По вине Аполлона - Рафтери Мириам (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Он покачал головой и протянул руку, явно собираясь схватить меня.
— Тебе немедленно нужно показаться врачу.
Я увернулась и, сунув руку в карман брюк, достала катушку зажигания, которую вытащила из мотора «роллс-ройса».
— Я не больна — и я не чокнутая.
— Успокойся, — проговорил он более мягко, хотя по глазам его я ясно видела, он думает, что я свихнулась. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Но мне кажется, врач…
— Никаких врачей. — Я стиснула катушку в пальцах и подняла над головой.
— Что ты задумала? Машина не поедет без нее.
— Я знаю.
— Послушайте, мисс Джеймс, вы ведете себя в высшей степени неразумно…
— Никаких врачей. — Свободной рукой я расстегнула на блузке две верхние пуговицы.
Глаза Натаниэля стали круглыми, как колеса его «роллс-ройса».
Я посмотрела ему прямо в глаза и как можно более спокойно произнесла:
— Тебе придется выслушать меня, если ты, конечно, не захочешь силой забрать у меня катушку. Ну, так как, — я опустила катушку за воротник и она легла у меня между грудями, откуда, я была уверена, он не рискнет ее забрать, — ты готов меня выслушать?
Глава 8
Он сложил руки на груди, как коп, собирающийся поджарить преступника на медленном огне, и проворчал:
— Хорошо. Я тебя слушаю.
— Я родилась в 1966 году и…
— Абсурд, — прервал он меня.
— Я ученый, историк, — продолжала я медленно, держась одной рукой за пуговицу на блузке. — Вот почему я так много знаю о твоем доме. Я познакомилась с твоей сестрой Викторией, когда она была старой восьмидесятилетней женщиной…
— Ты явно рехнулась!
— Я такая же нормальная, как и ты. А теперь, может, ты прекратишь перебивать меня на каждом слове и дашь, наконец, договорить до конца? — я побарабанила кончиками пальцев по выпуклости на блузке, где лежала катушка.
С явным усилием он взял себя в руки.
— Продолжай.
— Виктория обратилась ко мне с просьбой записать ее мемуары. Она рассказала мне всю вашу семейную историю и подробно обрисовала ваш дом. Послушай, я не буду сейчас вдаваться в детали… Давай скажем так: я знаю, что произойдет в будущем. Твоем будущем.
— Итак, сначала цыганка-гадалка, а теперь значит путешественница во времени? — произнес он насмешливо.
— Натаниэль, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, — я говорю тебе все это с единственной целью — предостеречь тебя.
— Предостеречь?
— Да. В следующую среду произойдет ужасное землетрясение. Если ты ничего не предпримешь, то твоя компания будет уничтожена, а сам ты, вероятнее всего, погибнешь.
Его глаза превратились в щелочки.
— Ты работаешь на Руфа? Не шпионка ли ты моего врага — подосланная ко мне с целью дискредитировать меня, разрушить мой бизнес? Это кажется невероятным, но…
— Неужели, ты думаешь, шпионка не придумала бы более правдоподобной истории? Лицо его выразило сомнение.
— Так-то оно так, и все же…
— Я не шпионка. Я самая что ни на есть обычная женщина, которая чувствует себя здесь чужой, поскольку живет в восьмидесятых годах! — воскликнула я, приходя в отчаяние. — Пруденс выйдет второй раз замуж за Феннивика, и они все разрушат. И если ты мне не поможешь, не попытаешься вместе со мной изменить ход событий, твоя сестра получит ужасные ожоги во время землетрясения. Ты обязан спасти ее — ее и себя! — Я сорвалась на крик. — Ты должен…
Внезапно он прыгнул и сбил меня с ног, прежде чем я сообразила, что происходит. Прижав меня одной рукой к земле, он сунул другую ; мне за ворот и вытащил катушку. Меня словно обожгло огнем, когда его пальцы на мгновение коснулись моих грудей. Он придавил меня к земле всем телом, не давая вздохнуть.
— Ты причиняешь мне боль… — с трудом выдавила я из себя.
— Никогда не пытайся больше играть со мной, — проговорил он с угрозой в голосе.
Его лицо было прямо над моим и, когда он говорил, я чувствовала острый пряный запах вина. Он слегка переменил позу, и я вдруг перестала ощущать какое бы то ни было неудобство. Может, я и в самом деле сумасшедшая, подумала я, испытывая растущее возбуждение.
Продолжая прижимать меня к земле, он сунул катушку зажигания в карман жилета.
— Это для твоего же собственного блага, — поставил он меня в известность. — Ты несомненно страдаешь галлюцинациями… Вряд ли тетя Фейс сможет справиться с твоими приступами безумия… Тебе место в сумасшедшем доме.
Заглянув ему в глаза, я похолодела. Он определенно думал, что я чокнутая. Что если он и вправду отправит меня в сумасшедший дом? В свое время мне довелось читать о положении дел в сумасшедших домах в начале века. Пациентов там нередко приковывали наручниками к кроватям, не давали им никакой одежды и постоянно одурманивали наркотиками… И у них не было никакой надежды вырваться на свободу… Вряд ли бы мне удалось улизнуть оттуда… во всяком случае до землетрясения в среду, когда уже будет слишком поздно спасать Натаниэля и Викторию, и я сама упущу единственный шанс вернуться домой, в свое время.
— Нет! Только не в сумасшедший дом — я не чокнутая! — воскликнула я, лихорадочно пытаясь найти какой-то выход.
— Что побудило тебя сочинить такую невероятную историю? Ты все еще боишься, что я отправлю тебе назад в бордель, откуда ты сбежала? Уверяю тебя, я не чудовище.
— Знаю, — ответила я, остро ощущая тяжесть его явно не принадлежащего чудовищу тела. — Поэтому ты не отправишь меня в психушку… которая еще хуже, чем бордель. К тому же я вовсе не сумасшедшая.
— Как я могу быть в этом уверен после всего того, что ты тут мне наговорила?
— Я все объясню, — медленно сказала я, пытаясь выиграть время.
— Лгунья.
— Я не лгунья!
— Докажи. Я глубоко вздохнула.
— О’кей, я докажу. Я заключу с тобой соглашение.
Натаниэль расхохотался.
— Соглашение? По-моему, ты сейчас не в том положении, чтобы заключать какие бы то ни было соглашения.
С силой сжав мои запястья, он слегка изменил позу и надавил всем телом мне на живот. Мое лицо вспыхнуло.
— Послушай, все, чего я прошу, так это не отправлять меня пока в психушку, — сказала я быстро. — Не говори ничего своим тете и дяде о моем, гм, прошлом до… свадьбы. — Я с трудом выдавила из себя последнее слово, которое едва не застряло у меня в горле. — Мое поведение будет безупречным; обещаю, я не заставлю тебя краснеть…
— Почему я должен соглашаться? — спросил он. — Не то чтобы я решил согласиться, ты понимаешь.
— Дай мне два дня, и я докажу тебе, что я не сумасшедшая… что мне можно доверять. Если мне это удастся, ты позволишь мне остаться до следующей среды.
— А если ты не сумеешь мне этого доказать?
— Тогда я уеду после свадьбы. С твоими тетей и дядей… или в сумасшедший дом. Все будет так, как ты захочешь.
Я затаила дыхание в ожидании его ответа.
Прошла, казалось, целая вечность. Наконец он произнес:
— Никаких больше глупостей? У меня екнуло сердце.
— Никаких. Честно… я обещаю.
Он перестал с силой прижимать меня к земле.
— Хорошо. Я дам тебе последний шанс, поскольку ты, похоже, образумилась. Но я тебя предупреждаю — если ты скажешь хотя бы слово из всей той чуши, что мне тут наболтала, клянусь, я самолично отвезу тебя в сумасшедший дом.
— Я никому ничего не скажу, — пообещала я, спрашивая себя, как, черт возьми, мне убедить его за сорок восемь часов в том, что он может мне доверять.
Поднявшись, он протянул мне обе руки, помогая встать. Его прикосновение было подобно удару током. Мысли мои на мгновение смешались.
— Я так до сих пор и не пойму, зачем, если ты в здравом уме, тебе понадобилось сочинять такую дикую историю? — Он покачал головой, собирая в корзинку остатки еды и складывая одеяло. — В актерских способностях тебе явно не откажешь. Должно быть, это у тебя наследственное. На мгновение мне показалось, ты сама веришь в ту чушь, что несешь.
— Правда иногда бывает невероятнее любого вымысла, — заметила я, следуя за ним к машине.
