Ты - мой парадокс (СИ) - Логунова Диана (версия книг .txt) 📗
— Да, Тимочка, — полелеяла я нежным голоском, ответив на телефонный звонок.
— И что ты забыла в мужском туалете? — засмеявшись, спросил брат ехидным голосом.
— Эх, не защищать родину Солнышку, — печально выдохнула я, следя за дорогой. — Ой, мне некогда!
И резко скинула, выключая опять телефон.
— Что за припадок? — засмеялась Долматова.
— Ты же знаешь Тимофея, — выдохнула печально-печально, — тем более, если он с мстительной лисичкой. Отследить могут.
— Мстительная лисичка, — Таня старалась дико не хохотать, но не выдержала.
— Танька, — промурлыкала я, кутаясь в одеяло. — Пора вставать.
— Я пельмешек и я никуда не пойду, — промямлила подруга, сворачиваясь.
Ох, хорошо, что мы вчера не пили, а то было бы хуже. Лениво поднявшись с кровати, я обошла её и стянула с подруги одеяло.
— Холодно, — пробубнила она, и, добавив нехорошие слова в мою сторону, всё же слезла с кровати.
— Я бы сама дома осталась, но мы зря, что-ли вчера химичили? — коварно, но сонно усмехнулась я.
Вы думали, что мстя мсятская закончится? Ну, уж нет! Над Тёмочкой я поработаю коварнее, и медленнее, а вот над Ахиевой всё будет быстро и не так гуманно. Глумится всё же, мне больше хочется над Тёмой.
— Точно. — Опомнилась Таня, и мигом начала собираться.
Закончив трапезу, я пошла, мыть кружку, где меня и осенило. Я метеором понеслась к ручке и листочку, и быстро набросала строчки. Да, признаюсь, у меня бывают такие припады и начинаю строчить стихи.
«А я тебя люблю.
Люблю и не целую.
И частыми ночами,
Под окнами твоими,
Несколько часов, в сомнительных томлениях,
Простоять готов.
А ты всё ждешь ответа,
Под майскою грозой.
Ждёшь и не дождёшься,
Когда ответ придёт.
И я, не торопясь, шагал к тебе на встречу.
Шагал и выжидал,
Уйдёшь ли ты,
Или,
Пойдёшь на встречу…»***
— Неожиданное посещение музы? — поинтересовалась подруга, когда я вырвала листочек и поцеловала его.
Танька единственная, кто знает о таких приходах. Да, они реально приходят неожиданно. Когда ложусь спать, когда мою посуду, гуляю и так далее. Однажды, на прогулке, мне пришла замечательная мысль. Пришлось записывать на руке, чтобы не забыть.
— Красиво, — оценила честно подруга, прочитав, сей шедевр моего творчества. — На почве любви…
— Какой? У меня весеннего припадка не наблюдается, — пожала плечами.
— Да, — издеваясь, протянула Танька. — Да, и вместо белочки, к тебе приходит лисичка с варварскими замашками.
Я закатила глаза, отмахиваясь от подруги.
— Я серьёзно! — воскликнула Таня, разводя руки в стороны.
— Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире, является роковой ошибкой.
— Жизнь — это серьёзно?
— О да, жизнь — это серьёзно! Но не очень…
Подруга закатила глаза, и последовала одеваться дальше. Я же, с чистой совестью пошла умываться. Не знаю, как люди могут после душа засыпать! Я, например, после душа чувствую прилив сил на несколько часов!
Выйдя из душа, услышала, как подруга напевает песню о счастье.
— Я счастлив, — начала цитировать я, — потому что мне некогда думать о том, что несчастен. Шоу.
— А как насчёт любви? — заклинило Таньку.
— Этого нет в меню. Я наелась похожим блюдом. Лапшой. На ушах.
— Ты меня скоро до маразма доведёшь! — прохныкала подруга.
— Что не убивает нас, делает нас сильнее, — хмыкнула я.
— А то, что убивает нас, делает нас мертвыми, — цитировала Долматова.
Я пошла собираться. Не понимаю настроения подруги. Напряженное, предвзятое? Нет, так было бы легче. Скорее всего, уклончивое и выводящее.
Подруга постоянно подбадривала меня на открытия себя. Идти и улыбаться дальше. Но во мне образовался блок, который мило флиртовал до тошноты и ближе не подпускал. А вот, Тёму осмотрел и неловко уменьшился в размерах. Похоже, Таня тоже это заметила и начинает давить с новой силой. Мило, незаметно и с усмешками. Но, потом, от этого ничего не останется, и подруга перейдёт к нажиму и жёстким действием, но с усмешкой. Будто не причём, так, мимо проходила.
И тут, начинают появляться казусные мыслишки. А правда ли я веду себя так дотошно? Смогу ли я открыться кому-то?
Я постоянно себе твердила, что Антон просто не мой человек. Не судьба. Интересно, кто же это, моя судьба? Может, подруга и права, что надо вписывать в своё «меню» «блюдо» под названием «Любовь». Я задумалась и чётко поняла, что нужно идти и улыбаться. Но, больше не открываться никому и никогда! Хватит! Надоело! Я не хочу, чтобы меня предавали те, кому я всем сердцем и душой. И что женщины лучше всего умеют? Улыбаться счастливо, когда сердце разбито. Тоже мне, королева трагедии! В мире будет не справедливо всю нашу жизнь, поэтому не стоит вешать нос. Знаешь, мир и полон приятных сюрпризов!
— Я готова! — крикнула Таня, а я осознала, что стою в комнате в одном полотенце и гляжу мимо всего.
С тихим и диким воплем, я заскакала по квартире, пытаясь одеться и накраситься одновременно.
— У тебя есть ровно десять минут и пятнадцать секунд, — проинформировала подруга, опираясь на косяк, и смотря на вихрь в роли меня.
Вздохнув, я отодвинула потоком воздуха волосы с глаз и наконец-то была готова. Волосы оставила хаотично дополнять голову.
— Поехали уже, — подруга явно начала нервничать, что мы опоздаем.
— Готова, — я на бегу надела кроссовок и схватив рюкзак, выскочила за дверь.
— Что сегодня ждёт Тёмочку? — ехидно поинтересовалась Долматова в машине.
— Что-то, типа, свободы, — пожала плечами, — а вот завтра.
— Интрига, — на лицах расплылась гаденькая улыбочка.
— Но, сегодня явно буду весь день скрываться, — я выдохнула.
— Боишься? Его?
— Он отшлёпает!
— А, как тогда.
— Эх, ты! Нет, чтоб посочувствовать подруге!
— Я сочувствую, — у, какое возмущение, — молча и чуть-чуть…
— Глупый Лис, — выдала я, выбираясь из машины.
— Ты тогда заяц, — «утихомирила» меня подружка.
— Не надо Ляля, — пригрозила пальчиком я, сердито на Таню посмотрев.
— Кстати, про Ляля, — задумалась Таня, вспоминая, что её номер для экзамена так и не готов. — Мой экзамен…
— Я в курсе! — начала успокаивать Таньку я, — я отпрошусь и мы подберём музыку.
— Я даже не знаю, какую песню примерно хочу, — нервничала Долматова, понимая, что сроки у нее небольшие.
— Тогда, — я остановилась и с воодушевлением посмотрела на Таню. — Доверься моему вкусу.
— Ладно, — недоверчиво кивнув, согласилась подруга.
— Всё будет круто! — уверяла я Долматову, а колёсики в моей голове уже чуть ли не отваливались от интенсивной работы.
— Не забывай, мне ещё под это танец ставить! — напомнила Таня.
— Да, я знаю, — отмахнулась я, заставив Таню удивиться и не так оптимистично взглянуть на её помощь.
С парковки мы выходили, как хищники на дикой охоте, осматривая местность и высматривая свою жертву. Жертва эта, к глубочайшему сожалению, находилась около главного входа в нашу академию.
— И что делать? — поинтересовалась Долматова, понимая, что мимо Артёма мы никак не пробежим, а ждать момента его ухода хлопотно.
— Что-что, — откинув волосы назад и гордо зашагав прямо к цели, фыркнула я, — живыми не сдадимся! В бой идут русские войска!
— Эх, и когда в бой пойдёт тяжёлая артиллерия? — наигранно печально вздохнула Таня, замечая лукавую улыбку на моем лице.
— Скоро, — хмыкнула я, и рассмеялась, увидав удивленное выражение лица подруги.
И вот, мы напротив жертвы, а может и жертва напротив нас. Да, я вообще сомневаюсь, что жертва — это не мы, а именно Артём, мать вашу, Лис!
— Привет, — я обольстительно улыбнулась всем парням стоявшим рядом, кокетничая и игнорируя Тёму.
— Не боишься? — поинтересовался Тёмка, нежно обхватывая рукой шею подруги, которая была явно не против такого собственнического жеста.
