Спой мне колыбельную (ЛП) - Моррисон Анджела (книги полностью .txt) 📗

Мэдоу скрещивает руки на груди.

— Так что за ужасные новости?

Я — Чудовище, мутант, и буду производить на свет уродцев. Об этом Мэдоу уж точно не узнает.

— Это личное. — Я отталкиваю ее и иду к лестнице.

— Осталось три дня, — кричит она мне в след, — и потом ты поцелуешь его на прощанье.

Весь хор идет сегодня вечером на концерт. Мы на балконе. Хор Дерека сидит на нижнем ярусе.

— Вот и он. — Сара указывает мне на него. Дерек встает, осматривая зал. — А где Блэйк?

Леа тоже шпионит.

— Бет, встань и помаши ему.

Я чувствую себя такой идиоткой.

— Он ни за что не увидит меня оттуда.

Леа пихает меня в ребра.

— Вставай.

Я вскакиваю на ноги, чтобы заткнуть ее и наблюдаю за ним, изучающим аудиторию ряд за рядом. Затем он машет рукой и улыбается, указывая на выход.

— Иди, — шепчет Сара. — Я отвлеку Мэдоу. Узнай, где Блэйк.

Оркестр разогревается. Было бы очень круто выступать с оркестром. Я говорю Терри, что иду в комнату для девочек и выскальзываю, пока Мэдоу не застала меня врасплох.

Я поторапливаюсь, проходя через двери, и он тут как тут, тянет меня за колонну и целует. Это взбадривает меня. Но я не уверена. Я вынуждена немного увернуться.

Я роняю свои руки на его плечи, исследуя мускулы.

— Привет.

Он берет мои руки в свои.

— Привет.

Это все, чего мы смогли добиться. Мы теряемся в поцелуях, пропуская два первых номера концерта.

— Ты в порядке?

Я закусываю губу и киваю.

— Мне лучше вернуться, пока Терри не послала Мэдоу за мной.

Он усмехается.

— Все, что угодно, но только не она. Она чертовски меня пугает.

Его ударение на слове «чертовски» прелестно.

— У тебя термометр не зашкаливает?

Он смеется.

— Иди ко мне еще разочек.

Мы пропускаем и третий номер концертной программы.

— Я должна идти.

— Встретимся сегодня вечером. Я буду ждать тебя у отеля, пока ты не сможешь уйти. Мы можем вернуться на нашу скамейку у озера.

Неужели Мэдоу права? Он уже жаждет этого?

— Не знаю, если ты…

— Я не про секс, Бет. Я не хотел бы проявлять к тебе такое неуважение.

Моё лицо становится красным.

— Меня так легко считать по лицу?

— Доверься мне. Я просто хочу провести с тобой больше времени. Мы можем погулять и поговорить. Сара сказала Блэйку, что ты тоже пишешь.

Я убью ее.

— Строчу тексты песен. Но они плохие. Не то, что твои.

— Хочу их услышать.

— Ни за что.

— Пожалуйста. — Он целует меня.

— Нет.

Он снова целует меня, долго и очень убедительно.

— Мы погуляем, но никаких стихов.

Я бы умерла, если бы он услышал то, что я написала прошлой ночью. И никто никогда не услышит то, что я написала на той скамейке тем вечером. Но это было до. До того как Дерек нашел меня, поцеловал и преобразил.

Дерек улыбается, готовый снова меня поцеловать.

— Бет, я могу заставить тебя спеть их для меня.

— Ты всегда можешь попробовать. — Я закрываю глаза, готовясь раствориться в нем еще одну бесценную минуту.

— Я принесу свои лучшие мелодии.

— Твои губы еще не устали? — шепчет он мне на ухо.

Я в руках у Дерека, сижу у него на коленях, а ноги вытянуты на нашей скамейке. Дует свежий ветерок, отчего прохладно. Я вжимаюсь в теплый трикотаж одетого на нем свитера, радуясь, что он надел его.

— Я могла бы целовать тебя всю ночь.

Он подхватывает меня и встает.

— Давай прогуляемся.

Я не хочу прекращения наших объятий.

— Нет. — Я хватаю его руку и дергаю изо всех сил.

Он ставит меня на ноги и целует еще один раз.

— Мне нужен перерыв, иначе это перерастет в секс.

Почему меня это не пугает? Черт. У меня есть огромное желание толкнуть его обратно на скамейку и посмотреть, что случится. Чудовище жаждет выйти на свободу. Кто знал, что я могу быть такой отвратительной? Может быть, этим придурочным докторам есть, о чем беспокоиться?

Дерек берет меня за руку, и мы идем вдоль дорожки, что огибает озеро. Он показывает вдаль, на другой берег.

— Те огни — это Франция. Эвиан — то, откуда берут начало эти воды.

— Откуда ты знаешь?

— Прочитал, чтобы впечатлить тебя. Это озеро глубиной триста метров.

Я останавливаюсь.

— Сейчас я не нуждаюсь в экскурсии. — Я стараюсь, чтобы мой голос звучал сексуально. Я. Сексуальна.

Он поворачивается и указывает на три больших пучка перьев, голубовато-белых в лунном свете:

— Это лебеди. Мне спугнуть их?

Я трясу головой и позволяю ему вести меня дальше.

— Почему все мальчишки такие?

— Я — мальчишка? — Он смотрит на меня искоса и хмурится.

— Нет. Определенно нет. — Мы подходим к посеревшей статуе и поворачиваемся спиной к озеру, чтобы рассмотреть застывшую женщину. — Я пытаюсь разобраться, кто ты.

— Ослепленный. — Он подносит мою руку к губам и целует ее. Странно, что статуя не начинает таять. Я вот начинаю. Такая растаявшая.

Мы стоим так, вдыхая друг друга, томно глядя друг другу в глаза, обмениваясь чудом того, что мы чувствуем. Мне кажется, он хочет снова поцеловать меня, но он отворачивается, кашляет и достает новый пакет одноразовых платков.

Я моргаю. Вечер прохладен для летнего сезона, особенно здесь, рядом с озером. Этот воздух не слишком полезен для его голоса.

— Мне не нравится твой кашель. Ты простыл?

Он снова кашляет.

— Ты завтра поёшь. Нам нужно вернуться назад.

— Не беспокойся. — Он тянет меня за руку, и мы бредем по направлению к нашей лавочке. — Мне разрешено спать дольше обычного.

— Привилегия звезды?

— Это для див.

— Значит, не для меня.

— Знаю. — Он обхватывает рукой мою спину и не выпускает ладонь из своей. Моя рука в его, и он может прижаться ко мне сильнее. — Понял по тому, как ты поешь. — Он говорит тихо, его дыхание греет мочку моего уха. — Дива не могла бы петь с такой чистотой и эмоциональностью, как ты. Ты — артистка.

— Приятно слышать это от тебя. Спасибо.

— Это просто констатация факта.

— Мне нравится твоё виденье мира.

— Сегодня он мне видится по-другому.

— Звучит так, словно я первая девушка, кому ты это говоришь.

Он резко останавливается.

— Я чертовски влюблен в…

Он сгибает свою руку, прижимает меня к своей груди и прикасается губами к моей шее. Я поглаживаю его мягкие, прекрасные волосы и шепчу:

— …в мой голос. Ты даже не знаешь меня.

Он поднимает голову, отпускает руку и берет моё лицо в ладони.

— Я знаю твою душу. Она здесь, в каждой ноте. — Он быстро целует меня в губы. — Ты не можешь быть подделкой. Ты не можешь притворяться. — Он задерживается дольше у моих губ в этот раз. — Я до жути хочу узнать тебя поближе. — Он начинает дышать быстрее.

Все становиться не похожим на реальность. Я отстраняюсь.

— Жаль разочаровывать.

— Забавно. Ты знаешь, как тебя называют парни из хора?

Могу себе представить.

— Богиня.

Его взгляд такой глубокий, а я опускаю свой и пялюсь на сколы розового лака на ногтях.

— Меня называли по-разному, но так — никогда.

Он кладет указательный палец на мой подбородок и нежно поднимает мои глаза к своим.

— Спасибо, что тусуешься с простым смертным.

Он заводит липкий, напшиканный лаком, выкрашенный в светлый цвет локон за мое ухо и двигается ко мне, чтобы снова поцеловать.

— Ты знаешь, насколько я фальшива? — Я отворачиваюсь. — Эти волосы. Лицо. Если бы ты видел меня дома…

— Но мы не дома. Мы здесь. Нам можно не быть теми, кем мы являемся дома.

Есть сила в его голосе, которая пугает меня. Неужели он бежит от реальности, которая ждет его дома, так же, как и я? Вот, что я делаю с ним, или по отношению к нему — когда он целует меня, безысходное отчаяние отступает, но когда он прекращает это делать, все возвращается. Я держусь за него. Нужна ему. Он прижимает меня к себе. Может, он мне тоже нужен?