По поводу прошлой ночи (ЛП) - Аврора Белль (читать книги онлайн без .txt) 📗

Я держал Камиллу в своих руках добрые тридцать секунд, прежде чем снова смог двигаться. Я выскользнул из нее, аккуратно уложил ее на кровать и укрывал простыней. Она мечтательно вздохнула, и я знал, что она уже будет спать к тому моменту, как я вернусь с ванной.

Это была одна из причин, почему мне нравилась Камилла. Никогда не было неловких прощаний. Она засыпала, а я уходил. До следующей нашей встречи.

Я пошел в ванную, обмылся и оделся, затем на цыпочках пошел к двери. Я слышал тихое посапывание Камиллы, когда выходил из номера. Оставил свой ключ на столике возле телевизора и закрыл за собой дверь.

Я стоял в коридоре, потирая шею сзади. Я официально был уставшим и истощенным и всё ещё, я хотел знать, не спит ли ещё Майя. Я хотел услышать ее голос, прежде чем пойти спать.

***

Первая вещь, которую я сделал, когда вошел в свой дом — это включил телефон. Я даже не подумал, прежде чем позвонил.

У нее был сонный голос, будто бы я разбудил ее.

— Куинн?

Дерьмо. Я не посмотрел на время, прежде чем позвонил. Я убрал телефон от уха, чтобы проверить который час.

1:32 ночи. Да уж. Точно дерьмо.

— Эй, извини, что разбудил тебя. Я просто хотел узнать, в порядке ли ты.

У нее был растерянный и такой очаровательный сонный голосок.

— Да, а почему бы мне быть не в порядке?

Я не собирался сердиться. Не собирался.

— Ты не позвонила.

Я услышал шуршание на заднем плане и представил, как она усаживается.

— Я знаю. Я отправила тебе сообщение.

И тогда я рассердился.

— Нет, ты не отправила.

Она стала спорить в ответ.

— Уф, да, я отправила.

— Нет.

— Да!

Я поборол вздох. Мы двигались в никуда.

— Стал бы я тебе звонить, чтобы удостовериться, что ты в порядке, если бы ты отправила мне сообщение?

Она замолчала.

— Подожди секундочку. — Она нажимала клавиши на своем телефоне, и я убрал свой от уха, потому что слышал пиканье. Она пробормотала: — Дерьмо, — затем вернулась к разговору с сожалением. — Ты прав. Я действительно написала сообщение, но оно всё еще в черновиках. Должно быть, я его не отправила. Прости, Кэп.

Я улыбнулся, услышав одно из своих прозвищ.

— Ничего. Я просто действительно хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось.

В ее голосе послышалось удовлетворение.

— Тебе не нужно было этого делать.

Я сразу же ответил.

— Я хотел этого.

Она тяжело сглотнула и затем мягко ответила.

— Со мной всё хорошо, — затем она замолчала на мгновение, а потом прошептала: — Спокойной ночи, Куинн.

Мое сердце пропустило удар, и это шокировало меня.

— Спокойной ночи, малышка.

Она положила трубку, и, глядя вниз на свой телефон, я думал о сладкой хрипотце в ее голосе. Я мог побиться об заклад, что ее щечки покрывал мягкий розовый румянец.

Размышления заняли у меня минут пять, прежде чем я осознал, что всё это время стоял в коридоре перед собственной дверью.

17 глава

Миа

После того как позвонил Куинн, я больше часа пыталась снова уснуть. Я не могла перестать думать о его грубом тоне. Прошлые воспоминания преследовали меня.

Приехать домой на то Рождество было ошибкой. Я делала это каждый год, и каждый чертов год я сожалела об этом.

Похудение было не очень простым для меня, но за прошлый год я потеряла почти девять килограмм. Конечно, не выглядело так, будто я сбросила сильно много, или вообще хоть что-то, но я чувствовала себя лучше и гордилась своей силой воли.

Я не выпивала. Не курила. Не употребляла наркотики. Но я ела. И иметь зависимость от еды было намного хуже, чем просто зависимость. Я думаю это из-за того, что еда была доступной везде и всегда. Несколько лет назад, я проводила вечера в спортзале и покидала его, а по пути домой соблазнялась и покупала себе бургер. Вот кем я была — девушка в спортивной одежде, поедающая бургер в темной части парковки, чувствуя при этом стыд.

Тяжелее было сказать нет, чем да. Я была слабой, когда дело касалось еды.

Поэтому, когда моя мать нахмурилась в неодобрении и сказала с осуждением: «Ты похудела?», я была раздавлена. Ее бы убило, если бы она сказала, что счастлива оттого, что я наконец-то работала над своим весом? Да, очевидно, потому что в каждый удобный момент, она подсовывала мне что-то съедобное под нос, и после небольшого противостояния я сдавалась.

Я возвращалась назад в колледж, по крайней мере, на три килограмма тяжелее и до одури грустной.

Я никогда не понимала свою мать, и почему она так сильно борется, когда дело касалось моего желания похудеть. Единственное, о чем я могла думать — это то, что, по ее мнению, моя личность изменилась бы вместе с моим весом. Я слышала, как она в этом же обвиняла свою сестру, мою тетю Пенни.

Каждый год, один из жильцов нашего дома должен был организовывать рождественскую вечеринку. В том году была очередь моей мамы. Мы съели рождественский ланч в полдень, а затем принялись за работу, приготавливая кучу подносов с закусками, соусами и десертами. Конечно же, я ела во время готовки, что чрезвычайно порадовало мою маму, в то время как я себя чувствовала не очень хорошо. Около шести часов вечера жильцы начали приходить. Я пошла наверх переодеться и только тогда поняла, что платье, которое я купила перед поездкой домой, похудевшая на девять килограмм, больше на меня не налазило.

Мне не следовало этому удивляться. Я ела практически каждый час в течение трех последних дней, а платье было мне впритык, когда я его покупала. К слову о затруднительном положении. Я чуть не впала в истерику, но вместо этого, взяла себя в руки и оделась в черные брюки и блузку. Я была одета неподобающе для этого случая и чувствовала себя некрасивой, но в этом была целиком моя вина.

Я простояла в уголке большую часть вечера. Гарри улизнул после ланча на свою смену в баре, а все нормальные люди моего возраста развлекались со своими друзьями и любимыми. Я была единственным человеком в возрасте до сорока на этой вечеринке, и это было отстойно.

Мама поставила меня на обязанности официантки, будто мне уже было недостаточно стыдно, поэтому я провела большую часть вечера, наполняя поднос закусками, проходя с ним примерно с минуту, а затем, прячась в углу, поедая его содержимое, пока меня не затошнило.

Примерно в пол-одиннадцатого я была уверена, что мама не заметит моего отсутствия, поэтому побежала наверх. Если у мамы были с этим проблемы, она могла идти куда подальше. С меня было довольно.

Я разделась и натянула на себя пижаму с изображением Снупи, завязала волосы в высокий конский хвост и уселась на свою кровать, чтобы почитать. Мама повесила красную веревку, преграждающую вход на лестницу, поэтому никто бы не поднялся сюда, и я подумала, что будет безопасно оставить дверь открытой.

Мне следовало ее закрыть. А затем запереть на замок. Вдобавок подпереть ее стулом и еще и сесть на этот стул.

Я была поглощена чтением своей книги и не заметила, как высокий парень споткнулся и схватился за мою дверную раму, чтобы не упасть. Он крепко держался одной рукой, а его тело покачивалось из стороны в сторону, когда он застонал и провел рукой по лицу. Широко распахнув глаза, я прижала книгу к своей груди, и из меня вырвался тревожный вздох. И тогда он увидел меня.

Его темно-каштановые волосы были подстрижены и уложены так, будто он только вернулся из парикмахерской. Я не могла видеть его глаза с того места, где находилась, но знала, что они были слишком светлыми, чтобы быть карими. У него было худощавое, но мускулистое тело, рукава его черной рубашки, которую он носил вместе с темными джинсами, были подкатаны до локтей, верхняя пуговица на рубашке расстегнута. Он наклонился вперед, пошатываясь, и, прищурившись, посмотрел прямо на меня.