Свобода под свинцовым небом (СИ) - Бельская Луиза (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
- Нет, не хочу, - с легким вызовом произнес Веня, отделяясь от стены и, как бы между прочим, заглядывая в электронную карту.
- Вот, вот, - американец не обратил ни малейшего внимания на эти фразы, словно сказанные вскользь, - наши отряды отступают каждую неделю, теряя захваченные территории: Раффа - в прошлом месяце, в начале этого - Садин, сейчас они в Даре, но, судя по последним сводкам, их окружили правительственные войска. Это же очевидно, что их выбьют из города прежде, чем туда дойдут мои «Форды». А деньги мне переведут только после фактического получения Али внедорожников. Я вас спрашиваю, мистер Луговой, кто заплатит мне в том случае, если машины вдруг, совершенно случайно, достанутся неприятелю? А? - оторвавшись от экрана, он перевел пристальный взгляд на собеседника в ожидании, что депутат незамедлительно опровергнет все его доводы и непременно начнет убеждать в своем видении двусмысленной ситуации.
Но Феликс, будто не слыша его, с тревогой и напряжением смотрел на то, как Веня подхватил из взволнованно трясущихся рук Тони телефон и быстро увеличил изображение.
Ошибки не было. Веня не ослышался. На экране виднелись те самые города, которые совсем недавно были освобождены от террористов.
Тони с недоумением перевел удивленный взгляд с одного мужчины на другого и, совершенно ничего не понимая, растерянно развел руками:
- Что?
Веня медленно оторвал взгляд от телефона и вернул ставший ненужным гаджет его владельцу. Пазл сложился, но казался каким-то расплывчато-размытым, нереальным, отталкивающим миражом, который ежесекундно приближался и приобретал более четкие очертания.
- Я...покину вас, - тихо произнес Веня и, не дожидаясь ответа, он обессилено опустил руки в карманы, слегка ссутулился и, печально склонив голову, позволяя черным прядям упасть на глаза, зашагал в сторону зала.
Провожая взглядом его сгорбленную фигуру, Феликс даже не дернулся, не сделал ни одной попытки остановить его, понимая бессмысленность этого поступка. Веня не пошел в сторону выхода, он пошел в зал, и Феликс это расценил как хороший знак, означающий, что еще не все потеряно.
- Так что, мистер Луговой? - чуть ли не в лицо депутату выкрикнул Тони, - докажите мне, что я неправ!
- Да, хорошо, - словно опомнившись, Феликс перевел взгляд на настойчивого американца.
В эти секунды глубочайшего разочарования Веня побоялся остаться один. Ему нужен был фоновый шум для того, чтобы разобраться в своих мыслях.
Едва переставляя ноги, в один момент сделавшиеся ватными, Веня снова оказался в просторном зале, наполненном людьми и омерзительно-кислым запахом полуживых цветов. Живыми их назвать язык не поворачивался: цветок без корня, что человек без убеждений: ему нечем держаться за родную землю.
Совершенно не отдавая себе отчета в собственных действиях, Веня приблизился к столу с напитками и, взяв в руку прозрачный бокал, прикоснулся губами к хрустальному краю. Вдохнув горьковатый аромат игристого вина, он сделал первый глоток прохладного напитка.
Люди вокруг суетились, торопливо рассаживаясь по местам в ожидании начала торжественной части. Они улыбались, узнавали друг друга, здоровались, что-то оживленно обсуждали. Они стучали каблуками, шуршали складками платьев, они жили своей жизнью, какой-то другой, жизнью отдельной вселенной.
Веня наблюдал за всей этой публикой словно из зрительского зала неизвестного кинотеатра, при этом пленка с цветной кинолентой чужих судеб притормаживала, заставляя звуки голосов растягиваться до нестерпимого гула, отдающего в висках своими вибрациями.
Когда бокал опустел, Веня осторожно вернул его обратно на скатерть и поплелся в сторону стульев, чтобы занять хоть какое-нибудь место. Справа и слева уселись незнакомые люди, и чувство одиночества в толпе стало постепенно его покидать. Очевидно, уже началась торжественная часть, потому что на сцену вышли две девушки и с абсолютно счастливыми лицами начали что-то говорить, но Веня не мог понять смысла их слов.
«Он поддерживает террористов. Он поставляет военный транспорт именно тем, кто объявил джихад нашей стране. Он помогает убивать людей, делает деньги, свои кровавые деньги, а я еще и помогал ему в этом! - Веня поставил согнутые в локтях руки себе на колени и подпер ладонями подбородок, глядя не на сцену, а прямо перед собой, в спинку сиденья соседнего кресла. Белые крупинки на сером фоне мягкой обивки превращались в яркие звезды на темном небе, и Веня почувствовал себя одиноким, очень одиноким маленьким мальчиком на своей планете, ведомой только ему одному. - И нет никакого будущего у Лиса и Маленького принца и быть не может, потому что „зорко одно лишь сердце“, а когда сердце закрыто стальной броней, оно непременно становится не только слепым, но и глухим»
Бурные аплодисменты вывели Веню из состояния глубокой задумчивости: начался модный показ новой коллекции из органзы. Само по себе слово «органза» ассоциировалось у Вени исключительно с занавесками на окнах, поэтому он даже поднял голову, чтобы убедить себя в том, что эта самая органза способна в безнадежной жизни еще на что-то.
Скоро разноцветные наряды на проходивших мимо моделях начали расплываться в яркие пятна, за которыми размазанными шлейфами тянулись длинные мазки кистей экспрессивного художника.
«Террористы Праведной Земли везде. Почти в каждой крупной стране мира они имеют свои локации. Просто как злокачественная опухоль, точечно поразившая весь земной шар, она разрастается, разрушая все новые и новые регионы. И как так получилось, что известный депутат, видный общественный деятель, так сказать, один из основных винтиков политической системы поддерживает другую, разрушительную политику самопровозглашенной организации? Я против такой системы. „Самая подходящая система - не иметь никакой системы“ Я просто не хочу быть частью этой структуры, порядка, режима. „Дадаист наиболее свободный человек на земном шаре“. Нужно что-то делать, нельзя после всего этого жить как прежде, если мне вообще предоставят такую возможность. „Суть самовыражения - провокация, как единственный способ существования“ Нужно как-то отреагировать, обязательно выразить протест».
Во время показа Феликс то и дело ерзал на своем стуле, привставал и оборачивался, пытаясь среди незнакомых людей найти того самого человека, мысли о котором не позволяли сосредоточиться ни на чем другом. Рядом сидел Тони с самым угрюмым видом, скрестив руки на груди и вытянув ноги под стоящий напротив стул. Он все еще раздумывал над сделкой, вызывающей у него вполне обоснованные сомнения, и до сих пор не дал своему компаньону внятного ответа.
