Пылающие страстью (СИ) - Давыдова Ирина (читаемые книги читать txt) 📗
— Что с нами будет? Я имею в виду наши отношения.
— Я не могу пока тебе сказать точно, но знаю одно — я не играю, и настроен абсолютно серьезно.
Девушка ощутила мужские горячие ладони у себя на спине и, глядя в глаза мужчине, тихо прошептала, вкладывая в эти слова все свои чувства:
— Спасибо тебе за все.
ГЛАВА 20
С того дня, когда Георга задержали, прошло уже несколько месяцев. Ему дали двенадцать лет за махинации, а благодаря этому Света уже через две недели после суда получила развод, без его согласия. Держа в руках долгожданный документ о расторжении брака, девушка не верила своему счастью, она словно выдохнула, ощутила легкость, и готова была танцевать доупаду. По этому случаю Валера даже устроил небольшой праздник, приказав Ольге Юрьевне приготовить самые вкусные блюда. За ужином они включили музыку и весело проводили время в кругу своей семьи.
Что касаемо Дмитрия Алексеевича, он остался жить вместе с дочерью и внуком в загородном доме Мишина. Валера сам предложил ему такой вариант, да и не видел смысла отпускать пожилого человека жить одного. А так они всегда будут рядом, и если что, смогут друг друга подстраховывать, в той или иной ситуации.
Сам же хозяин дома покинул пост водителя у Клима и полностью перебрался в офис, возглавляя свою нефтяную компанию. Свету он оставил хозяйничать дома, воспитывать сына и просто встречать его с работы. Иногда она отправляла кухарку на выходные, желая самой заняться кухней и приготовлением еды, чтобы порадовать своих любимых и близких чем-нибудь вкусным. Еще девушка поняла, что полюбила Валеру, и теперь целиком и полностью доверяла ему, да и не могло быть иначе, он столько всего для нее сделал, что и дурак мог бы понять, он любит ее, и не предаст.
Сегодня был один из тех вечеров, когда Свете захотелось приготовить вкусную лазанью, испечь пиццу, а потом все это утоптать вместе с семьей, сидя за круглым столом. Все проходило прекрасно, пока она не поняла, что начала оседать на пол от жгучей боли где-то в районе груди. Коснувшись рукой, последнее, что она запомнила — ярко-алую кровь на бледных дрожащих пальцах и сдавленный писк ребенка: «мамочка».
Выключив свет в кабинете, Валера надел пальто и, покинув офис, рванул в сторону излюбленного бара, в котором в свое время часто любил зависать. Сегодня он устал, и понял, что очень хотел бы отдохнуть вне дома, потому и отправился туда, где музыка и алкоголь. Но вот, что было самым интересным — его больше не интересовали девушки, потому что дома была единственная и самая лучшая. Он просто хотел сменить обстановку, а потому уже через пятнадцать минут притормозил около одного бара.
Выйдя на улицу, он тут же прикурил сигарету, а затем, достав телефон, решил в первую очередь позвонить Свете и предупредить, что дома будет сегодня позже. Но на звонок ему никто не ответил, и решив перезвонить позже, он зашел внутрь, где его сразу же поглотил шум музыки и голосов. Расположившись за барной стойкой, заказал себе стакан виски, сделал пару глотков, как вдруг в области сердца почувствовал некий дискомфорт, словно кто-то когтями царапал полированный стол. Валера попытался отбросить глупые мысли, и снова отпил обжигающую жидкость и подумал о той, которая навсегда завладела его разумом. Соскучился он по ней за целый день, но все эти месяцы, которые он провел дома, лишь изредка выходя со Светой в ресторан, давали о себе знать. Раньше он не вел такую затворническую жизнь, а с появлением семьи, а именно семьей он называл Свету, Кирилла и Дмитрия Алексеевича, все в его жизни изменилось. И даже сейчас, сидя здесь среди чужих и абсолютно безразличных ему людей, он понял — ему здесь больше не место. Здесь нет любимых объятий, здесь нет привычного смеха ребенка, и здесь он не может поиграть с будущим тестем в шахматы возле камина, потому что это неправильное место.
Бросив бармену купюру за алкоголь, он, не дожидаясь сдачи, прошел к выходу, не забыв накинуть куртку, снятую при входе. Снова прикурил сигарету и попробовал дозвониться до Светы, но попытка оказалась тщетной, в телефоне слышались лишь гудки. Тогда, не думая, он уселся за руль и рванул в сторону дома, начиная всерьез переживать за девушку, потому что с тех пор, как они стали жить вместе, она ни разу не игнорировала телефон.
Добравшись до дома за рекордно короткие сроки, Валера тут же влетел в кухню, где в последнее время Светлана любила проводить время, но там никого не оказалось. Взгляд тут же наткнулся на разбитое стекло, впускающее в дом холод с улицы, и небольшую лужу крови около стола. Его словно прошибло и, достав телефон, он тут же набрал номер Дмитрия Алексеевича. Спустя несколько гудков, прозвучало тихое «слушаю».
— Где вы? — без приветствий, грубым голосом спросил Валера, чувствуя, как дрожат руки.
— Валера, Света ранена, мы в третьей городской, — безжизненным голосом ответил отец.
— Я еду, — все так же отчеканил Мишин и рванув из дома, рукой подозвал к себе одно из охранников, — ты едешь со мной.
— Что нужно делать? — спросил парень, садясь на пассажирское сиденье.
— Какого хе*а мне никто не позвонил и не сказал, что произошло? — возмущенно спросил Валера, злясь, что последний узнает, о произошедшем со Светой.
— Так мы ничего и не знаем, нам сказали, что Светлане стало плохо, вот и вызвали скорую.
— В нее стреляли, звони начу, пусть ищет, кто посмел!
— Понял! Уже звоню, — произнес Николай и, достав телефон, тут же набрал начальника отдела безопасности.
Через двадцать минут Мишин вбежал в коридор больницы, и узнав у дежурной номер нужной палаты, обнаружил около нее Дмитрия Алексеевича вместе с Кирюшей. Малыш тут же подбежал к нему и бросился на руки, а Валера, не медля, прижал его к себе, радуясь, что с ребенком все в порядке.
— Маме больно, — тихо прошептал Кирилл и носом уткнулся в мужское плечо.
— Успокойся, сынок, успокойся, родной мой, — неосознанно он назвал ребенка сыном, и только крепче прижал его к себе.
— Я плавда тепель твой сын?
— Я бы очень этого хотел, милый, — ответил Валера, целуя детскую щечку, — расскажите, что произошло?
— В Свету стреляли, пока она была в кухне, и я только услышал крик Кирюши, а когда прибежал, она уже лежала на полу, — рассказал Дмитрий Алексеевич.
— Как она сейчас?
— Пуля прошла по касательной в области ребер, но зашивать все равно пришлось. Врач пока не выходил.
— Хорошо, Господи, я так испугался, когда никого не обнаружил дома, еще и дозвониться до Светы никак не мог.
— Я не понимаю, кто это мог сделать? — расстроенно проговорил Дмитрий, и тут же увидел парня, шедшего по коридору к ним.
— Здравствуйте, — поздоровался Николай и, бросив взгляд на Мишина, добавил: — На минуту.
Валера кивнул и, отдав Кирилла дедушке, прошел вслед за охранником, понимая, что тот принес неприятные вести:
— Что у тебя? Говори — не томи!
— Это был «привет» из тюрьмы.
— Вот гнида, да я его…
— Валера, — остановил его охранник, — примерно через десять минут после покушения на Светлану его зарезал сокамерник, — отчитался Коля, стараясь как можно скорее успокоить шефа такой новостью.
— Допрыгался, значит, ну, вот пусть и сгниет там, тварь! Что еще?
— Киллера поймать не удалось, но он нам не угроза. Его делом было стрельнуть, он стрельнул, бабки получил, остальное его не касается.
— Но меня это не успокоило, неважно, где, найдите его и пристрелите! М*азь, которая хотела отнять у меня самое дорогое, не будет ходить по этой земле.
— Понял. Я могу идти?
— Ступай.
Валера, оставшись один, потер руками лицо, еще не до конца осознавая, что произошло, а вернее, что он мог потерять любимую. Мог потерять, пока сам сидел в этом гребанном баре и пил виски, наслаждаясь жизнью. А ведь сердце подсказывало ему, что что-то произошло, а он не принял это за знак, вот и поплатился. Господи, а если бы все было иначе, если бы Света стояла чуть дальше или чуть ближе, что было бы тогда? Машин ненавидел себя в этот миг, ненавидел за то, что так глуп был, учитывая только свои желания, а ведь теперь он должен советоваться, а не быть эгоистом. И возможно, если бы он не поехал развеяться, то Света сейчас была бы дома, и они проблему с Георгом решили бы по-другому. Но одно радовало определенно точно — Грановский лежит в холодной, сырой камере и купается в собственной крови. И Валере было совершенно не жалко эту гниду, посмевшую определенную часть жизни издеваться над Светой.
