Любовь, морковь и полный соцпакет (СИ) - Оболенская Ася (книги хорошего качества .TXT) 📗
К тому моменту, когда шеф выходит из душа, я успеваю разобрать диван и застелить белье. Видимо, учитывая обстоятельства, Никита Викторович решил отказаться от издевательств и даже надел футболку, за что я ему очень благодарна.
Идти в ванную не хочется до последнего, но и спать грязной тоже нет никакого желания, поэтому приходится взять полотенце, мысленно помолиться и пойти в душ.
Моюсь я быстро. Ржавая ванная и отвратительный напор воды (невероятно, но даже теплой) не способствуют желанию задержаться и порелаксировать.
Все идет гладко ровно до того момента, пока я не начинаю смывать бальзам с волос. Стараясь сделать так, чтобы он не попал в глаза, поднимаю голову и замечаю огромного паука, сидящего на стене прямо надо мной.
Чтобы вы понимали, если поставить оценки моим страхам по десятибалльной шкале, боязнь высоты получит пять. Пауков – одиннадцать.
Не помня себя от страха, выскакиваю из ванной, чудом не расстелившись на мокром полу, хватаю полотенце и вылетаю в коридор. Возможно, даже с криком.
Хочется бежать как можно дальше, желательно из этого городишки, однако на моем пути возникает неожиданное препятствие. Едва успев выбраться из ванной, я врезаюсь в Никиту Викторовича, который одним ловким движением ловит меня, не позволяя упасть. А именно это я и собиралась сделать.
Кажется, надо объясниться. Только дыхание переведу. Сердце колотится, как бешенное, к диалогу я пока точно не готова, поэтому решаю начать с малого – посмотреть боссу в глаза.
Поднимаю голову и ловлю взгляд мужчины, который по-прежнему обнимает меня, в очередной раз спасает и успокаивает.
Заторможено до меня начинает доходить, что я стою в одном полотенце, а с волос капает вода, однако я не спешу шевелиться.
Я зачем-то перевожу взгляд с глаз Никиты Викторовича на губы, а затем вновь возвращаюсь к глазам. Совершенно непонятно, почему я так делаю, но ничего не могу с собой поделать. Какая-то странная потребность. Потянуться к нему, прижаться еще ближе.
Он смотрит на меня абсолютно странно. Словно и одобряет, и не одобряет одновременно то, что я делаю. А я тем временем продолжаю. Приподнимаюсь на цыпочки и жду. Жду момента, когда он примет решение.
И он принимает.
Наклоняется, оказываясь нереально близко, а потом целует. Впервые по-настоящему. Не из-за того, что я попросила. Не из-за, что в этом есть необходимость.
А просто потому, что хочется. И мне сейчас хочется того же.
Я обвиваю его шею руками, запускаю пальцы в волосы и отвечаю на поцелуй. Такой нежный, но такой жадный и требовательный одновременно. Такой, от которого сносит крышу. Контроль теряется, а в голове происходит что-то невообразимое.
Какая-то страсть в чистом виде. И отрываться друг от друга не хочется совершенно. Приходится это сделать лишь тогда, когда воздуха в легких совершенно не остается, да и то не сразу.
Шеф отстраняется буквально на несколько сантиметров, чтобы я могла сделать вдох, а потом вновь целует, словно не в силах остановиться. Но я совершенно не возражаю. Это, оказывается, так просто и приятно быть прижатой к стене, чувствовать его силу и нежность.
- Женя… - слышу его тихий голос, когда мы делаем очередную паузу, чтобы надышаться.
На этот раз уже я не могу себя контролировать, целую его шею, пока нет возможности получить доступ к губам.
- М? – шепчу, не узнавая себя. А, может, наоборот, впервые узнавая.
Шеф нежно обхватывает мое лицо ладонями и приподнимает голову, заставляя посмотреть на себя. Я не сопротивляюсь, хоть и мое предыдущее занятие было отличным.
Секунда, и мы встречаемся взглядами.
Туман из головы выветривается моментально. Я смотрю на начальника, но не испытываю ни капли стыда. Это настолько странно, но и настолько правильно, что ли, что мне хочется улыбнуться. Однако я этого не делаю, продолжаю вглядываться в глаза и уже через несколько секунд понимаю сразу две вещи.
Первая – свой выбор Никита Викторович уже сделал, и теперь пришло мое время. Вторая – какие же красивые у него глаза.
О своем решении я сообщаю без слов. Просто беру его за ворот футболки, притягиваю и целую.
И как я не додумалась до этого раньше?
Когда я, наконец, отлепляюсь от босса, с удивлением понимаю, что мы уже в большой комнате. Чудеса телепортации, не иначе. Пожалуй, теперь настало самое время, чтобы объясниться.
- Там, в общем… Паук в ванной. – проговариваю причину своего стресса вслух, однако быстро соображаю, что звучит она как-то совсем неубедительно, поэтому спешу добавить. – Очень большой паук.
Никита Викторович смотрит на меня сперва смотрит на меня удивленно, а затем позволяет себе улыбку:
- Так, значит, это ему я должен сказать спасибо?
Почему-то в этот момент я ярко представляю, как шеф с благодарностью пожимает мохнатую лапку паука из ванной и протягивает ему почетную грамоту, и не могу сдержать улыбку.
- Именно.
С волос тем временем стекает очередная капля, и тут до меня доходит, что зрелище я, наверное, из себя представляю то еще. Остатки бальзама так и остались не смытыми. И что с ними теперь делать? По-хорошему стоило бы избавиться. А вдруг паук там по-прежнему сидит? Вот же блин! Дилемма…
Вздохнув, принимаю волевое решение:
- Надо пойти и домыть голову.
- Передавай привет паучку. – мигом отзывается Никита Викторович.
Он еще и издевается!
- Обязательно.
– Если что, ты знаешь, где меня найти. Ну, если вы вдруг встретитесь. Я буду не против еще раз тебя успокоить.
И ведь совершенно не испытывая мук совести издевается! Ну что за человек?
Несмотря на то, что я, вроде как, собралась уходить, босс не спешит разжимать кольцо объятий. Да и я не стремлюсь вырываться, тут все-таки гораздо приятней и уютней, чем там.
Конечно, шеф отлично понимает, почему я медлю, и считает своим долгом продолжить подкалывать:
- Если очень страшно, я могу составить тебе компанию. – говорит с улыбкой.
Стукнуть бы его чем-нибудь тяжелым!
- Спасибо за предложение, но я как-нибудь сама. – отвечаю, всем своим видом показывая, что я вот вообще не смутилась. Ну ни капельки! Затем все-таки отступаю назад, заставляя Никиту Викторовича отпустить меня, разворачиваюсь и даже успеваю сделать шаг в сторону коридора.
Однако на одном шаге моя попытка уйти и заканчивается. Шеф аккуратно перехватывает мою ладонь и вновь разворачивает к себе лицом, прижимая спиной к стене.
На этот раз он не улыбается, лицо мужчины абсолютно серьезно, в глазах ни единой шутливой искорки.
Если быть честной, когда я вижу Никиту Викторовича с таким выражением лица, я даже теряюсь. Этот взгляд цепляет так, что невозможно оторваться.
Стоп! Стоп! Стоп!
Когда это меня успело так заклинить?
Надо просто перестать на него пялиться.
Пытаюсь и с треском проваливаю миссию. Хочется, чтобы он вот так вот и дальше на меня смотрел, или же поцеловал. Или хотя бы просто притянул еще ближе. А вот взгляд отводить совсем не хочется.
- Я пойду? – выходит как-то робко и почему-то вопросительно.
- Конечно. – соглашается шеф, но руку не отпускает, вместо этого делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами.
Блин, если так пойдет и дальше, то остатки бальзама намертво засохнут на моих волосах. Хотя, кого интересует какой-то там бальзам, когда на тебя вот так вот смотрят.
- Чтобы не было недоговоренностей, хочу прояснить ситуацию сразу. – начинает Никита Викторович, и я уже готовлюсь к чему-то вроде «это ненормально вот так вот целоваться по поводу и без», но тут шеф огорошивает. – Ты мне нравишься.
Кажется, я все-таки покраснела. Или побледнела. Или все до кучи.
У меня даже момент пути в ванную, в которую после сказанных слов меня мужчина спровадил, из памяти вылетел. Да чего уж, я даже встречи с пауком перестала бояться.
Паука, кстати, на месте не оказалась.
«Ты мне нравишься!»
Фраза, которая вызывает глупую улыбку, которую я еле стерла на выходе из ванной. Вернулась в комнату и увидела, что Никита Викторович успел изобразить некое подобие ужина. Сок и фрукты. Кажется, он тоже побоялся идти на кухню. Ну, или же, наоборот, сходил и предпочел фрукты. В таком случае уже я боялась спрашивать, что же такого он там увидел. Это тот самый случай, когда меньше знаешь – крепче спишь.
