Я останусь (СИ) - Черная Лана (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
— Весь мир для тебя, девочка моя, — хрипло, щекоча дыханием шею. Да, он подарил мне весь мир, всего лишь вознеся на небо и положив к ногам миллиарды тюльпанов. И маленький букет в шуршащей бумаге, сжатый моими пальцами, лишь подтверждает, что все это на самом деле. И что я больше не боюсь высоты. Улыбнувшись, вновь смотрю туда, где буйством красок горят тюльпаны. Нежность плавится теплом по венам, опаляет горячим дыханием, согревает объятиями самого нужного человека на планете. И я позволяю себе забыть о том, что будет, когда мы приземлимся. Здесь, на высоте, в ослепительно-синем небе есть только я и он. И плевать, что за нашими спинами еще люди. Никого нет, только я, Игорь и наше небо...
— Завидный жених, значит? – вытягиваю себя из воспоминаний, только горечь оседает на языке. И головная боль стучит по вискам.
— Нее, — протягивает как-то странно, словно тоже вспоминал. Интересно, что? И руки его каменеют на моей талии. – Я давно и безнадежно занят, только не верит никто.
— А меня, стало быть, увидят и поверят?
Кивок мне ответом.
— Прости, Игорь, но я занята, — отвечаю, делая попытку выбраться из его загребущих рук. Мне отчего-то перестает нравиться наше положение. — Ты попроси ту, кем занят, — слова срываются прежде чем я успеваю подумать. И боль долбит по темечку.
— Занята, говоришь? — ухмыляется он, выпуская меня из рук. Я перекатываюсь на противоположную сторону кровати, пытаюсь встать, но ноги предательски подкашиваются и перед глазами все идет кувырком. Вдох-выдох. Зажмуриваюсь, вцепившись пальцами в простыню. — Слышал я о твоей занятости, — на тыльную сторону ладони падает что-то звонкое и холодное. Смотрю. Тонкий золотой ободок кольца на порванной цепочке. Хватаюсь за шею и судорожно выдыхаю – моя, никаких сомнений. Как же я не заметила, что она порвалась? Только на цепочке нет кошки. Беру цепочку, убеждаясь, что кулона действительно нет. А где? Перевожу вопросительный взгляд на Игоря. Он сидит ко мне вполоборота и вертит в пальцах маленькую серебряную кошку – талисман, подаренный им пять месяцев назад. Он надел мне его на шею в наше последнее совместное утро. — Замуж собралась за одного — насмешка скользит в каждом его слове и она хуже ненависти или презрения, — а в постели милуешься со мной. Занятно, не правда ли?
— Не тебе меня судить, — бросаю зло, глотая слезы обиды. Таких слов я от него не ожидала. Все, что угодно, но только не так. Кем он меня считает? И тут же горько усмехаюсь: а не все ли равно? Он ведь прав. Во всем прав. — Но знаешь, по крайней мере, он честен со мной. И к тебе я не напрашивалась.
— Это да. Но тут уж, извини, воспитание, мать его, — как-то обреченно заключает Игорь. — Не могу я бросить близкого человека в беде. Даже если наши пути давно разошлись.
Он встает, обходит кровать, вкладывает мне в ладонь кошку. И от его прикосновения мурашки разносятся по коже.
— Ложись спать, Маруся, и не выдумай больше ничего, ладно? Я все равно тебя никуда не отпущу, даже не надейся.
И уходит. А я смотрю на маленькую кошку, лукаво подмигивающую мне зеленым глазом, и всеми поджилками чую, что с размаху угодила в ловушку. И выбираться из нее совершенно не хочется.
Ложусь поперек кровати, сжимая в кулаке кошку с кольцом, и закрываю глаза. И снится мне синее-синее небо, утыканное пестрыми каплями воздушных шаров.
Глава 6.
6.
Июнь.
Игорь давно бросил курить, еще в училище. Бывало, срываясь, он выкуривал сигаретку-другую, но крайне редко, а потом и вовсе вычеркнул сигареты из своей жизни, как-то работа не позволяла ему такую вольность. Да и зачем, когда он бредил только небом и отличное здоровье — фундамент к построению его мечты. Высшие оценки, стремительная карьера, любимая жена дома – чего еще желать молодому офицеру, не имеющему равных в своем деле? Детей, разве что, да звезду героя. Со вторым повезло больше.
Игорь выбивает из пачки, забытой пару дней назад Самураем, коричневую сигарету, закуривает. Табачный дым дерет горло, саднит в груди, и сердце болезненно сжимается от неожиданной дозы никотина. Криво улыбнувшись, Игорь наблюдает за сизым дымком, стелящимся по стеклу окна, усаживается на подоконник. За крышами высоток розовеет небо. Совсем скоро выползет солнце, разливая свое золото по синему летнему небу. Жара задушит город. И до фестиваля никакой возможности вырваться в небо. А хочется до одури. Вдыхать пахнущий озоном воздух, ловить на ладони солнечных зайчиков и обнимать Марусю. В небо хочется с ней. Там с ней легко и будоражаще. Она подарила ему другое небо: наполненное страхом и неудержимым желанием доказать ему, что она может все. Она смогла. И Игорю даже показалось, что у него все получилось. Ее прерывистое дыхание и чистый, ничем незамутненный восторг в серых глазах: так искренне радуются только дети. И ради этого счастливого сияния в ее взгляде, ради ее широкой улыбки он готов был на все. Кроме одного: видеть ее в объятиях другого.
Игорь стряхивает столбик пепла в пустую чашку, как-то не сложилось у него с пепельницами – последнюю разбил Саня Зубин неделю назад. Игорь смотрит на красный огонек тлеющей сигареты, ухмыляется, отпуская на волю воспоминания. Так странно думать об этом наяву, сознательно насилуя собственную память, не позволяя забыть. Мазохизм, ей-богу.
Он прикрывает глаза, упирается затылком в оконный откос, делает затяжку, ощущая, как горький дым обволакивает горло. Игорь возвращает себя на персональную точку отсчета новой жизни. Ему понадобилось пять лет и одна встреча, чтобы понять – прошлое больше не имеет значения. Чтобы отпустила обида и злость ослабила тиски. Вот только от чувства вины никак не избавиться: оно вновь и вновь сводит с ума снами и серыми все понимающими глазами той, что искалечила три жизни.
Впрочем, он сам виноват. Он и никто больше. Он подбил друга на бессмысленную гонку доказать кто круче. Взрослые мужики, мля. Обоим по тридцатнику, а глупцами были, что подростки. Дождь, скользкая трасса, темная, как сама ночь и крутой поворот. Игорь вошел плавно, злость подхлестывала в спину, а перед глазами жена в объятиях друга, как красная тряпка для быка. Игорь не увидел, почувствовал, как Пашка вылетел с трассы. Мотоцикл в хлам. И Пашка. Игорь материл его, тряс, наверное, пытался душу вернуть обратно. А он лишь улыбался. Так и умер…с улыбкой на губах.
Поразительно. Он простил ей измену, а смерть Пашки не смог. И себе до сих пор не смог. Вот только Пашка ему не снится, а преследует она, шагающая из окна.
В тот день он приехал за вещами. Ее голос до сих пор звенит в ушах, а ветер – в голове. Она шагнула в ночь и…Игорь помнит лишь белоснежное платье на черном асфальте. Он слетел по ступенькам в считанные секунды. Она лежала на асфальте точно сломанная кукла: неживая, ненастоящая. Машинально он прижал пальцы к сонной артерии: пульс трепыхался на последнем издыхании. Он переполошил весь дом, но вызвал скорую. Та приехала на удивление быстро. Машу спасли, только ходить она так и не смогла. А он не смог быть рядом с ней в ту ночь. В ту ночь он сорвался в небо. В ту ночь он отдавал себя разыгравшейся грозе, лавируя между ослепительными зигзагами молний. В ту ночь у него было рискованное испытание новой машины в экстремальных погодных условиях. Боль ослепила у самой земли: огненная, как белоснежные молнии. И тьма подружилась с ним надолго. А потом приговор врачей: микро-инсульт и никаких нагрузок. В тридцать лет! Ему перекрыли кислород, у него отняли небо. Никаких полетов на высоте более тысячи метров. Это предел, его предел. За ним - смерть.
О, как он злился. И бесился, снова пытаясь доказать, что это не про него. На высоте полторы тысячи он чуть не сдох. Напарник спас, не пустивший Игоря одного. Через некоторое время после выписки он и встретил Самурая. Тот вытащил его из болота саморазрушения и дал работу. Оказалось, в Грозовском чуть не умер финансовый гений. Цифры, деньги, договора на некоторое время дали передышку от жутких мыслей и выворачивающих снов. Он заработал денег и стал помогать Машке. Сначала просто переводил ей деньги. А потом случайно встретил их общую знакомую и понял, что к его деньгам она так и не притронулась. Тогда он приехал сам. Так и стал ездить, возил продукты, деньги. С ним Машка начала выходить на улицу, вернее он ее вывозил на прогулки, возил за город. Она стала улыбаться, а он в их встречи загонял поглубже прошлое, которое находило лазейку по ночам. А потом…потом Самурай свозил его на экскурсию на воздушном шаре и Игорь понял, что больше не сможет без неба.
