Наследство - Майкл Джудит (книги онлайн .TXT) 📗
Каждую неделю она открывала для себя новую часть Бостона, совсем другую, непохожую на те, что видела раньше. Многие часы она проводила в музеях, бродила по улицам и отдыхала в Паблик Гарденс. Она смотрела на отель «Бостон Сэлинджер», фасад которого как раз выходил на сады, и офис Феликса, который располагался в угловой части верхнего этажа, а потом вновь любовалась зеленью садов, смотрела на уток, рассевшихся у памятника Джорджу Вашингтону, и удивлялась чудесной симметрии разбитых клумб. Во время этих прогулок она разглядывала витрины Бойлстока и Ньюбери, а однажды сама, по собственному желанию, купила билет на концерт симфонического оркестра и неожиданно открыла для себя радость и наслаждение, которые доставляет музыка. И где бы она ни бывала, с удовольствием слышала широкое бостонское «э» и укороченные слоги и наблюдала, как люди разговаривают: они очень осторожно открывали рот таким образом, что уголки рта оставались неподвижными, а губы аккуратно открывались и закрывались, так что получалось, что человек говорит почти шепотом.
— Великолепно! — весело рассмеялся Оуэн, когда Лора за обедом изобразила это. — Превосходно!
— Вы говорите не так, — заметила она.
— Нет, я избежал этого. Феликс делает это за всю семью. Он думает, что должен говорить, как весь Бикон-Хилл. Я же предпочитаю выглядеть так: старомодный, несколько высокопарный, гордый своим наследием, защищающий свою собственность.
— Но это то, что представляет собой Бостон, — возразила Лора.
— Большая его часть, но не весь Бостон. Это современный город, где есть преступления, нищета и все прочее. Очень похожий на Нью-Йорк.
Лора покачала головой:
— В Нью-Йорке все бегут, кидаются стремглав через дорогу, всегда в спешке. А Бостон… В Бостоне люди спокойно ходят и, чтобы перейти улицу, ждут, когда загорится сигнал.
Оуэн опять рассмеялся.
— Ты прекрасно разобралась в нас! — Но про себя еще раз отметил, что она избегает рассказывать ему о своей жизни в Нью-Йорке.
В первые месяцы жизни в Бостоне никто ни о чем не спрашивал Лору, а она слушала и училась всему, заводила друзей в колледже, читала Оуэну или слушала его воспоминания о их жизни с Айрис и общалась с Клэем, который отнюдь не жаловался на свою жизнь. Он жил в одной из комнат четвертого этажа, через холл от апартаментов Лоры, а после школы и в выходные дни он работал у Феликса и Ленни в их большом доме в пригороде Беверли. Вместе с Лорой он ужинал два раза в неделю, а в другие вечера, когда она ужинала у Оуэна, Клэй ел с Розой на кухне или где-то с друзьями, которых Лора не знала. Но она и не пыталась выяснить, кто его друзья, он был счастлив, занят делом и был далеко от Бена. А это давало ей возможность заниматься своей жизнью.
Она постоянно узнавала что-то новое и запоминала все, что узнавала. Кто-то из членов семьи имел свои собственные представления о том, как она должна выглядеть, как держать себя, и она хранила в памяти их советы. Но у нее было желание сделать что-то по-своему, что соответствовало ее представлениям и было свойственно только ей. Это началось с очень тактичных уроков Ленни, связанных с покупкой одежды, и более категоричных указаний Эллисон.
— Зимние краски, — заметила Ленни, одобрительно отозвавшись о ее коже и волосах, когда они стояли перед тройным зеркалом в магазине Джаны на Ньютон-стрит. Хозяйка принесла несколько платьев — темно-красного, розового и белого цветов, — коллекцию дополняли экстравагантные платья цвета ночи, слоновой кости, черного и зеленого цветов, и Лора мерила их.
— Необходим макияж, — согласилась Ленни. — Но это решит сама Лора. Я думаю, она согласится с этим, когда у нее будет нормальный гардероб.
Лора задумчиво рассматривала себя в зеркале. Даже в этом салоне, который походил на драгоценность, освещенную мягким розовым светом, она была бледна, хотя кожа еще чуть-чуть сохранила тепло солнца Кейп-Кода. Длинные каштановые волосы красивыми вьющимися прядями ниспадали на плечи, а короткие завитки слегка закрывали лоб, глаза глубокого синего цвета сохраняли удивленно-нетерпеливое выражение.
— Я не знаю, что купить и как носить это, — призналась Лора.
— Вам потребуется несколько уроков, — ответила Джана. — Возможно, именно я научила одеваться многих дам, чьи фотографии на курортах Западного побережья часто можно встретить в газетах. Поверьте мне, это очень просто. У вас не будет проблем, потому что вы великолепно сложены. Это как художник, который работает над полотном с великолепной моделью: даже с самыми обычными материалами творит чудеса, вы не поверите.
— Да, — повторила Ленни, — Лора решит, Джана. — Она замолчала, и воцарилась выразительная тишина. Джана держала платья и передавала их Лоре для примерки. Яркие, живые цвета несколько оттенили лицо, бледную кожу. Очень быстро, даже не отдавая себе отчета, Лора распрямилась, держа голову выше, тревога из глаз исчезла. Она увидела в себе те признаки спокойствия и умудренности жизнью, которые так нравились ей и казались такими естественными в Эллисон: прямые плечи, уверенный, выдержанный взгляд, прямая, гладкая линия шеи и спины. Этому можно научиться. Этому намного легче учиться в дорогом туалете. С одобрения Ленни она купила себе два платья — все, что она могла себе позволить до следующего месяца, пока не получит чек от Оуэна.
Потом Эллисон произвела смотр своего гардероба, подарив Лоре восемь платьев и юбки, а она уже добавила к этому свой собственный штрих: на блошином рынке, недалеко от Салема и Марблхеда, купила афганские кожаные ремни, булавки слоновой кости, накидку, отделанную бахромой, сердоликовые бусы, которые она переплела ниткой искусственного жемчуга, и воротничок и манжеты французского кружева.
Эллисон водила ее покупать спортивную одежду.
— Ты достаточно высокая, чтобы носить объемные верхние вещи и удлиненные модели. Никаких оборок и завитушек, ты никогда не сможешь выглядеть миленькой; у тебя совершенно определенный элегантный стиль — поэтому придерживайся длинных свитеров, удлиненных юбок, пиджаков, носи широкие ремни и высокие сапоги. И если ты будешь помнить, что стоять нужно прямо, то смотреться станешь, как танцовщица. — И Лора все внимание сосредоточила на том, чтобы держаться прямо. В следующие недели, следуя своему вкусу, она добавила длинные кашне и стала выглядеть почти как цыганка, и ее лицо, как камея, выделялось на фоне живых складок шарфов.
— Носи шляпы, — посоветовала Барбара Дженсен. — Так плохо, что женщины забывают о них. Они подчеркивают красоту и нежность лица, от этого женщина только выигрывает. — Слегка склонив голову, она вглядывалась в Лору. — Широкие поля, невысокая тулья. У тебя великолепная головка, если ты только высоко держишь ее. — И Лора внимательно следила за тем, чтобы голова была высоко поднята. Барбара подарила ей шляпы из своего гардероба, сказав, что у нее много новых и она не знает, что делать с теми, которые носила в прошлом сезоне. Лора украсила их кожаными и шелковыми лентами, кусочками кружев, старинными пуговицами, а летом оживляла их свежими цветами.
— Почему они так много делают для меня? — спрашивала она Розу.
— Ну, ты им нравишься, — отвечала та. — Но я думаю, главная причина в том, что ты заботишься о мистере Оуэне. Они любят его, часто заходят, но у них столько своих проблем, а когда ты рядом, они знают, что он не ждет и не считает дни, когда они придут в следующий раз. — Она взглянула на расстроенное лицо Лоры. — Конечно, ты им очень нравишься. Я думаю, что дело все-таки в этом.
— Спасибо вам, — ответила Лора и поцеловала ее.
Первый раз встречая вместе Рождество, Лора и Оуэн обменялись подарками. Они сидели на софе в его кабинете, пламя неярко горело в камине, перед ними на кофейном столике стояли подносы с завтраком. Лора преподнесла ему нож для открытия конвертов. Вещица не была редкой, но исключительно красива.
— Когда вы вернетесь к работе, это вам пригодится, — сказала она, и Оуэн усмехнулся, испытывая большое удовольствие оттого, что снова был здоров, и оттого, что Лора выбирала подарок с заботой и любовью.
