Мой сладкий грех (СИ) - Орлова Ника (лучшие книги TXT, FB2) 📗
— Помочь? — Илья заглядывает в кухню. — Проходил мимо, через стекло увидел, что у тебя трудности.
— Прямо-таки трудности, — улыбаюсь, — помоги.
Он берет банку из моих рук, пробует открыть, не получается. Чертыхается, прикладывает больше силы, крышка поддается, но банка соскальзывает с его рук и падает. Он еле успевает ее подхватить, при этом задевает разнос с фруктами, тот сваливается на пол и все летит врассыпную.
— Твою ж мать! — смотрит виновато на меня.
Я смеюсь, он тоже прыскает со смеху, мы одновременно приземляемся на корточки и начинаем собирать разбросанные по полу ягоды.
— Говоришь, были трудности? Сейчас это все по новой мыть, — ухохатываюсь я.
— Быстро поднятое с пола упавшим не считается, — говорит, сквозь смех, Климов, доставая закатившееся за меня яблоко.
Нам нереально смешно, до слез. Мы собрали все, но сидим на полу и угораем. В конце концов, Илья поднимает разнос на стол, потом тянет за руку меня. Я встаю и сталкиваюсь глазами с наблюдающим за нами в дверях Волковым. Ему не смешно, я тоже осекаюсь. Не представляю сколько он здесь. Черт, выглядит недовольным.
— Я смотрю, у вас даже веселее, чем за столом.
— Просто хотел помочь, а вышла фигня — бросает ему Климов, выходя их кухни от греха подальше.
Назар смотрит на меня исподлобья и ничего не говорит.
— Назар, не делай хоть сейчас проблему. Он просто проходил мимо, а мне понадобилась мужская сила.
— И ты нашла ее в Климове…
— Он только открыл мне банку!
— И вы оказались на карачках на полу.
— Блин, Назар!
— Десерты неси! А то все решили, что ты здесь уснула.
Разворачивается и выходит из кухни. Ну почему так? Последнее, что было сегодня в моих планах — это ссора. Почему он так ревнует меня к Илье?
Быстро споласкиваю фрукты, кое-как выкладываю в спешке, Даша приходит мне помочь.
— Что у вас тут произошло? Назар вышел злой или мне показалось?
— Не показалось, к Илье ревнует.
— А есть повод?
— А Назару нужен повод? Он его сам найдет, даже в простой бытовой ситуации.
— Не вздумай оправдываться. Нечего перед ним лезгинку танцевать!
Выносим с ней десерты, ставим на стол. Сажусь рядом и просто чувствую остронегативные вибрации, исходящие от него. Климов ведет себя, как ни в чем небывало, пьет и травит анекдоты, а Волков делает вид, что все нормально, но я слишком хорошо знаю это напускное равнодушие.
Гости расходятся ближе к половине двенадцатого, Даша с Олей помогают мне все убрать со стола и загрузить посудомойку. Назар провожает всех до ворот, а я иду наверх.
Приняв душ, выхожу в комнату, его нет, спускаюсь на первый этаж. Там тоже пусто. Жаль, что такой вечер испорчен, по плану у меня был для него сюрприз. Пока его не было дома, привезли портрет, повесили в кабинете напротив рабочего стола.
Пару лет назад я нашла в каком-то журнале его снимок и перенесла его на бумагу карандашом. Получился очень красивый черно-белый портрет. Назар на нем вполоборота, в светлой футболке поло, волосы немного короче, чем он носит сейчас. Раньше он всегда носил более короткие, когда занимался профессионально. Это мой подарок ему на новоселье. Я перенесла в студии свой портрет на холст, заказала стекло и дорогущую современную раму, потратила все свои деньги. Он отлично вписался в черно-белый интерьер кабинета, после ужина, хотела Назару показать.
Открываю дверь кабинета и обнаруживаю там свет. Он стоит, облокотившись о стол и рассматривает портрет. Переводит взгляд на меня.
— Это мой подарок на новоселье.
— Спасибо.
— Тебе нравится?
— Нравится… Почему подпись твоя?
— Потому что, это я рисовала.
Он удивленно зависает на мне, потом отмирает, снова смотрит на стену напротив, уже другим взглядом.
— Когда ты это рисовала?
— Пару лет назад…
Он подходит к портрету, всматривается в каждую деталь, останавливается на моей подписи внизу. Первая английская N, з завитками, а вторая половина слова на русском — NiKa.
Это мой логотип, придумала его, когда стала строить планы открыть студию, Первые две буквы имени и фамилии.
— Стильно. Не знал, что ты так хорошо рисуешь.
Поворачивается ко мне.
— Это единственный мой портрет твоей рукой?
Машу головой, не знаю признаваться или нет. Но все же решаюсь.
— Дома целая тетрадка.
Он подходит, крепко сжимает меня в объятиях, выдыхает мне на ухо.
— Извини за сегодняшнее, был неправ.
Что? Волков извиняется? Не верю своим ушам, пожалуй, это дорогого стоит. Уверенна, ни одна девушка не слышала от него таких слов.
— Я люблю тебя, — шепчу, тая в его руках.
— А я тебя люблю, до безумия. Помешан, болен, не могу видеть рядом с тобой никого в шаговой доступности. Убить готов.
— Мне никто, кроме тебя не нужен, пойми уже.
Он подсаживает меня на стол, наваливается, целует нежно в губы, раздвигает мои ноги, приближается между ними вплотную, развязывает мой халат, гладит бедра, губами спускается по шее. Его дыхание срывается, становится тяжелым, я завожусь и негромко стону в плену его ласк. По моему трепещущему телу разливается жар и желание.
Разведенные бедра размыкаются еще шире, когда Назар раскладывает меня на столе, медленно снимает свою футболку и завладевает соском. Меня штормит, я сладко скулю, обхватываю его ногами, зарываюсь в его волосы руками. Издавая громкие звуки удовольствия, он надавливает каменным членом на мою промежность.
Мне жарко, он так обжигает своим горячим дыханием мою кожу, что каждое прикосновение его губ отдается палящим зноем в районе таза.
Крепко держа, он спускается все ниже, пока его голова не оказывается межу моих ног. Он скользит языком в промежность и накрывает ее губами.
— Аа, Назар! Нереально хорошо…
Пока он чувственно двигается ртом по складочкам, я распаляюсь настолько, что начинаю выкрикивать, всхлипывать и царапать ему спину, не контролирую себя. Его движения не быстрые, томные, он никуда не спешит, эти сладкие терзания вводят меня в состояние небытия, перестаю понимать,
где я и кто, превращаюсь в сгусток ощущений. Через какое-то время он доводит меня почти до агонии, потом отрывается и поднимает на меня глаза, его взгляд пьяный, почти безумный.
— Умоляю, не останавливайся, — хнычу я.
И он продолжает, дурея от похоти, стонет, заталкивает в меня пальцы, я извиваюсь, мечусь по столу, доведенная почти до предела.
Большим пальцем Назар накрывает клитор, делает несколько движений, я чувствую, как подкатывает оргазм, вдыхаю, замираю и взрываюсь. Выгибаюсь от удовольствия, хриплю протяжно, закрываю глаза и улетаю.
Не давая мне возможности опомниться, он дергает молнию штанов вниз. снимает их, подтягивает меня к себе ближе и врывается с глухим рычащим звуком. Резко толкается, вскрикивая от наслаждения, иступлено сосредоточившись на моем лице. Я ловлю приход новой волны возбуждения, закусываю губу, моя плоть превращается в неимоверно чувствительную натянутую струну, а на лице снова появляется дикое желание. Волкову нравится смотреть, как я от него дурею, он довольно усмехается сквозь туман мутного сознания и набирает темп.
Я снова закрываю глаза и отдаюсь во власть своего потрясающего мужчины.
Мои стоны переходят в крики, Назар тоже звучит громче.
Толчок, снова толчок, снова и контрольный.
Он кончает в меня, слезы вырываются из моих глаз, я не кричу, я вою. Яркие вспышки проносятся перед глазами и мне кажется, я сейчас отключусь.
Заторможенно соображаю, чувствую, как Назар выходит, разлепляю заплаканные ресницы. Он стоит надо мной, упершись руками о столешницу, и наблюдает, как я прихожу в себя, поднимает, усаживает.
— Все хорошо?
Киваю, нет сил даже говорить. Сказывается усталость за день, спиртное, нервы и, вымотавший окончательно, ошеломляющий секс.
Назар нежно прижимает к себе, проводит носом по щеке.
— Идем наверх?
— Ты хочешь продолжения?
— Хочу.
