Колесо судьбы - Стил Даниэла (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Джин взяла себя в руки. Конечно, она будет скучать без дочери, но сейчас у нее столько дел, а Тана так или иначе должна приехать домой всего лишь через месяц.
— Будь осторожна и не забудь поблагодарить подругу за приглашение.
Тана невольно улыбнулась: мать напутствует ее точно семилетнего ребенка. Наверное, так будет продолжаться всю жизнь.
— Я всегда осторожна, мама. Желаю тебе хорошего праздника.
— Спасибо. Я поблагодарю Артура от твоего имени.
— За что?
— За твой дебют. Не знаю, понимаешь ли ты это, но такие вещи очень важны для молодой девушки, а сама я здесь бессильна.
— Важны?.. Для кого важны?
— Ты и понятия не имеешь, что это значит. — Глаза матери жгли слезы обиды. В определенном смысле сбывалась ее мечта: дочь Энди и Джин Робертc, ребенок, которого он никогда не видел, войдет в нью-йоркское общество, пусть не самое высшее, но все равно это очень важно для них обеих… для Таны… и особенно для нее самой, для Джин. Это будет важнейшим событием в ее жизни. Ей припомнился первый бал Энн. Как волновалась тогда Джин, стараясь не упустить ни одной самой незначительной мелочи. Могла ли она думать тогда, что настанет такой день и для ее дочери?
— Извини, мам.
— Извиняю. Мне кажется, ты должна написать Артуру хорошее письмо, рассказать ему, что это значит для тебя.
Тана едва не закричала в трубку: «А что, к дьяволу, это для меня значит? Что в один прекрасный день я подыщу себе богатого мужа, который улучшит родословную моих детей? Кому это нужно? Подумаешь, великое счастье ехать на этот дурацкий бал, где на тебя будет глазеть толпа пьянчуг! И кто будет меня сопровождать?» Тана недоуменно пожала плечами. За последние два года обучения в школе она ходила на свидания с разными мальчиками; наверное, их было с полдюжины — и ни одного сколько-нибудь серьезного. А после того, что случилось с ней в июне на вечеринке в Гринвиче, она зареклась поддерживать знакомство с кем бы то ни было.
— Мне пора, мам. — Она была не в силах продолжать этот разговор.
В свою комнату она вернулась чернее тучи. Шарон занималась своими ногтями — это было их любимым занятием на досуге. Недавно они испробовали бежевый лак «Соломенная шляпка», производства «Фаберже». Увидев подругу расстроенной, Шарон отставила флакончик с лаком в сторону.
— Она не разрешила?
— Разрешила.
— А почему ты выглядишь словно шарик, из которого выпустили воздух?
— Она это умеет. — Тана устало плюхнулась на свою кровать. — Дьявольщина! Она упросила своего ненаглядного дружка включить меня в список участниц треклятого «выездного бала». Боже мой, Шар! Я чувствую себя как последняя идиотка.
Шарон уставилась на нее, не понимая, потом засмеялась.
— Ты хочешь сказать, Тэн, что тебе предназначается роль дебютантки?
— Что-то вроде этого. — Тана была в полном смятении. — Как она могла? — Девушка застонала, будто от боли. — Ведь это надо же придумать такое!
— Это может быть забавно.
— Для кого?! И какой в этом смысл? Это все равно что аукцион по продаже молодых телок. Тебя одевают в белое платье и выставляют напоказ целой армии алкоголиков, среди которых тебе предстоит найти мужа. Неплохо придумано!
— С кем ты собираешься идти?
— Лучше не спрашивай. Она, естественно, желала бы, чтобы это был Билли Дарнинг, но он, благодарение богу, сейчас в отъезде.
— Считай, что тебе повезло. — Шарон кинула в ее сторону многозначительный взгляд.
— Да уж! Но сама затея представляется мне чудовищным фарсом.
— Вся наша жизнь — фарс, за редкими исключениями.
— Не будь так цинична, Шар!
— А ты не будь так наивна. От этого ты только выиграешь.
— Кто это сказал?
— Я. — Шарон приблизилась к ней и пристально посмотрела на нее сверху вниз. — Ты живешь, точно монахиня.
— Ты тоже так живешь.
— У меня нет выбора. — Том ей больше не звонил. Шарон понимала, что он сделал все, на что был способен, и не ожидала от него невозможного. Ее жизнь в «Грин-Хиллз» была не слишком интересной. — А у тебя он есть.
— Ну и что из этого следует?
— Ты должна начать встречаться с парнями. Тана посмотрела ей прямо в лицо.
— Нет, только не это! Никто не заставит меня делать то, что мне противно. Мне восемнадцать лет, я свободна, как птица.
— Как хромой утенок, — усмехнулась Шарон. — Тебе пора вылезать из своего гнезда, Тэн.
Ни слова не говоря, Тана прошла в ванную, которую они делили с обитательницами соседней комнаты, заперлась изнутри и включила воду. Прошел целый час, прежде чем она вышла оттуда. Когда они улеглись и потушили свет, Шарон сказала сиплым полушепотом:
— Ты помнишь, что я тебе сказала?
— О чем?
— Что ты должна ходить на свидания.
— А ты?
— Я тоже собираюсь это делать. — Шарон вздохнула. — Возможно, когда поеду домой на каникулы. Здесь мне нет пары. — Вдруг она рассмеялась. — Черт побери, Тэн! На что мне жаловаться? В конце концов, у меня есть ты.
Тана ответила ей улыбкой. Они поболтали немного и погрузились в сон.
На следующей неделе Тана отправилась с ней в Вашингтон. У выхода из вагона их встретил отец Шарон Фримен Блейк. Он произвел на Тану большое впечатление. Это был высокий, породистый мужчина с гордым, красивым лицом, будто вырезанным из красного дерева, и с такими же длинными, как у Шарон, ногами. Он приветствовал приехавших радостной белозубой улыбкой и немедленно заключил дочь в объятия, крепко прижав к груди. Он знал, что этот год дался ей нелегко, что она героически справилась со всеми трудностями. Дочь оправдала его ожидания, и он гордился ею.
— Здравствуй, малышка! Как дела в колледже? Она отстранилась от него и повернулась к подруге.
— Познакомься с моим отцом, Фрименом Блейком. Папа, это — Тана Робертc, моя подруга по общежитию. Мы с ней живем в одной комнате.
Он энергично потряс руку девушки, буквально загипнотизированной его глазами и звуками его голоса. По дороге он выкладывал Шарон новости: ее мать повысили в должности, ее брат завел новый роман; они перестроили свой дом, у соседей родился ребенок, сам он написал новую книгу. Эта теплая, дружеская беседа тронула Тану до глубины души, и она искренне позавидовала той жизни, которую, судя по всему, вела Шарон у себя дома.
