Горизонтальная война – снимая маски (СИ) - "Есения" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Нынче врачи столько зарабатывают?
— В чём проявляется гениальность вашей дочери?
— Знаете, я родила её очень рано, и в силу занятости учёбой, а следом и работой, уделяла ей мало времени, но этот ребёнок... — я сжала пальцами простыню и вздохнула. — Лиза вела себя не так как остальные дети. Вместо того, чтобы смотреть мультики как все, и играть со сверстниками, она запиралась в комнате и штудировала энциклопедии. Лиза рано начала говорить, а читать и подавно. Иногда, я совершенно не могу представить, что у неё в голове. И если в пять она была маленькой взрослой девочкой, то в восемь начала вести себя как пятилетка. Не знаю, с чего бы такие перемены. Видимо, она просто устала от своей никчёмной, вечно работающей матери, — выдавила я, не обращая внимания на дорожку слёз.
— А что любит Лиза? — врач сделал запись, и вновь повернулся ко мне, внимательно слушая.
— Ириски, — рассмеялась я. — Из всех лакомств — это самое любимое, у неё даже прозвище дома есть Ириска. А ещё она любит горячий шоколад перед сном, сваренный по моему рецепту. Знаю, сейчас вы скажете, что это вредно столько сладкого, но такие вечера, когда мы могли просто сидеть на кухне и пить шоколад, стали нашей традицией. И мне их очень не хватает, — добавила себе под нос, подтягивая коленки к подбородку.
— Ваша дочь всегда росла без отца? — спокойно спросил врач, совершенно не подозревая, что вывесил красную тряпку перед быком.
Холодный, склизкий, удушливый и безобразный — вот первое, что пришло на ум, едва вопрос отзвучал. Руки примёрзли к кровати, а кожа покрылась мурашками.
— Ты никогда не выйдешь за кого-то другого... ты принадлежишь мне, Крош-ш-шка...
— Мелания? — голос врача вырвал из тёмной жижи страха и бессилия.
— У моей дочери нет, и никогда не было отца, — рявкнула я, подрываясь на месте и падая на подушки. — Эту мразь с яйцами между ног, и червивой ямой вместо сердца даже человеком сложно назвать!
— Простите, — Андрей Кириллович, посмотрел на меня исподлобья, продолжая что-то писать. — Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Например, — мужчина постучал ручкой по заросшему подбородку и задумался. — Например о вашем детстве. Есть ли у вас какие-то яркие воспоминания? Школа, родители, друзья... что угодно.
— С родителями у меня были прохладные отношения. Единственное воспоминание о семье у меня осталось с пятнадцати лет.
— Да? Случилось что-то хорошее?
— Это был мой день рождения. — Перед глазами встала смазанная картинка гостиной. — Отец пригласил своих друзей и партнёров, кажется...
— Мелания! — он схватил за руку и качнул головой. — Оставь её.
— Но папа!
— Нет. Ты знаешь, как твоя мать относится к подобного рода вещам. Собаке не место в нашем доме.
— Мне её подарили, — я надулась и прижала белоснежного щенка к груди. — Не отдам.
— Мария ненавидит животных, — вздохнул отец, и аккуратно вытащил скулящую собаку из моих рук. — Я верну её тому, кто подарил. Кстати, — он нахмурился и склонился, обнюхивая меня: — Почему от тебя несёт табаком?!
— Это не я, — прошептала, задохнувшись от ужаса. Я не могу признаться, что только пять минут назад давилась вонючками в парке. Отец взгреет нас обоих и запретит им сюда приходить!
— Это...
— Это была я, — звонкий девичий голос раздался с верха лестницы. — Сергей Владленович, — высокая рыжеволосая красавица медленно спустилась, и взяв отца под руку, проворковала: — Это была я. Только не говорите моим родителям. Пожалуйста. — Карамельные глаза Сашки смотрели на отца с такой надеждой, что он, в конце концов, сдался.
— Ладно. Не скажу, и Александра, ты, конечно, уже совершеннолетняя, но курить женщине не только вредно, но и некрасиво. Что скажет Алиса, если узнает?
— Мама меня прибьёт, — доверительно шепнула Сашка и расхохоталась. — Правда, Сергей Владленович, я попросила Меланию составить мне компанию, вот от неё немного и пахнет. Но больше я ни-ни, честно-честно.
— Саша... — я смотрела в своё воспоминание, до боли сжимая пальцами простынь.
— Хорошо. — Отец развернулся и поднял щенка вверх, — Мелания, кто подарил тебе собаку?
— ... — прошептала я. Буквы имени рассыпались, так и не сложившись в слово.
— Брат? — изумилась Саша и застыла, — но у него же аллергия. Как он до такого додумался?
— Просто я очень люблю собак, — потупившись, ответила я, стараясь не смотреть в голубые глаза прелестной девочки-хаски.
— Сергей Владленович, — Саша забрала щенка и чмокнула в чёрный нос. — Когда мелочь станет вашим зятем, Мелания из него верёвки будет вить. Серьёзно. Ну, что, пойдём, милаха? — она послала мне воздушный поцелуй, подмигнула и вышла во двор.
Гости бродили по всему дому, переговаривались, смеялись, отдыхали. Из-за этого шума я не сразу заметила стоящую в проходе кухни мать. Сложив на груди руки, она прищурила глаза и поманила меня пальцем.
— Да, мама, — я быстро подошла и встала напротив. — У тебя закончилось вино?
— Нет, — она нервно дёрнула головой и процедила: — О чём говорила эта вульгарная девица? Ты что, намереваешься выйти замуж за младшего Белоярцева?!
— Мам, мне только пятнадцать.
— Я спрашиваю тебя, дрянь, — она вцепилась мне в руку и больно дёрнула на себя. — Ты собралась замуж за это отродье?
— Не смей так говорить о его семье! — вырвалась я. — Сама тёте Алисе вечно в глаза улыбаешься и щебечешь, а за спиной гадости, значит, говоришь?! Даже если и соберусь за него замуж, то тебя это не касается, — выпалила я в сердцах, тяжело дыша.
— Никогда, — рыкнула мать, смотря на меня фурией. — Никогда Алиса Белоярцева не станет частью моей семьи, слышишь?
— Ненормальная, — скривилась я. — Тётя Алиса хорошая женщина, она никому, ничего плохого не делает. Наоборот, старается помочь всем, кому может.
— Грешки замаливает, мерзавка, — мать царапнула ногтями по стеклу двери искривилась. — Но кровь смывается только кровью.
— Мам, — я отступила на шаг, со страхом смотря на неё. — О чём ты говоришь?..
— Что? — она как будто очнулась и махнула рукой, — уйди с глаз моих, Мелания. Не бывать этому, так и знай. Жених у тебя уже есть.
— Кто? — хрипло спросила, едва не падая с ног. Я и замуж то не собиралась, и про Белоярцева в сердцах сказала...
— Глеб Домогаров.
— Нет... — я вспомнила ледяной взгляд сына маминой подруги. — Ни за что. Он же чудовище. Постоянно меня задирает, унижает, смеётся... — слова рвались наружу одно за другим, не давая мне передышки.
— Я тебя и спрашивать не стану, — отмахнулась мать, прикладывая ладонь колбу, будто мигренью мучилась. — Я всё решила давным-давно, главное, что ему нравишься ты...
— Мелания? С вами всё хорошо?
— А? Что? — я посмотрела на врача и вздрогнула. — Я вспомнила.
— Что именно? — он наклонился чуть вперёд, с интересом следя за моим лицом.
— У знакомой девушки из моего прошлого были такие же волосы как у вас. Редкий цвет.
— Ах, это, — Андрей Кириллович рассмеялся, вороша пряди. — Это фамильная ценность. У моей мамы были очень красивые рыжие волосы.
— А почему были?
— Она умерла много лет назад, — просто ответил он.
— Простите.
— Нет, ничего, я всё равно не мог ей помочь. Давайте поговорим о вас, Мелания. Расскажите об этом дне, что запомнилось сильнее всего?
— Собака, — я смяла пустую пачку из-под сока и швырнула в урну. — На день рождения мне подарили щенка хаски, но отец вернул её дарителю.
— Почему? — врач снова сделал пометку и качнул ногой.
— Мать ненавидела животных, а отец не хотел с ней ругаться. Впрочем, это всё равно щенку не помогло.
