Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Так и знал, что застрянем. Может, в зоопарк пойдём?
Она глянула в сторону и наткнулась на белые египетские барельефы с животными, потом перевела взгляд на преграждающие путь три отокара. А, может, и в правду в зоопарк, чтобы притвориться неразумным ребёнком, не понимающим взрослых намёков?
— А другой дороги нет? — спросила она вместо этого.
— Мне уже не выехать отсюда. Если только на того осла пересядем…
Да, животное телегой пронырнуло между машинами.
— Не забудь потом у него папирус купить, — Реза махнул рукой по направлению исчезнувшего араба. — Чтобы новую записку написать. Я скажу тебе, как пишется моё имя.
Сусанна вцепилась в ручку, словно собиралась открыть дверцу и выскочить из машины посреди дороги. А что, здесь так принято! Только ты не сумеешь. Наглая улыбка каирца оставила на щеке красный след, как от хлыста.
Реза протянул руку, и Сусанна вжалась в кресло, но он только перегнулся назад за двумя белыми бейсболками. Одну водрузил ей на голову, вторую — себе, тут же перестав походить на фараона. На лбу вместо змеи оказалось изображение анха — символа единого бога Атона.
— Это я привёз из американского музея. Для себя и брата, — добавил он, будто она его всё же спросила про жену.
Поток машин пусть медленно, но двигался, а её мысли застряли на одном вопросе — как уйти от этого идиота?
— Сейчас все съедут к Пирамидам. Станет легче.
Вот он шанс! Она запомнила отокар, на котором уехала её группа, она сумеет его найти. За домами среди пальм уже маячили верхушки пирамид. — Вот, я же сказал! — и Реза прибавил газу раньше, чем Сусанна сформулировала в голове просьбу высадить её на стоянке.
Теперь уж лучше смотреть по сторонам, не замечая грязь и нищету, чем — в это отполированное деньгами лицо. Она только сейчас заметила в мочках Резы дырки. Он, похоже, носит серьги и снял их, чтобы меньше её шокировать, если он вообще способен задумываться о том, что думают про него окружающие. Зачем? Он самодостаточный самовлюблённый самец, и больше ничего. Больше в нём нет ничего. Можешь, Суслик, не искать. Пустота!
— Вы сказали, что ваш первый язык египетский? — выпалила она, когда ей показалось, что рука с руля сейчас соскользнёт ей на коленку. Но нет, он просто нажал кнопку, чтобы поднять крышу.
— Так будет лучше разговаривать, верно?
Она кивнула.
— История банальна. Я к трём годам не говорил ни слова. Отец сначала пенял на два языка, которые я слышал в доме, а потом согласился с врачами, что сын у него дурачок, но решил ничего не делать — просто смирился. Собачек держат в доме, хоть они и не говорят, верно? — Реза слишком добро улыбнулся. — Няньке было поручено следить за тем, чтобы я был сухим и накормленным и ничего не разбил в доме — ну там статуэтки всякие, вазы… Она решила, что для её спокойствия лучше запереть меня в комнате и выводили гулять лишь на террасу. Всё. Тут любой ребёнок будет молчать, ты так не думаешь? — Реза резко дал по тормозам, чтобы объехать занявших половину дороги людей, а затем и повозку с ослом.
— А мать? Как на это реагировала ваша мать?
— Мать умерла при родах, а ту женщину, что я сейчас называю матерью, отец привёл в дом в качестве прислуги, когда мне было шесть лет. Собственно другой женщины в моей жизни не было.
Реза резко нагнулся к Сусанне, но теперь чтобы достать из бардачка солнцезащитные очки.
— Где твои? — он продолжал нависать над ней.
— В чемодане…
Как она о них не подумала!
— Молодец! Ни шляпы, ни очков. Хорошо, что за тобой есть кому присмотреть, — и Реза протянул ей вторые очки. — Чего ты их рассматриваешь? Это очки брата. Других нет.
Сусанна нацепила очки на нос и уставилась на плетущегося рядом осла. Чего она рассматривала? Ведь сам догадался — пыталась понять, женские они или нет.
— В моей жизни нет женщины, кроме матери. И никогда не будет.
Реза сказал это, устремив взгляд в номер идущей впереди машины. Зачем выдавать ей эту информацию? Она не спрашивала. И не думала, что такой тип способен предложить что-то серьёзное… На пять дней. Наличие или отсутствие жены ничего не меняет. Ровным счётом ничего. И в особенности её желания отделаться от него.
— Но я нашёл себе друзей даже на террасе, — продолжал Реза как ни в чем не бывало. — Скарабеев. Закапывал их в песок и раскапывал, но я был ребёнком, и потому в один прекрасный день засунул их в рот и чуть не задохнулся. Нянька вместо того, чтобы помочь или бежать за отцом, просто визжала. К счастью, отец был в кабинете, а не в саду, потому прибежал на её крик и сумел вытряхнуть из меня жуков. После этого он не отпускал меня от себя ни на минуту. Я не расстроился и не обрадовался. Я сидел у него за столом и раскладывал деревянные фигурки скарабеев — намного больше настоящих, чтобы я не мог запихнуть их в рот. В то время у отца было музейное задание — попытаться восстановить повреждённые папирусы. Он переписывал иероглифы на чистые листы и произносил их название. Я впервые слышал, как мне, наверное, тогда думалось, живую речь — я начал повторять их и калякать рисунки. В итоге я заговорил по-египетски, ну или так, как мы думаем, египтяне говорили. Практиковаться мне было, как понимаешь, не с кем…
Они покинули грязные улицы и ехали мимо песков.
— Отец испугался, что я замолчу, если вдруг услышу из его уст английский, и начал говорить со мной по-египетски. А потом, когда в доме появилась Латифа, я начал повторять за ней арабский, потом дошёл черёд и до английского, а французский я уже учил по книгам в библиотеке, моя бабка была француженкой и привезла с собой в Египет богатую библиотеку. Теперь никто не просит меня говорить, чаще меня просят заткнуться.
— Я не прошу.
И как хорошо, что глаза у обоих были спрятаны за чёрными стёклами. Машина въехала в небольшой оазис с двухэтажными домиками — однотипными квадратами непонятного персикового цвета. Пальмы и прудики, а дальше высокий забор. Подле него Реза и затормозил.
— Одна минута, ты помнишь.
Он оставил дверь водителя открытой — наверное, не хотел, чтобы его услышали — и просочился в калитку с двумя сумками.
— Полторы минуты. Прости, — бросил он, возвращаясь за руль. — Теперь в Мемфис, моя царица.
Глава 11
Мемфис! Её Мемфис! Безжалостные к истории чужой страны арабы по камешкам растащили величественные храмы и пышные дворцы на строительства мечетей, а остальное докончила стихия — из-за разрушенных дамб вода веками вымывала камень слой за слоем, но не память людей… И сейчас от этого места веет былым величием. Не обманывай себя, Суслик! Величием веет от шагающего рядом мужчины!
Сусанна старалась не глядеть на него, пряча взгляд в просвете пальм или в вырезе собственного сарафана — на коже остались белые разводы от солнцезащитного крема, который она сама торопливо растирала везде, куда могла дотянуться, боясь, что Реза не ограничится её спиной. Почему она не додумалась опрыскать себя в гостинице! Солнцезащитные очки, кепка, крем… Что ещё он отыщет для неё в таинственной машине? Нет, она не чувствовала себя подле него женщиной. Она чувствовала себя беспомощным ребёнком! Они минут пять стояли подле огромной статуи Рамзеса, но Сусанна напрочь перестала понимать английскую речь, пока Реза не ткнул её в огромные впадины в каменных мочках, заявив, что фараоны скорее всего тоже носили серьги. Тоже? Он успел что-то сказать про собственные уши, а она пропустила всё мимо своих ушей? Выходит, вы, мистер Атертон, подражаете египетским властителям? Только вслух Сусанна ничего не сказала. Вслух она могла сейчас только кивать. Жара, похоже, успешно принялась за плавку мозгов.
— Садись, — Реза силой усадил её под пальму и развернул на подоле сарафана кулёк с финиками, которые купил, чтобы отбиться от назойливых торговцев, ссыпав в протянутую ладонь горстку монет, извлечённых из кармана.
Сусанна схватила финик первой, чтобы его не постигла участь лукума, и вздрагивала всякий раз, как рука каирца опускалась к её ногам за новым фиником. К счастью, он купил их не так много…
