смей больше бросать эти деньги на асфальт, как мусор какой!
– Извини, – ошеломленно пролепетала Леся. – Я о тебе не подумала.
– То-то – извини! – проворчала Рита. И деловито спросила: – День рождения через неделю?
– Да.
– Протез заказать успеешь?
– Завтра с утра съезжу за ним. Или послезавтра.
– Лучше завтра, – заявила Рита. – Так мне спокойнее.
Леся промолчала, только снова кивнула. Рита подтолкнула ее к калитке и добродушно посоветовала:
– Да плюнь ты на Богдана!
– Д-да?
– Конечно!
Леся смахнула пальцем непослушную слезинку. Рита бодро сказала:
– Все равно из вашей дружбы толка не будет.
– Почему? – рассеянно пробормотала Леся, думая о своем.
– Вы из разных социальных слоев, – со знанием дела пояснила Рита. – Он – богатенький Буратино, а ты кто?
– Кто я?
– Нищая, уж извини!
Леся резко обернулась и оскорблено воскликнула:
– Что?!
Рита фыркнула: слез словно и не было. Лесины глаза сверкали от гнева, кулаки сжались – любо-дорого посмотреть.
Рита похлопала троюродную сестру по острому плечику и рассмеялась:
– Вот и умница! Лучше злиться, чем реветь. И потом – я же правду сказала. А на нее не обижаются. Глупо!
Она широко улыбнулась потрясенной Лесе и убежала в дом. А Леся стояла посреди дорожки, и в ее ушах звенело: «Нищая!»
Рита в жизни не была так счастлива. Она даже просыпаться стала с рассветом, почему-то жалея время на сон. Вскакивала ни свет, ни заря, еще Леська спала. Лишь Анатолий Федорович, как правило, стоял у своего мольберта, задумчивый и странно значительный. Рита едва ли не на цыпочках обходила его, чтобы не спугнуть непонятную ей сосредоточенность.
Выскальзывала за калитку и мчалась к морю. Сейчас девушку не раздражала чрезмерно длинная лестница. Она птицей слетала вниз, сбрасывая на бегу шорты с футболкой, и с радостным визгом бросалась в воду.
Теперь Рита понимала, почему Леся всегда уговаривала ее идти к морю утром. Днем оно теряло часть своего очарования. Наверное, из-за вечно переполненного отдыхающими пляжа, гвалта, криков и взбаламученной у берега воды.
Правда, раньше Рита любила находиться среди людей. Любила ловить на себе заинтересованные взгляды парней и завистливые, немного враждебные – девичьи. Любила чувствовать себя красивой. Любила выделяться на фоне простеньких подруг. Любила отвечать снисходительной улыбкой на осторожные комплименты новых знакомых.
Но не сейчас!
Этим летом Рита оценила одиночество. Так хорошо думалось, когда она покачивалась на спине недалеко от полосы прибоя и, прищурившись, рассматривала теряющийся в утренней дымке горизонт.
Море и небо сливались в единое целое. Всходящее солнце окрашивало редкие облака в малиновый цвет и пускало по воде слепящую глаза дорожку. Огромные корабли, идущие в Керченский порт, казались не больше бумажных, Рита точно такие же пускала в детстве в плавание по московским лужам. Вдоль берега бродили неуклюжие чайки, оставляя на песке четкие иероглифы следов. И толстая дворничиха ходила по пляжу, собирая в пластиковый мешок вчерашний мусор.
Днем Рита заказывала такси – по московским меркам оно стоило всего ничего – и ехала к Богдану. Вытаскивала его в кафе и искренне радовалась, когда своими веселыми рассказами о московских подругах вызывала улыбку на смуглом, вечно равнодушном лице.
Вчера Рите удалось уговорить Богдана сходить на дискотеку. Наконец-то! На Набережной они встретили Олега с Оксаной. Рита гордо познакомила их со своим новым другом.
Заинтересованный взгляд Оксаны заставил Риту насмешливо хмыкнуть: зря старается. Богдан на такую простушку вряд ли обратит внимания.
Рита грустно вдохнула: он и ее-то едва замечает. И совсем не видит, какими глазами на Риту смотрят другие парни. Будто ослеп!
«Все из-за Леськи, – враждебно думала Рита о троюродной сестре. – И что в ней интересного? Мышка серая…»
Рита танцевала с Богданом, и сердце щемила горькая обида – Богдан словно повинность какую отбывал. Рита прижималась к нему. Поднимая лицо, шептала всякие глупости. Звонко смеялась, встряхивая гривой чудных волос так, чтобы они обязательно коснулись в полете лица Богдана…
Каменный!
Лишь раз равнодушные глаза Богдана вспыхнули. Когда Рита мельком, словно случайно, упомянула, что Леся привезла из Симферополя новый протез. И они спрятали его в комнате тети Шуры. Ведь совсем скоро день рождения деда.
Рита не рассказала, насколько была потрясена Лесиным портретом, висящим в тети Шуриной спальне. Леська на нем… Она…
Рита неприязненно фыркнула: девчонка на картине вовсе не выглядела красавицей. Анатолий Федорович ничуть не старался польстить внучке. Наоборот, если вдуматься – ничего особенного. Тощая, смуглая, глазастая, лохматая, колени расцарапаны – вылитая Леська!
И все-таки… небольшое полотно дышало жизнью. И обещанием счастья. Странная чистота, беззащитность и в то же время внутренняя сила были в «нарисованной» Леське.
Рита почувствовала себя оскорбленной. Почему-то подумалось: Леська в самом деле такая. Просто сразу эти качества не заметны, а на портрете они как бы высвечены. Повезло сестрице с дедом!
Мучительная, острая зависть заставила Риту впервые обратиться напрямую к Анатолию Федоровичу. Раньше Рита его сторонилась. Странный старик отпугивал девушку, его пронзительный, всепонимающий взгляд тревожил ее.
