Беременная от моего друга (СИ) - Джокер Ольга (мир книг txt) 📗
— Возьми его в руку, Альбин, — произношу, когда она стоит несмело и боится сделать следующий шаг.
Давным-давно я терпеливо ждал того момента, когда девственница Кудряшова будет готова к первому сексу. Но даже тогда она вела себя куда раскованнее, чем сейчас.
Сильнее стискиваю зубы и с шумом выдыхаю, когда она покорно слушается и нежно обхватывает пальцами мою головку.
— Что делать дальше? Я… совсем забыла, как сделать тебе приятно, — её щеки розовеют, а спокойное размеренное дыхание учащается и тяжелеет. — Но очень бы этого хотела, Илья.
— Ты уже делаешь мне приятно, Кудряш. Просто продолжай и не останавливайся.
Альбина кивает и начинает водить рукой вверх и вниз вдоль всей длины, размазывая каплю смазки. Сначала медленно, затем немного ускоряясь. Забавно закусывает нижнюю губу, а я тянусь рукой к её волосам и снимаю резинку, распуская кудряшки по её плечам. Я влюбился в них ещё в школе, когда впервые увидел новенькую девочку в нашем классе.
— Достаточно, Альбин, — произношу, когда возбуждение находится на пределе, а мне ещё хочется её трахать.
Кудряшова кивает и отпускает руку. Я разворачиваю её спиной к себе, двигаю вперед и прошу упереть руки в стену. Альбина делает так, как я говорю. Шумно охает, когда я приподнимаю её платье выше, обнажая упругую попку в кружевных стрингах. У нее и раньше была тяга к красивому белью, которое я всегда с удовольствием оценивал.
Моя ладонь опускается на её плоский живот, в нетерпении движется ниже, пока не задевает слегка выпуклый шов. Я не помню его раньше, но догадываюсь, что он оставлен после кесарева сечения.
Судя по тому, что Альбина немного отстраняется, он её волнует. Её тело из податливого и расслабленного становится напряженным и обездвиженным.
— Расслабься, ты прекрасно выглядишь, — склоняюсь над её ухом, задеваю мочку кончиком языка, попутно поглаживая неровные края шва.
— Он немного уродует меня. Ты просто его не видел…
— Глупости говоришь, — моя рука минует препятствие в виде резинки её трусиков, скользит по идеально выбритому лобку и касается клитора.
— Ох… Илья, — откидывает голову на моё плечи и начинает мелко дрожать в моих руках, пока я растираю обильную влагу между складками и проникаю в неё пальцами.
Мой член напряженно дергается, услышав хлюпающие звуки и упирается между её ягодиц. Кажется, что едва я войду в неё, такую влажную и горячую, то тут же кончу. Альбина становится смелее и заводит руку за спину. Обхватывает пальцами мой член и направляет в себя.
— Пожалуйста… Я хочу тебя, Илья.
Меня не приходится уговаривать долго — спустя несколько секунд её трусики опускаются на пол, я широко раздвигаю её ноги и одним резким толчком заполняю собой. Кудряшова несдержанно вскрикивает и мне приходится ненадолго закрыть её рот своей ладонью. Затем перемещаю руки на её бедра, сильнее сжимаю и часто вбиваюсь в неё, подбирая комфортный для нас двоих ритм.
— Словно… впервые… испытываю это с тобой, — произносит Альбина, прерывисто дыша. — Уже забыла, что это может быть так… невероятно здорово.
— Я напомню тебе, Кудряш. Ещё не один раз напомню.
Я делаю всё по правилам — пишу отказ от дальнейшего лечения, который подтверждает Даша своей подписью, и спускаюсь на парковку, где уже стоит машина такси. Кудряшова обещала, что выйдет следом, немного позже, потому что ей будет неловко, если нас увидят её коллеги.
Я занимаю место на заднем сиденье и листаю письма, полученные по электронной почте. За время моего больничного здесь накопилось слишком много хлама.
Альбина выходит спустя десять минут. Воровато озирается по сторонам и только потом направляется к машине. Занимает место рядом со мной и опускает голову на моё плечо, когда такси трогает с места и едет по указанному адресу.
— Где ты остановишься, Илья?
— В гостинице, временно, — поясняю я. — Пока мне не подыщут новую квартиру.
— Прости, я не могу пока пригласить тебя к себе… Всё происходит слишком быстро… — тяжело вздыхает Альбина. — Если мама узнает о нас с тобой, то просто с ума сойдет. Да и малышка пока к тебе не привыкла. Она у меня достаточно бурно реагирует на посторонних.
Её причины вполне обоснованы, и я не протестую, но слово «посторонний» как-то неприятно царапает душу. Я не имел дел с детьми и младенцами, но постараюсь сделать всё, чтобы полюбить её Вику как свою дочку. Если только Кудряшова решится.
Глава 29.
Альбина.
— Сегодня ты приехала позже, чем обычно, — произносит мама, плотно поджимая губы в тонкую линию.
Она встречает меня в прихожей с дочерью на руках. Вика выглядит сытой и довольной, что главное для меня. Няня, которая работала у нас в посёлке отказалась приезжать в город, сославшись на долгую дорогу. Не уверена, что к этому непричастен Рома, но факт остается фактом — с Викой кроме мамы сидеть пока некому. К тому же, она не самый плохой вариант, если не брать в учёт то, что она до сих пор норовит контролировать меня.
— Да, так получилось, — снимаю с себя куртку и шарф. — Заговорилась немного с Дашей. Прости, что не предупредила.
Она окидывает меня внимательным взглядом, возможно, ни капли мне не верит, но вслух ничего не высказывает. Просит только помыть руки с улицы, прежде чем брать дочку. Вика заметно радуется, когда я обнимаю её и целую в макушку, поднимая моё настроение до самой высокой отметки. С её появлением в моей жизни многое изменилось и заиграло новыми красками. Многое, если не всё.
— Что это? — спрашиваю удивленно, замечая в центре кухонного стола огромный букет из насыщенных бордовых роз.
Запах витает по всей кухне, а количество цветков невозможно с первого раза сосчитать. Навскидку их больше сотни.
— Рома приезжал к дочери, — оправдывается мама. — Заодно просил букет тебе передать. Правда красивый?
— Он приезжал, а ты ничего мне не сказала? — вспыхиваю от её слов будто спичка.
Мне начали надоедать её игры за моей спиной. Прекрасно понимаю, что дочка должна видеться со своим отцом, но я сама хотела бы решать, когда, где и как это будет происходить.
— Аля, не кипятись! Он не предупреждая приехал. Сказал, что соскучился по Вике, оставил цветы и почти сразу же уехал, — мама виновато разводит руки в стороны и мне даже на секундочку кажется, что она говорит совершенно искреннее. — Знаешь, он выглядел таким поникшим, что отказать ему я не могла. Ты бы встретилась с ним, поговорила, узнала бы, что происходит.
Включаю электрочайник, усмиряя нехарактерные для меня вспышки гнева.
— Я подумаю над твоим предложением, — отвечаю спокойным, но строгим тоном. — Но это не означает, что именно так и поступлю.
Мама в дискуссию не вступает. Просит налить ей чаю, достает ягодный пирог, который она испекла, пока меня не было. Порой удивляюсь как она всё это успевает с ребёнком на руках — у меня ничерта не получается, когда я остаюсь с Викой один на один. Еду для себя я заказываю уже готовую, а с уборкой мне помогает помощница раз в неделю.
— Как же всё-таки хорошо, когда тебя любят, — произносит родительница, поглядывая на букет. — Цветы носят, стелятся у твоих ног…
— Когда любовь взаимна это гораздо лучше, мама.
— Так не бывает, Аль, — поясняет мне, словно несмышленышу. — Всегда в отношениях кто-то любит больше.
— Ты считаешь, что Илью я всегда любила больше? — спрашиваю раз уж мы развили этот диалог.
— Конечно! — хлопает в ладоши мама.
Ей только дай повод об этом поговорить. Громова она тихо невзлюбила с первого дня, а открыто возненавидела только тогда, когда увидела, как мне, её горячо любимой дочери, было без него больно. Всё то время, что мы встречались, а потом были женаты, она программировала меня на то, что наши отношения — это не навсегда. Молодые, глупые, ещё перебесимся.
