Сын счастья - Вассму Хербьёрг (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Он сказал «мы с Диной». Это все искупало. Андерс участвует во всем, что делает Дина. Значит, Олине ошибается.
— Хоть ты и поедешь в Тромсё, чтобы стать ученым человеком, все-таки тебе неплохо знать: ловля рыбы — это свобода и приключения! Только там человек спит как убитый! Она дарит ему и силу, и мужество. Даже если рыбы не будет, все равно вырваться из дому — это счастье. А все остальное пусть ждет окончания сезона.
— А можно мне пойти с тобой на Лофотены? Вениамин видел, что Андерс растерялся. И все-таки повторил свой вопрос.
— Я поговорю с Диной, — неуверенно пообещал Андерс.
Но оба понимали: об этом нечего и мечтать. Андерс кашлянул.
— У тебя хорошая голова, парень. Пользуйся этим, пока молод.
— А у тебя, Андерс, разве плохая голова? Тебя небось никто не отправлял в Тромсё к чужим людям!
— Когда я был молодой, порядки были другие. Тогда мы радовались, если нам давали работу да еще и кусок хлеба. К тому же у меня не такой характер, чтобы корпеть над книгами.
— Мне тоже хочется стать шкипером! Андерс, скажи Дине, что мы с тобой так решили!
— Дина считает, что из тебя шкипер не выйдет.
— Это еще почему? Я ей докажу!
— Между прочим, я с ней согласен.
— Значит, если я не гожусь в шкиперы, мне надо сдохнуть в Тромсё?
— Нет. Я уверен, что ты будешь счастливым. Из тебя может получиться большой человек. Поэтому тебе надо учиться.
— Кем же я буду?
— Со временем определишься. Но ты станешь большим человеком, это точно!
— Я думал, раз ты теперь мой отец, тебе и решать, а все равно все решает Дина! — не сдержался Вениамин.
Любой рассердился бы на его месте. Но сказанного не воротишь. Андерс не поднимал глаз.
— Дина лучше знает, что тебе надо. На то она и мать.
— А ты посмотри, что вышло из Юхана. Лежит на диване в своей рясе и клянчит у Дины деньги.
Андерс не мог сдержать улыбку.
— Юхан не такой, как ты. Он не сын Дины, — улыбаясь, сказал он.
— Ну и что с того?
— Вы с ним очень разные.
— Откуда ты знаешь?
— Это по тебе видно, когда ты злишься. Впрочем, когда не злишься, тоже.
— Но ведь у нас с Юханом был один отец. Ты помнишь, как умер Иаков? А теперь он украшает стену и является привидением в Динином чулане.
— Кто тебе это сказал?
— Дина говорит, что он там.
— Ясно. — Андерс задумался.
— Но он никому не причиняет зла.
— Это уж точно.
Андерс повозился с трубкой и раскурил ее.
— Андерс, а ты веришь в привидения?
— Нельзя сказать, чтобы они очень донимали меня.
— А меня донимают.
— Кто же тебя донимает?
— Русский. Я знаю, он и в Тромсё со мной поедет. С кем я буду там по ночам играть в шахматы?
— Он все еще снится тебе?
— Да.
— Что же он делает?
— Кричит. И просит.
— О чем?
— Чтобы я был его свидетелем.
Этого говорить не следовало! Вениамин понял это, как только закрыл рот. О таком не говорят!
— Ты все забыть не можешь, как ленсман допрашивал тебя после того случая?
— Не знаю…
— Никак не забудешь, что русский застрелился?
— Это все ружье!
Вениамин несколько раз повторил эти слова, чтобы у Андерса не закралось каких-нибудь сомнений.
— Конечно ружье, — согласился Андерс.
— Разве люди могут стрелять друг в друга? — спросил Вениамин, понимая, что задает глупый вопрос.
— Иногда случается. Правда, не в наших местах.
— И что за это бывает?
— Пожизненная каторга. Стрелять в людей можно только на войне.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто стрелял бы в людей?
— Слава Богу, нет!
— А ты подумай! Может, все-таки вспомнишь? Вениамин понимал, что идет по краю пропасти. Но сдержаться не мог. Он уже задал свой вопрос.
— Перестань, парень! Выкинь ты из головы все эти мысли!
Вениамин как ни в чем не бывало разглядывал маленького жука с черной спинкой, который медленно полз по полу. Черная блестящая спинка. Вениамин не знал, что на него нашло, но его вдруг заполнила невыносимая пустота. Он встал и раздавил жука каблуком.
— Бедный жук! Зачем ты раздавил его? Ведь он тебе ничего не сделал! — тихо сказал Андерс.
— А русский? Он тоже никому ничего не сделал, — ответил Вениамин и бессознательно сел на бочку. Бочка под ним закачалась. Пол был неровный.
— Это верно, — согласился Андерс.
— Скажи, как Дина может?.. Как она может жить, будто ничего не случилось? — Вениамин с удивлением вслушивался в собственный голос.
— Ты ошибаешься, она все помнит. Но только она не сдается. — Лицо у Андерса вдруг изменилось. Можно было подумать, что ему все известно.
Но ведь это невозможно!
— У Дины есть ты!
Как просто, оказывается, сказать эти слова: «У Дины есть ты!»
— Я есть и у тебя.
— Тот, кто принадлежит Дине, не может принадлежать кому-то еще! — выпалил Вениамин.
— Наверное, именно поэтому она и хочет, чтобы ты уехал из дому. Тогда бы ты перестал быть только сыном Дины.
— Ты так думаешь?
— Примерно так. — Андерс был не похож сам на себя.
— А русский?
— Русский останется в Рейнснесе. Если же нет, сообщи мне, я сразу приеду и потолкую с ним.
— А если ты в это время будешь на Лофотенах?
— Можно приехать и с Лофотенов.
— Это долго.
— Но возможно. Какое-то время тебе придется справляться с ним в одиночку. Мужчина должен ко многому привыкнуть.
— Ты считаешь, что я не мужчина, если боюсь мертвого русского?
— Я видел взрослых мужиков, которые пугались куда менее страшных несчастий, — серьезно ответил Андерс.
— А тебе когда-нибудь было страшно?
— Случалось.
— Дина говорит, что страшно бывает всем.
Лицо у Андерса вытянулось от удивления. Видно, он еще многого не знал, этот Андерс. И всегда верил только хорошему.
— Вот как?
— Да. Она говорит, что ей тоже бывает страшно.
— И чего же она боится?
Любой разговор требовал осторожности. Нельзя откровенничать, чтобы на душе стало легче. Надо терпеть. Теперь следовало перевести разговор на другую тему. Неопасную.
— Давай поговорим о чем-нибудь нестрашном, — предложил Вениамин.
Андерс кивнул и не стал больше задавать вопросов. Он был замечательный отец во всех отношениях. Знал, когда надо поставить точку. И тут же рассказал Вениамину, как во время одного плавания его даже рвало от страха, и морская болезнь была здесь ни при чем.
— А стоит сойти на берег, где тебе не угрожает опасность, сразу все забываешь, — с улыбкой заключил он.
Уже на другой день Андерс сообщил Вениамину, что, к сожалению, его обваляют в грамматике и поджарят на математике, чтобы подготовить к поступлению в классическую гимназию в Тромсё. Времени в обрез, так что с Лофотенами придется повременить.
— Почему она такая злая?
Вениамин мог позволить себе так сказать тому, кто должен был быть его отцом.
— На то есть много причин, — заметил Андерс и отвернулся.
Вениамин часто сидел в комнате матушки Карен и размышлял над тем, что ему многое следует забыть. Хорошая память вовсе не благословение Божье. Но чем больше он думал об этом, тем лучше все помнил.
Иногда эти мысли одолевали его во время чтения и портили ему все удовольствие. Они взывали к нему его собственным испуганным голосом. Читая приключения и романы, он слышал, как сам рассказывает себе все то, что следовало забыть.
Это было, пожалуй, похуже, чем крики русского. Иногда он видел себя со стороны. Словно пылинку, положенную кем-то под увеличительное стекло матушки Карен. Может, даже он сам положил себя туда. Тогда он представлялся себе непобедимым великаном, который шагает по Вселенной, накинув на плечи вместо плаща звездное небо. Однако чаще всего он отождествлял себя с тем, что лежало у него под увеличительным стеклом. Несколько раз ему казалось, что он мотылек, который, никем не замеченный, летит через комнату.
