Декаданс - Андрианова Анна (читать книги полностью .TXT) 📗
– Фу, извращенцы! – поморщилась я.
– Не порти романтику, ты просто не вошла во вкус. Так вот, мы с ним поехали к самцам-проститутам, выбрали. Направились в китайскую чайную и там за занавесками с огромной дырой, через которую все видно, я с этим самцом с ума сходила, а Трахарь и еще несколько человек наблюдали, как мы на фоне китайских книг и картин разврат творим. Мы кстати там такие были явно не первые. Персонал делал вид, что ничего не видит! – Тамара вдохновенно делилась сладострастными переживаниями.
– А ты ему в глаза смотреть после это смогла?
– Еще бы! Как будто что-то внутри екнуло-чмокнуло и переключилось, вдруг спали все недосказанности, закрытость. Мы стали очень родными, – возбужденно докладывала Тома. – Никаких тайн между нами, свобода. Возможно все! Всю ночь мы писали дневник секс-фантазий, каждый свой, а наутро поменялись. Выяснилось, бабцы, не поверите! Что я хочу быть госпожой, а он ручным малышом, не в смысле садо-мазо, а в смысле отношений. Вопрос, кто в доме хозяин, решился вот так вот. Когда мы читали дневники друг друга, то ли от ревности, то ли от искренности нас так повело... Возбуждение было такое! Ух! Семь часов не вылезали из кровати, как в былые времена!
– Я тоже как-то записывала свои эротические фантазии, но никогда бы не решилась проверить их на практике, – выступила Катька. – Мне все как-то жестко мечтается, хочется, чтобы меня прямо имели шестеро одновременно, жестко, сильно, даже больно. Где-нибудь в незнакомом городе, в гостинице. Незнакомые места возбуждают.
– А я однажды хотела, чтобы мы с Сержем занимались сексом на стиральной машинке в доме его благочестивой мамочки, которая все время твердила, что секс – это древо искушения и его нужно выдернуть из себя с корнем, иначе оно своими плодами растлит душу. Фу. Аж страшно. А машинка та так эротично дребезжала, как антицеллюлитный массажер.
– Мы с Трахером за неделю побывали с секс-трипом в кинотеатре, в парке, в подъезде и даже в библиотеке. Из последнего места нас правда с позором выставили, свернули мы им полку с российской классикой. Библиотекарша орала: «Вон отсюда, осквернители духовности, бедный Толстой в гробу перевернулся!»
– А-а-а, можно подумать, Толстой был святым. Смешно. Мне вообще иногда кажется, что все литературные образы рождаются из эротических фантазий талантливого человека. Я когда злюсь на тупую помощницу, представляю ее рабыней Изаурой, которая под моей длинной кринолиновой юбкой былых времен делает мне куни. Одного мерзопакостного нашего партнера из Саратова как-то мысленно тестировала на размер полового члена, и вдруг представилось мне, что он у него такой фантастической длины, как нефтепровод Сургут – Одесса. Пока пыталась представить, как это выглядит и как такое может называться, он смягчился в лице и даже заулыбался, – делилась фантазиями Катька.
Я скромно молчала, делиться было нечем.
– Гы-гы, точно! У нас есть исполнительный директор, работает хорошо, но такой несносный тип. Я задумалась как-то, он в постели зверь наверное, порвет. Представила его в виде льва, царя зверей, но фантазия сама за меня дальше додумала, зверь зверем, а член микроскопический, так что за мехом не видать. Я как давай ржать! Хоть повеселилась, а то всегда от общения с ним плакать хотела.
– «Папа, покажи пипиську? – Не могу. – А что, стесняешься? – Ну да. – Я так и знал, мама говорила, не покажет, у него она маленькая», – ничем, кроме дурацкого анекдота, я не могла поддержать разговор.
– О чем мечтаешь, девица? Сим-сим, откройся! – Катька лукаво подкалывала меня.
Н-нда, чем дальше в лес, тем злее дятлы.
– Я высоты боюсь, может, надо сексом заняться на самом высоком здании мира, тогда вместо страха в памяти отложится возбуждение. Или я там так испугаюсь, что вообще уже никогда ничего не захочу. Одно из двух, – пыталась разбудить свою фантазию я.
– Не, не испугаешься, возбуждение сильнее, я раньше очень боялась машин, вообще каждый раз ехала и молилась, и мне один шаман сказал, что это я в прошлой жизни скорее всего умерла в машине и теперь боюсь. Я решила – клин клином, и, когда с парнем ехала из кино, нагнулась, расстегнула ему ширинку и прямо в дороге делала ему минет. Он все время хотел остановиться, а я орала: «Газку!». Так сработало, теперь у меня машина ассоциируется с его оргазмом.
Мы замолчали, думая каждая о своем. Жизнь – такая игра, в которой все должно быть спонтанно. Невозможно найти в себе эротику, если дерево сексуальности выдернуто с корнем. Невозможно заставить себя веселиться, когда хочется плакать. Все должно происходить как-то очень просто, все должно получаться само собой. Без усилий, без насилия. Я же не думаю о том, как почистить утром зубы или как заснуть, это происходит само собой. Без напряжений. Все должно быть очень просто. Понятно. Легко. Свободно и главное – спонтанно.
– А причем тут свингер-клуб? – нарушила тишину Катя.
– Это здорово, это свобода в природе человека. Когда меняешься партнерами, получаешь сразу три преимущества, во-первых, перестаешь ревновать и начинаешь доверять, понимаешь, что, как бы твой ни забавлялся с другой, она вернется к своему мужу, а он к тебе, во-вторых, прелесть новизны, смена партнера, это такое увлекательное исследование, в-третьих, дух игры и синергия гарантируют тебе возбуждение и не единственный оргазм. Выдохся один партнер, идешь к другому. И главное – это так повышает общую семейную потенцию! Как вспомните вдвоем о такой вечеринке, сразу в постель бежите. Срабатывает как рефлекс.
– А в чем игра-то – это же простая групповуха? – живо интересовалась Катька. Все в жизни надо попробовать – ее девиз. Но чтобы без ущерба для здоровья – Катькин девиз номер два.
– Раз в неделю каждый из участников записывает на бумажке свою эротическую фантазию, и потом мы методом лотереи вытаскиваем ту, которая становится сценарием вечера. Ну и прочие там безобидные групповые игры для разогрева. В общем, в восемь узнаете.
Катька вопросительно смотрела на меня. Я в ужасе завертела головой. Только через мой труп!
– Ладно, в другой раз приеду, без нашей монашки!
– Прихвати пару! – поддержала Тома.
Я попыталась подняться, пока Катьку не завербовали в разврат, но проклятое вино ударило по ногам и по голове одновременно. Может, это был действительно дьявольский напиток, но на меня нашло негодование.
Тамарин взгляд на семейную жизнь, приправленный вкусом свободы, от моего представления о браке был слишком далек.
– Слушай, Тома, ну скажи мне, как ты просто можешь смотреть, как твой муж трахает другую?
Тома громогласно заржала. Я смутилась. Разве сказала абсурдную глупость?
– Вот именно благодаря тому, что я смотрела на то, как мой трахает другую и получает от этого удовольствие, я поняла что люблю его.
– Как это?
– Я поняла, что он – это я, я – это он, и если ему хорошо, то и мне хорошо. Если ты любишь человека, разве ты хочешь лишить его удовольствия? Разве ты хочешь, чтобы он страдал?
– Нет, но пусть будет счастлив со мной! А не с толпой других!
– А какая разница, с кем он будет счастлив? Он всегда с тобой, вы как одна клетка, если по-настоящему любите друг друга. Вы неделимы. Если он спит с другой и получает удовольствие, я чувствую это удовольствие так, как будто это делаю я. У любящих все общее, неразделимое.
– Бред, Тома! Бред, а как же супружеская верность?
– Это к тому же вопросу о свободе. Брак – не тюрьма, брак – рай, рай для двоих. Где каждому позволено все, – она вполне серьезно смотрела на меня своими глубокими карими глазами. Глазами человека, нашедшего истину и мечтающего ее передать. – Семью надо расширять, а не уменьшать! Надо увеличивать общее удовольствие, а не уменьшать его! Надо поддерживать рост супруга и его стремление к исследованию и познанию. В этом и заключается забота! Люди в паре должны расти, а не деградировать!
– Но не таким же извращенным методом! – я взбесилась ни на шутку.
Я не хочу ни с кем делить своего мужчину, это абсурд. Тома как будто прочитала мои мысли.
