Жалкая (ЛП) - Макинтайер Эмили (чтение книг TXT, FB2) 📗

Она подходит ко мне, ее взгляд останавливается на мне, и даже в этой дерьмовой ситуации мой желудок подпрыгивает, когда она ловит мой взгляд. Она качает головой, вставая рядом с Лиамом, чей пистолет всё ещё прижат к моей голове.

Я улыбаюсь ей.

Она хмурится в ответ.

— Я уже проверила его. Он тот, за кого себя выдает. Кроме того, я слежу за ним уже несколько недель.

Моя грудь вздымается, удивление захлестывает меня.

Какого хуя?

Не может быть, чтобы она следила за мной. Если бы она следила, то знала бы, что я был в том мотеле, а если она это знает, то почему она говорит, что я не крыса?

— Лиам, — продолжает она. — Я знаю, что он задел твое самолюбие прошлой ночью, когда вы играли в «чей член больше», но ты не можешь убивать одного из наших парней только потому, что он тебе не нравится.

Он поправляет пистолет, металл звякает под его хваткой.

— Он — крыса, Эви. Я тебе говорю.

Я вижу, как она скользит рукой по бедру, прежде чем это делает кто-то другой, и через несколько секунд она прижимает свой Desert Eagle к его подбородку.

— А вот и нет, — спокойно говорит она.

Его глаза опускаются на неё.

— Серьёзно, Эви? Ты столько лет со мной знакома, и ты встаешь на защиту этого парня?

Она усмехается, снимая пистолет с предохранителя.

— Лиам, — вмешивается Фаррелл. — Собери всех ублюдков, которые знали, что происходило сегодня ночью, и приведи их ко мне, — он смотрит на Эвелин. — У тебя есть та причудливая штука, которую сделал твой таинственный друг, да? Та, что сканирует на наличие проводов? Принеси её.

Мои внутренности начинают сходить с ума, беспокойство разъедает все сухожилия. Штука, которая сканирует на наличие проводов? Какого хрена?

Лиам сжимает челюсть, его рука дрожит, пока он держит пистолет нацеленным на мою голову. Я поддерживаю зрительный контакт, хотя всё во мне хочет посмотреть на Эвелин. Чтобы увидеть, как чертовски сексуально она выглядит, защищая мою честь перед лицом мужчины, которого она знает уже много лет.

У меня сводит живот от осознания того, что я этого не заслуживаю.

Наконец, он опускает оружие, и Эвелин делает шаг назад, поворачиваясь к отцу. В её глазах появляется маниакальный блеск, и моя Эвелин исчезает через секунду.

И вот так я вспоминаю, что она вовсе не на моей стороне.

17. ЭВЕЛИН

— Эвелин.

Голос Брейдена царапает мою кожу, и я ускоряюсь, пытаясь опередить его. Я почти у машины, и если мне удастся сделать ещё пару шагов, я буду дома.

Сейчас середина ночи, поэтому здесь никого нет, кроме мальчиков в подвале, но я не хочу торчать здесь, пока я им не понадоблюсь. Я уже исчерпала свой лимит по «нахождению в компании людей», и мне отчаянно хочется побыть в одиночестве после того, как последние несколько дней я ничего не делала, кроме как была рядом с другими.

— Подожди, Эвелин, — снова говорит Брейден.

Конечно, он преследует меня. Когда он не преследует меня? И о чем, черт возьми, я думала, встав на его защиту? Вдобавок ко всему, я солгала. Не задумываясь, я сказала, что следила за ним, что неправда. Но ситуация была такова, что либо нужно было сказать так, либо вызвать ещё больше вопросов о том, откуда я знаю, и я никогда не отдам Коди в их грязные, жадные руки.

Я не могу сказать, что мои моральные принципы высоки, но я преданная до последнего, если вы этого заслуживаете. Просто большинство людей этого не заслуживают.

Мои пальцы дотягиваются до двери машины со стороны водителя, и я в двух секундах от побега, когда его рука хватает меня за мою, поворачивая меня на месте.

Отлично.

— Что? — шиплю я, толкая его в грудь.

Он отпускает меня, но не отступает, предпочитая оставаться на месте и держать меня в клетке.

— Просто хотел сказать спасибо.

Я отвожу лицо в сторону, желая избавиться от его пристального взгляда. Я не уверена, что сегодня он более сильный, чем обычно, или это последствия близкого знакомства с его членом, но в любом случае, взгляд ему в глаза будоражит эмоции, которые я предпочла бы оставить похороненными.

— Твоё спасибо не принято. Теперь я могу идти?

Он подходит ближе, пока его бедра не прижимают меня полностью к двери. Мой живот напрягается, между ног вспыхивает жар.

— Ты и правда проверила меня? — спрашивает он.

Когда он так близко, невозможно не чувствовать запах корицы и сосны, и с каждым вдохом возбуждение всё глубже вонзает в меня свои грязные когти. Оно нежелательно и ничего не делает, кроме как злит меня, что я вообще его чувствую.

Я поднимаю бровь.

— А ты как думал?

Его язык проводит по нижней губе. Я слежу за этим движением, моя киска сокращается от простого движения, вспоминая, что я чувствовала, когда он лизал мой клитор.

— И ты установила за мной слежку? — он поднимает бровь, как будто не верит в это.

— А разве ты можешь винить меня?

Я снова прижимаю руки к его груди.

Он тянется вверх и хватает мои запястья, тянет их так, что они оказываются зажаты в его захвате, и двигает их, пока они не оказываются прижатыми над моей головой. Он наклоняется, проводит носом по моей шее, отчего по позвоночнику пробегают мурашки.

Мои глаза закрываются.

— Ну и кто теперь преследователь? — шепчет он.

— Я тебя ненавижу, — шепчу я.

— Наши чувства взаимны, милая. Но, очевидно, мой член не поддерживает моих эмоций по этому поводу, потому что независимо от того, насколько ты сука, или сколько раз я говорил себе держаться подальше, я всегда оказываюсь здесь.

Он толкается в меня, и я прикусываю губу, чтобы не застонать от ощущения его толстого члена, прижимающегося ко мне.

— Кто-нибудь увидит.

Я выкручиваю запястья в его руках, снова пытаясь вырваться. От трения по моей коже распространяется жжение, и он крепче сжимает меня.

— И? — он ласкает мою шею, его язык пробегает по моему горлу. Мой клитор пульсирует, отчаянно желая, чтобы он сделал это с моей киской вместо того, чтобы мучить меня. — Я готов поставить на то, что ты позволишь мне задрать твою юбочку и спустить трусики прямо здесь, не так ли?

Мои ноги дрожат.

— Нет.

Он облизывает моё ухо.

— Я мог бы нагнуть тебя над капотом твоей машины и засунуть свой член глубоко внутрь тебя, прямо там, где все могут видеть.

Моя голова откидывается назад, когда он кусает меня прямо под челюстью, и мой череп ударяется о стекло.

— Ты была бы так готова ко мне, не так ли, красавица? Твоя сладкая киска засосала бы меня и выжала бы меня до последней капли, независимо от того, кто проходил бы мимо, — одна из его рук отпускает мои запястья и переходит к моему горлу, сжимая самую малость. — Тогда ты бы всё ещё ненавидела меня? — продолжает он. — Будучи наполненной моей спермой и видящей звёзды от удовольствия?

Мое дыхание сбивается, мой живот подпрыгивает от его грязных слов. От образов, которые он создает в моей голове. Было бы так приятно, если бы он входил в меня, заставляя меня сжиматься вокруг его члена, пока он стонет мне в ухо, не заботясь о том, что мы находимся посреди очень публичной парковки.

Но независимо от того, что он делает со мной физически, это не значит, что мне нравится, когда он рядом. Или что это хорошая идея — потакать тому, что он предлагает.

Я поворачиваю голову и шепчу: — Я бы всё равно ненавидела тебя, будь ты последним человеком на Земле. И я бы не трахнула тебя снова, даже если бы ты приставил нож к моему горлу. Я бы выбрала смерть. Каждый раз.

Его тело замирает, его ласки прекращаются.

— А теперь отъебись от меня, — с силой говорю я.

Я снова пытаюсь вырваться из его хватки, и на этот раз он отпускает меня, но в его глазах нет никаких эмоций.