Пампушка для злого босса (СИ) - Рей Полина (читать книги без сокращений TXT) 📗
- Есть. Но я не планирую делать кофе-брейков.
- И всё же... пожалуйста.
Что-то в тоне Кристины заставляет меня внимательно посмотреть на неё, не торопясь говорить «нет». Наверное, безысходность в глазах. Эта женщина и её проблемы не должны меня касаться от слова «совсем», но я не могу вот так просто отказать ей в простом разговоре. Да и может, удастся выяснить что-нибудь относительно её планов на ту историю с адвокатом и Казанским.
-Ладно. Внизу кафе, я подойду туда через десять минут, а сейчас извините, мне нужно кое-что сделать и я не хочу отвлекаться.
Кристина послушно покидает приёмную, а я замираю, глядя в одну точку перед собой. Может наплевать на всё, включая гордость, и набрать номер Алексея? Рассказать ему о визите Кристины, послушать, что он думает по этому поводу.
Я снова лгу сама себе - просто ищу повод услышать его голос. Но если ему это не нужно, всё зря. И пока приходится с этим смириться.
Кристина ждёт меня за одним из столиков, мнёт в пальцах салфетку и это выдаёт, что нервничать в ходе разговора буду не только я. Впрочем, я скорее испытываю волнение от непонимания того, что ей могло понадобиться.
Присаживаюсь рядом, заказываю кофе и кожей чувствую жадный взгляд Кристины, направленный на меня будто рентген.
- У меня не более десяти минут. Работы много, - начинаю разговор, когда пауза слишком затягивается. - Давайте вы просто расскажете, что вам нужно, а дальше уже я скажу, смогу ли вам помочь.
Это довольно странно - сидеть вот так напротив женщины, которую не так давно оттаскала за волосы, видеть её заискивающий взгляд и не понимать, что будет дальше.
- Я... я была у Алексея.
-И?
- Я просила его помочь мне. Но от отказался.
Немудрено, учитывая, как именно Кристина действовала до этих пор.
- Значит, он просто не может вам помочь.
- Он может. Просто не хочет.
- В чём должна была заключаться его помощь?
Она отвечает не сразу, сначала буквально впивается взглядом мне в лицо, будто силится разглядеть на нём что-то, что даст ей ответы на её вопросы, после чего выдыхает коротко:
-Деньги. Мне очень нужны деньги.
С этим всё ясно давно. Не были бы ей нужны ссуды от Казанского, вряд ли бы она занималась вымогательством. Только вопрос, что она хочет получить от меня?
-И?
- Лёша меня послал.
- У вас же адвокат был и какие-то планы, как проучить Алексея за то, чего он не делал.
Вскинув бровь, я смотрю на Кристину, и вижу, как она начинает нервничать ещё сильнее. Взгляд бегает, а ни в чём не повинная салфетка превращается в бумажные лохмотья.
- Адвоката больше нет. Мне нечем ей платить.
Фух, ну хоть одна хорошая новость за последнее время. Значит, Казанскому больше ничего не угрожает, по крайней мере, со стороны Кристины. За это стоит выпить.
- Хорошо. От меня вы что хотите?
- Поговори с Лёшей... Он тебя послушает. Скажи ему, что мне очень нужны деньги, это вопрос жизни и смерти.
Звучит устрашающе, и дело даже не в гипертрофированности фразы. Даже тон, которым Кристина произносит эти слова, понуждает меня поёжиться. Похоже, у этой избалованной наглой дамочки всё совсем плохо, раз она пришла ко мне.
- У Алексея сейчас трудный период вы должны знать. Если уж он вас на дух не переносил до смерти дочери, сейчас... сейчас думаю, вам вообще не на что рассчитывать. А сейчас извините, мне нужно идти.
Я успеваю подняться из-за столика, когда Кристина подаётся ко мне и цепко, до боли хватает меня за запястье. Это случается так внезапно, что я даже не успеваю отстраниться и выдернуть руку.
- Он что - бросил тебя? - ухмыляется она, приподнимаясь, чтобы приблизиться вплотную. - Он так со всеми поступает, мы для него только вещи. Которые он пользует, а потом выбрасывает на помойку. Сначала я ему стала не нужна, теперь ты. Следом кого-нибудь ещё постигнет та же участь.
Я пытаюсь высвободиться, но хватка Кристины становится ещё крепче. На нас уже начинают глазеть в кафе, где меня знает едва ли не половина посетителей. Чего доброго, так я стану самым скандальным сотрудником офиса.
- Дай мне денег... прошу. Мне много не нужно.
Кристина так внезапно меняет тему, что я оставляю свои попытки вытащить руку из её цепких пальцев. Просто застываю, потому что ошарашена. Насколько же реально она нуждается в деньгах, если готова просить их вот так, у человека, который видит её в третий раз в жизни, и который уже ей показал, что именно думает о её наличии.
- Это всё, что есть.
Я судорожно расстёгиваю левой рукой застёжку на сумочке, вытаскиваю несколько тысячных купюр - всё, что имею в наличности. Бросаю на столик, и когда Кристина отпускает меня, чтобы схватить деньги, ретируюсь из кафе.
Чувствую себя гадко. Это чувство везде - кажется, даже на коже до сих пор осталось ощущение мерзких прикосновений. И дело даже не в том, что до меня дотрагивалась женщина, на которую без слёз сейчас не взглянешь. Всё, что было связано с этой стороной жизни Казанского, вызывает у меня желание помыться. Нет, я совсем не отношусь к нему хуже, когда сталкиваюсь с подобным. Скорее, ощущаю какую-то опустошённость, смешанную с сожалением. Что всё произошло именно так. Что Алексей связывался с такими женщинами, как Кристина.
Убегаю быстро, словно боюсь, что она погонится за мной. Мне больше нечего ей дать - могла бы, откупилась по полной, но у меня просто нет на это ресурсов. Правда, я благодарна Кристине за желание, возникшее во мне в тот момент, когда я только увидела её в офисе. Теперь я точно поеду к Казанскому, и мы обязательно поговорим. Иного и быть не может.
Глава 18
Выходить из такси страшно. Водитель нервно постукивает по рулю, а я всё сижу на заднем сидении и не могу найти в себе храбрости, чтобы покинуть машину. Проходит минут десять, а может и все тридцать, когда я, щедро расплатившись за ожидание, всё же выхожу и начинаю глотать воздух маленькими порциями. В окне квартиры Алексея горит свет, значит, он дома, что порождает во мне новую порцию страха.
Я даже не могу с точностью сказать, что именно понуждает меня испытывать это чувство. Боязнь вновь быть отвергнутой? Всё тот же холод и равнодушие на его лице? Мне так хочется сказать ему, что я безумно соскучилась, а после прижаться крепко и заявить, что он теперь никогда от меня не избавится, что бы ни вытворял и какие бы слова ни говорил. Но это будет так... неправильно - ставить свои потребности выше того, что чувствует, и в чём нуждается Казанский.
Наконец убеждаю себя, что ничего не случится - мы просто увидимся, перекинемся парой слов, я расскажу Алексею про визит Кристины, а дальше... А дальше пусть всё будет как будет - к чему загадывать, если я всё равно мало что могу изменить?
Стоя перед дверью в квартиру Казанского, неожиданно начинаю испытывать желание развернуться и сбежать. Оно поднимается откуда-то изнутри, будто интуиция подсказывает мне, что ничего хорошего из моего приезда к Лёше не выйдет. Словно там, за это дверью, порог которой перешагивала не раз, прячется то, что увижу и испытаю только разочарование.
Но я всё равно поднимаю руку и жму на кнопку звонка.
Казанский открывает минуты через полторы, когда я уже решаю развернуться и уйти. Тишина, когда меня окутывает коконом безмолвия, нарушается скрежетом дверного замка, и моему взгляду предстаёт Алексей. Выглядит он, мягко говоря, совсем паршиво - маска равнодушия сменилась какой-то ужасающей чернотой усталости. Она сквозит в каждой черте его лица - тенями пролегает на скулах и под потухшими глазами, опускает тёмными штрихами уголки губ. Казанский весь словно бы уменьшился и стал прозрачным.
- Вера? - уточняет он удивлённо, будто я - всего лишь одна из его фантазий. Чувствую запах спиртного, от которого к горлу подступает тошнота.
Наверняка он заперся здесь один и теперь делает то, что может окончиться действительно плачевно - методично уничтожает себя алкоголем.
