Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Наш мальчик.
В моей груди потеплело, от этих слов зашевелилось что-то глубоко под моей кожей, пока они не приласкали мою душу.
Вот кем он был.
Нашим.
Портера не было в тот день, когда он родился.
А меня не было, когда он вырос.
Но, как команда, один из нас всегда был там. Сначала для Лукаса, а потом для Трэвиса.
Слезы защипали мне глаза, слова «Я люблю тебя» чуть не сорвались с моих губ. Я сдержала их.
Я: Ты собираешься надеть женское нижнее белье, когда я приеду?
Портер: Ни единого чертово шанса.
Я улыбнулась и открыла дверь машины. Я была уже на полпути к дому, когда у меня в руке зажужжал телефон.
Портер: И как только дети уснут, на тебе тоже его не окажется.
Тепло из моей груди переместилось на юг.
Трэвис выбрал именно этот момент, чтобы выскочить через парадную дверь. Я подпрыгнула и с покрасневшими щеками сунула телефон в карман.
- Шарлотта! – Завопил Трэвис, едва не сбив меня с ног. – А теперь мы можем вернуться к тебе домой? – он подмигнул, что было больше похоже на моргание.
Мои губы тут же сжались, и я позволила своему взгляду скользнуть через его плечо туда, где стоял Брэди, прислонившись плечом к дверному косяку, с тяжелым хмурым взглядом, направленным на меня.
Дерьмо.
Я была не в настроении встречаться с Брэди один на один. Я была счастлива, по-настоящему и искренне, впервые почти за десять лет. И я не позволю ему разрушить это для меня.
Но то, что я отказалась, вовсе не означало, что этого не произойдет.
- Эй, нам надо поговорить, - крикнул он.
Я внутренне застонала. – Иди и подожди в машине, Трэв. Я буду через минуту.
- Переднее сиденье? – спросил он.
Я искоса взглянул на него. Он задавал этот вопрос каждый раз, когда мы выходили из моей парадной двери.
И каждый раз я отвечала. – Заднее сиденье.
Бедняге повезло, что я не посадила его в детское кресло. Не говоря о том, чтобы ехать впереди.
- Вот блин, - пожаловался он и направился к моей машине.
С энтузиазмом улитки я подошла к Брэди.
- Что случилось? – спросила я, молясь, чтобы Трэвис был так же хорош, как я думала, в том, чтобы сохранить наш маленький секрет о Портере.
Брэди сунул руку в карманы джинсов. – Я хочу, чтобы он переночевал у меня в эти выходные.
Мои плечи развернулись, а тело пришло в состояние боевой готовности. – Что? Ни за что!
Он склонил голову набок. – Я и не спрашиваю. Он был у тебя каждую ночь с тех пор, как вернулся.
Я скрестила руки на груди и уставилась на него. – Да, Брэди. Потому что он болен. Он просыпается два-три раза за ночь для дыхательных процедур и приема других лекарств. Мы оба знаем, что я лучше подготовлена к этому, чем ты. Будет лучше, если он останется со мной. Слушай, ты можешь забрать его в субботу днем, но в субботу вечером он поедет со мной домой.
Он схватил меня за локоть и дернул к себе. – Тогда научи меня.
- Ты что, с ума сошел? – прошипела я, отдергивая руку. – Не прикасайся ко мне.
Стыд вспыхнул в его глазах. Он провел рукой по волосам, а затем обхватил затылок. – Дерьмо. Извини.
И, как будто извинения Брэди были недостаточно шокирующими, он поднял свой взгляд на меня, горе и уныние почти отбросили меня назад на шаг.
- Мне нужно побыть с ним подольше. Он не общается со мной так, как с тобой. Сегодня вечером он провел здесь целых два часа. И полтора часа из них ушло на то, чтобы спросить, когда ты вернешься за ним.
Чувство вины тяжело осело у меня в животе. – Брэди… Я…
- Что я делаю не так?
Удерживаешь его от Портера.
- Прошла всего неделя. Будь терпелив.
- Ему понадобилось минут десять, чтобы сблизиться с тобой, Шарлотта.
Я опустила взгляд. – Он видел меня с Портером. Это было интуитивное доверие.
- Господи, - выдохнул он, указывая подбородком на мою машину. – Ему не терпится уехать отсюда.
Проследив за его взглядом, я обнаружила, что Трэвис отчаянно машет мне, чтобы я возвращалась.
Внезапно я почувствовал себя ужасно.
Трэвис не хотел уходить от Брэди, он просто хотел вернуться домой – к Портеру.
Я сжала предплечье Брэди. – Я поговорю с ним. Ладно?
- Да. Конечно. Увидимся завтра. – Он помахал мне рукой и, прежде чем я успела пошевелиться, захлопнул дверь.
Весь свет в комнате был включен. Моя голова была откинута на подушку, моя рука в волосах Портера, его рот между моих ног.
Следует отметить, что, хотя секс в ванной был восхитительным, кровать определенно имела свои преимущества. Лучшим из которых была та легкость, с которой Портер мог пройтись своими губами по каждому дюйму моего тела.
Сдавленный крик вырвался из моего горла, когда его пальцы грубо проникли в меня, в то время как его язык кружился над моим клитором.
- Портер, пожалуйста, - взмолилась я, дергая его за волосы.
- Нет, пока ты не кончишь снова, - пророкотал он, и вибрация сделала несколько действительно приятных вещей.
- Я не могу, дет… о, Боже. – То, что началось как шепот, превратилось в стон, когда он прокрутил свои пальцами, согнув их внутри меня.
Когда мы с Трэвисом прибыли в дом, мои нервы сдали.
Портер ждал нас на крыльце. Но, глядя на этот двухэтажный кирпичный дом, я поймала себя на том, что боюсь выходить из машины. Как я могла войти в этот дом, не чувствуя себя незваной гостьей?
Этот дом был порталом в совершенно другое измерение.
Врата в мир, в котором вырос мой сын.
Мир, где он называл другую женщину мамой.
Ту самую женщину, которая забрала его у меня.
Оцепенев, я приняла поцелуй Портера, прежде чем он провел меня внутрь. Один шаг в дверь – и я поняла, что все гораздо хуже, чем я боялась. Изображения моего сына покрывали стены странной, но очаровательной мешаниной рам. Как бы мне ни хотелось исследовать, запомнить и впитать в себя каждый из украденных моментов его детства, я не могла заставить себя посмотреть.
Что, если она была на фотографиях? Держала на руках моего сына. Улыбалась вместе с сыном. Смеялась вместе с сыном. Жила и наслаждалась каждым мгновением, которое она у меня отняла.
Я говорила себе, что прошлое не имеет значения, но все равно чувствовала, как дюжина копий его темно-карих глаз сверлят меня со всех сторон, дразня воспоминаниями, которых у меня никогда не будет.
Поэтому я притворилась, что этих фотографий не существует.
Только они стали всем, о чем я могла думать.
Любопытство поглотило меня, пока самосохранение вело свою войну.
Я улыбнулась в ответ. Смеялась, когда было что-то смешное. Держалась за Портера, как будто он мог остановить это. Но я так и не открыла рта, чтобы объяснить ему, почему молча схожу с ума.
Не его вина, что Кэтрин оказалась сумасшедшей. Но пребывание там, где она когда-то жила, душило меня.
После заказанного ужина из Портерхауса – на тарелках, которые, вероятно, купила женщина, которую я ненавидела всеми фибрами души – мы провели ночь на диване, на котором она, вероятно, сидела, мои ноги переплелись с мужчиной, который когда-то поклялся любить ее, а мой сын играл – и дрался – с ее дочерью.
Она украла моего ребенка и незаметно впустила его в жизнь своего мертвого сына.
Неужели я теперь проскальзываю в ее жизнь?
Во время фильма, который дети настояли, чтобы мы посмотрели, они заснули.
Портер не замедлил отнести их обоих в их комнаты.
А потом понес меня к своей кровати.
Или это была ее кровать?
Отчаянно пытаясь отвлечься от кружащегося торнадо в моей голове, я с нетерпением приветствовала его тело.
Портер мучил меня долго и упорно, пока мы оба не покрылись потом. Но даже после того, как мы закончили, я не была готова вернуться к реальности.
