Безбашенный (СИ) - Шарм Кира (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
И совсем не безвозмездно, — с горечью думаю я. В обмен на то, что я безоговорочно соглашусь стать его женой.
Добрый… Благородный…
Даже расхохотаться хочется!
Потому что я на дух его не переносила! И на это были причины!
Я видела, как он издевался над другими! Над более слабыми или теми, кто просто не мог ему ответить. Да, богатство его отца играло здесь тоже не последнюю роль, — а он прекрасно это понимал и пользовался, — унижая, вытирая ноги. Я все помню. Потому и гнала его. Всегда. Потому что могла себе позволить, а подкупить меня у него не было шансов, хоть он и очень старался.
Не подкупил, так купил.
Помощью этой своей, кучей денег и связей, благодаря которым дело против отца закрыли и даже почти замяли, — все равно в прессу уже многое успело просочиться и несмываемое пятно успело лечь на нашу семью.
Да, все это правда — именно поэтому мне пришлось и переводиться из своего университета, — там все прекрасно знали, что произошло и тыкали бы в меня пальцами. Поэтому пришлось даже сменить фамилию — и из Самохиной я стала Самойловой, — взяла фамилию бабушки по маминой линий. Родители настояли. Чтобы потом могла нормально жить и работу найти.
Именно поэтому мне и пришлось сбежать от Антона, — вот так, пока он спал, даже не поговорив, не попрощавшись, — я не смогла бы, просто не смогла бы тогда вернуться! Знала, — если не сбегу, дождусь, пока проснется, — с ума сойду, сбегу с ним и вообще никогда не вернусь в столицу!
А ведь тогда отец просто бы погиб!
«Благородный» Вадим с первых слов однозначно дал мне понять, — пальцем не пошевелит, если я не соглашусь выйти за него. А если передумаю, обману его — в любой момент все вернется на круги своя.
— Подумай, Мира, как же он тебя любит, как заботится! Он ведь тогда, когда все это началось, настоял, чтобы ты уехала, чтобы подальше от всего этого была, пока все не успокоиться! А ты не представляешь, что здесь было! Да мы на улицу спокойно выйти не могли — журналисты с утра до ночи караулили! А сколько всяких недовольных было! Яйцами, помидорами закидывали! Это бы просто кошар, Мира!
Теперь уже я сжимаю мамину руку. Да, я все понимаю, все! Но…
— Мам… Но ведь я не люблю его! Не люблю — понимаешь! Да для меня это замужество — все равно, что для отца тюрьма! Это же каторга настоящая! Он же мне… Противен! И всегда был!
— Ты, Мир, не передергивай, — появившиеся было в маминых глазах слезы мгновенно высыхают, голос становится сухим и строгим. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Тоже мне — тюрьма, придумала! Ты настоящей тюрьмы и настоящей беды просто не знаешь! Не любит она! Пфффф! А много, думаешь, браков по любви счастливых? Не много, дочка, не зря говорят, что от любви до ненависти — один шаг! А Вадим… Он тебя любит — вот что главное! Да он же… Он же как с статуэткой, как с вазой фарфоровой с тобой всю жизнь обращаться будет, пылинки сдувать! Он даже разрешил тебе не сразу замуж за него пойти, освоиться с этой мыслью, привыкнуть к ней! Даже уговорила ты его на то, чтобы не переезжать к нему сразу, — он ведь не хотел тебя здесь оставлять, я видела, даже глаза у него сверкали, а челюсти как сжимал! А все равно ведь — прислушался к тебе!
Благодетель просто года, — хочется прошипеть сквозь зубы, особенно вспоминая, как это было унизительно — упрашивать его. Вадим решил, что с самого дня моего согласия я сразу же должна была поселиться у него и каждую ночь раздвигать ноги, ублажать его всеми способами, какими ему захочется. Еле уговорила подождать.
— И со свадьбой тебя не торопит, — продолжает нахваливать жениха мама. — А терпение — редкое качество у мужчин, деточка! Только когда очень любит, его проявить может, — да и то не всегда!
Знаю. Знаю я его терпение. И не пожалел он меня, нет. И не в том даже дело, что просила и плакала, от одной мысли о том, что под одной крышей с ним окажусь, холодея.
Понял просто, что по-человечески тогда не выйдет.
Что это будет самое настоящее изнасилование, — и никак иначе. И что я этого никогда уже не прощу и не забуду.
А он хотел, чтоб я по-настоящему ему женой стала. Чтобы добровольно, приняла его условия. Чтобы сама в постель его легла и ноги раздвинула. Поэтому и дал мне время — настроиться и смириться. Понять, что другого выхода он мне не оставил. И принять это его решение.
— И заживешь ведь, Мира! Ну, ты вот сама подумай! Даже пусть дело не в отце, не в том, что Вадим и его семья его вытащили, и даже не в том, что денег они на это все не пожалели столько, что мы за всю жизнь не расплатимся, даже если все, что у нас есть, до последней золотой цепочки продадим! Что так смотришь? Да, я считала — и половины того, что мы им теперь должны — не наскребется! Ну, отправишь ты отца в тюрьму, а дальше? Вадим же все расходы тогда спросит с нас! Бомжевать пойдешь? Вместе на помойке будем жить, да Мир? Какую я найду работу, если мой диплом с самого твоего рождения в тумбочке валялся? Уборщицей? А ты, без законченного образования? Да на такие зарплаты мы даже захудалой комнатушки на окраине не снимем! А так… Ты войдешь в богатую, успешную семью! Вадик тебя по Парижам и Мальдивам возить будет, ни в чем отказа знать не будешь! Ну? Да этот брак — счастье для тебя, а не приговор! Постой-ка…
Мать подозрительно прищуривает глаза и смотрит на меня так изучающее, что становится совсем неуютно.
— Ты что? Завела там кого-то себе? Влюбилась в другого, пока Вадим вопросы свои по бизнесу решать ездил? Не надо было тебе разрешать у нас оставаться! Вадима уговорила — а мне нужно было тебя просто не принимать! Если так, я немедленно ему звоню, и больше ты здесь не живешь! Сегодня же переезжаешь к будущему мужу!
— Мам, ну ты что… — я опускаю глаза, понимая, что именно так она и поступит!
Неужели она и в самом деле не понимает, что я и близко бы к этому Вадиму не подошла, если бы не эта история с отцом? Правда, на самом деле считает, что этот брак для меня — счастье, которого я, дурочка, понять и оценить просто не могу? Или так сама себя обманывает?
Эх… А ведь я хотела ей все рассказать! Надеялась, что мы сядем сейчас вместе и придумаем какой-то выход!
— Не будь неблагодарной! — уже грохочет мать, по-своему восприняв мое молчание. — Мы с отцом, в конце концов, тебя растили, душу вкладывали, все лучшее всегда — только для Мирочки нашей! А ты… Ты решила с нами — вот так? Даже не думай отказываться, и про любовь никакую там не думай! Мира! Я уже звоню Вадиму!
— Да не влюбилась я, мам, ну что ты, — устало вздыхаю, чувствуя, как будто на меня свалилась тяжелая гора.
Тяжело оказаться в такой ситуации. Но еще труднее, когда понимаешь, — поддержки, даже от самых близких, ты не дождешься.
Глава 35
— Просто… Вадим — он же старше, намного, понимаешь? И… Ну — куда мне замуж? Девятнадцать мне всего! Я погулять хочу! Вот как сегодняшняя вечеринка! Все веселятся, — а я должна уезжать! Даже студенческой жизни не почувствую! Что мне с ним останется? Нарожать детей и сидеть дома с ним рядом? А я, может, с подружками хочу квартиру снимать или в общаге жить! Юность поймать и почувствовать! Понимаешь? Все вот сегодня до утра гулять будут, рассвет договорились к озеру поехать встречать, завтра же выходной! А я… Тут вот… без всякого права!
Уже реву. Но, конечно, — не из-за вечеринки и подружек. А из-за того, что даже этот маленький шанс с любимым упустила. Хоть одну ночь бы еще с ним вместе провести… До того, как мой личный приговор в виде свадьбы приведут в исполнение! И отчаяние такое — беспросветное просто!
— Мир, ты же знаешь… — голос мамы снова смягчается. Ну, хоть Вадиму не звонит, — уже радость. — Если бы отец был бы и правда виноват… Тогда… Тогда не скажу, что тебя бы не просила, но… Но тогда бы, наверное, ты могла бы и подумать, сделать выбор, — хоть и нелегко бы пришлось, если бы его посадили с конфискацией. Но я бы тогда приняла — сам виноват, сам наворотил. А так… Ты ведь знаешь, — он же в жизни ничего не брал! Подставили его и дело сфабриковали! Неужели можно позволить ни в чем неповинному человеку вот так погибнуть? Ты не можешь, Мира! Мы же семья… А семья — это когда своих поддерживают, чего бы это ни стоило…
