Дьявол для отличницы (СИ) - Ветрова Роза (книги полностью TXT, FB2) 📗

 Сотый раз себя проклинаю, ну зачем я только снова вышла? Зачем я вообще написала это письмо?

- А, ну-ка, стой, - я повисла на его руке, упираясь ногами в траву, и давая ему уйти. – Верни все назад!

- Твое барахло, ты и возвращай, - он пытался вырвать руку, но я повисла еще сильнее, после чего мы закружились, как два петуха в схватке.

 И тут я по-настоящему завыла, окончательно забыв, где нахожусь, видя перед собой только ненавистное лицо. Кажется еще чуть-чуть, и я впаду в состояние аффекта.

Как же можно быть настолько отвратительным человеком? Делать такие гадости? Да проделки девчонок кажутся детской нелепицей, по сравнению с выкрутасами этого дьявола.

- Да вы совсем озверели! – гаркнул из темноты Олег Сергеевич, выходя на свет. – Какого черта вы до сих пор тут?! Полина, я же отправил тебя спать! А ты, Громов, должен уже видеть десятый сон, почему ты тут бродишь?!

- Я из душа, - быстро ответил тот из-за моей спины. Я пыталась отдышаться. – Агафонова все никак не уймется.

 Он встал слишком близко, практически касаясь меня, я даже ощущала его дыхание на своем затылке, и, запоздало вспоминая, что под рубашкой с чужого плеча ничего нет, я нервно сделала шаг вперед, отодвигаясь на безопасное расстояние.

- Неправда! Олег Сергеевич, - земля уходила из-под моих ног, нужно было снова обретать опору. – Послушайте! Он закинул мои вещи в ваше окно, можно я заберу?

- Чтооо?

- Он меня подставил, я не хотела ничего бросать, - тараторила, увидев крохотный лучик надежды в темном тоннеле этой несуразицы.

- Врешь и не краснеешь, - поморщился Захар, и я тут же окатила его негодованием.

- Что там бросили? Зачем?

- Это… так…то есть…

 Он резко зашел внутрь, оставив нас наедине. В изнеможении я пошатнулась. От таких нервных потрясений я скоро в обмороки начну падать.

- И кто еще трусливое ничтожество, - прошептал Захар, продолжая стоять за моей спиной, намекая на тот случай, когда я ему все высказала под березой.

 Я не успела ничего ответить, потому что вожатый вышел злой и красный, как вареный рак. Удерживая в руках мое белье и письмо, чтоб их.

- Я не хочу знать, каким образом ЭТО оказалось у Громова, - он указал на первое. - И не хочу слышать, что между вами приходит. Шатаетесь тут ночью. Вы еще несовершеннолетние, и находитесь под моей ответственностью, на территории лагеря! 

- Все совсем не так… - безумно мотая головой, прошептала я, оглядываясь на сатану, чтобы он опроверг все, но он только закатил глаза.

- Марш спать! – сквозь зубы процедил вожатый, впихивая в мою ладонь вещи, и я больше не рискнула с ним препираться, стыдливо хватая комок и убегая в домик.

 Бороться с пыльной бурей в пустыне было бы сейчас легче, чем с моими собственными эмоциями. И в этом мире нет такой комнаты, которая поместила бы все мои чувства. Просто дикий ураган, и я больше не могу все это раскладывать по полочкам, рассуждать логически, искать причины. К черту. Пусть все катятся к черту! И двинутый Громов, и бесстыжие агрессоры в юбках, и даже дорогой мой Олег Сергеевич ! Я просто от всех устала. И моя жизнь вряд ли будет прежней, даже если я уеду отсюда на край земли.

 Эта адская ночь выжала меня до последней капли, но как ни странно, я не чувствовала себя растоптанной, хоть меня и унизили. Нет, напротив, я ощущала себя сильнее, чем когда либо, и моя решимость меня даже слегка пугала. Почему-то я была уверена, что я уже на краю, хожу по острому лезвию, и еще одна маленькая капля в мою переполненную чашу вызовет торнадо, и я смету здесь все. Вот насколько сильно изменила меня сегодняшняя ночь.

Глава 12

POV Полина. Настоящее

 Я бы хотела, чтобы мои родители наказали меня за ту выходку. Чтобы жестко отругали, прочитали нотацию и, как бабушка, пообещали бы мне унылое будущее. Или пусть бы на их лицах появилось гневное выражение и мне бы бросили «ты нас разочаровала». Я хотя бы почувствовала их заинтересованность в собственном ребенке. Но нет. Ничего этого не было.

 Меня наказала бабушка, отменив мои походы в кино с Кристиной, прогулки по парку и прочее. Теперь после уроков я должна была незамедлительно вернуться домой. Бабушка даже рассчитала сколько уходит времени на дорогу до школы, и я не имела права задержаться более чем на 5 минут.

- Это все глупости! У тебя такой возраст, юношеский максимализм. Тебе хочется делать все наоборот, назло всем. Но ты мне еще спасибо скажешь.

 Я молча соглашалась, покорно кивая головой на все ее замечания. И хоть мне сильно хотелось топнуть ногой и заорать на всю квартиру «отстань от меня!» как обыкновенному обиженному подростку, нет, я этого не делала. Ведь иначе столичная филармония помашет мне ручкой. И поэтому я терпела.

 Родители вернулись через несколько дней после моего конкурса, они задержались в Гамбурге после последнего выступления, чтобы посмотреть город и отдохнуть. А меня не покидала настойчивая неприятная мысль, что достопримечательности спокойно выиграли у моего конкурса, без малейшей борьбы.

 Бабушка незамедлительно им все рассказала о моей выходке, в малейших подробностях.

 Да, забыла сказать, что с конкурса меня дисквалифицировали, потому что произведение «не соответствовало заявленному». Чем-то напомнило мое провальное выступление в лагере.

- Она поступила безответственно, намеренно игнорируя установленные конкурсом правила, - отчитывала меня при родителях бабушка, а я пристально вглядывалась в их такие родные чужие лица.  

 Мы сидели за семейным ужином и неспешно поедали изысканную пищу, которую бабушка всегда готовила в честь их приезда. Никаких зажарок и свиных котлет.

- Катерина, как тебе вот этот отрывок? – Папа как всегда писал за столом музыку. Он писал ее везде, сколько я себя помню, в любых закоулках нашей квартиры, независимо от времени суток. И вечно был «не здесь». – Естественно адажио.

- Ммм, ага, - побормотала мама, даже не повернувшись в его сторону, принимаясь рассказывать об архитектурных особенностях католических соборов Германии, как будто не слышала, что сказала бабушка.

- Володя, сынок, ты слышал что я вам сказала? Полину нужно наказать по всей строгости…

- Мам, она уже взрослая… Нет, все-таки адажио противоречит изначальному замыслу. Темп будет анданте, - он наклонился к нотному лист, принимаясь снова черкать карандашом.

- Катя, хотя бы ты скажи что-нибудь!

- Ну сколько я просила! Не называйте меня Катя, это так провинциально, в музыкальном искусстве такое имя совсем не звучит.

 Из-за этого мама в свое время даже не стала брать фамилию отца, оставшись Милославской, но мне, при рождении, дали фамилию папы. И когда ее называли Катей, она прямо выходила из себя.

 Вобщем уже понятно, что обсуждение конкурса так и осталось повисшим в воздухе, и я, вздохнув от этого странного ужина, ушла к себе. То ли ужин, то ли слезы вызвали ком в горле.

- Полина, я тебе купила сувениры, не будешь смотреть? Там есть книга про знаменитого архитектора четырнадцатого века, Петра Парлержа! – крикнула в спину мама, но я лишь покачала головой, с горечью сдерживая рыдания. 

 Я так их ждала! А они даже не спросили про мои дела в школе, или как я себя чувствовала на конкурсе, или чем занималась все это время. Ничего. 

 Да, родиться в семье профессионально успешных музыкантов – это как жить с братом и сестрой, а не с родителями. Они сами как дети, озабоченные только собой, своей карьерой и поездками по всему миру. 

 Впрочем, жизнь на месте действительно не для них. Свободное время между гастролями, они страдают, маются от безделья, абсолютно неадаптированные к обычной жизненной рутине. Они не умеют готовить, в поездках все время заказывают еду на вынос, стирают в прачечных, там же гладят. Они абсолютно далеки от обыденных вещей, что-то вроде обсуждения текущих выборов или стенания на повышение платы за электричество и воду. Думаю, мой отец в жизни не видел ни одной квитанции, ведь всю жизнь этими вопросами занималась моя бабушка.