Мое ходячее несчастье - Макгвайр Джейми (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

— Не бери напитки ни у кого, кроме меня и Шепли, — предупредил я, наклоняясь к самому ее уху. — А то могут что-нибудь подмешать.

Она закатила глаза:

— Никто мне ничего не подмешает, Трэвис.

Очевидно, Голубка плохо знала моих «братьев». О некоторых из них рассказывали очень интересные вещи, хотя и без имен, что, наверное, было даже хорошо: если бы я узнал, кто эти уроды, выбил бы из них, к чертовой матери, все дерьмо и даже глазом бы не моргнул.

— Просто пей только то, что даю тебе я, ладно, Голубка? Ты ведь не в Канзасе.

— Ты первый, от кого я слышу такие страшилки, — отрезала Эбби, одним махом опрокинув полбокала. Да уж, пила она — будь здоров!

Мы стояли в холле возле лестницы, пытаясь делать вид, будто все в порядке. Кое-кто из «братишек» останавливался, чтобы со мной поболтать. «Сестрички» тоже подкатывали, но я их сразу же отшивал, надеясь, что Эбби это оценит. Но она не оценила.

— Потанцуем? — спросил я, беря ее за руку.

— Нет, спасибо. — Неудивительно, что после прошлой ночи она не хотела со мной танцевать. Мне еще повезло: разговаривать не отказывалась — и на том спасибо. Ее изящные тонкие пальчики тронули мое плечо. — Я просто устала, Трэв.

Я накрыл Голубкину руку своей, хотел опять попросить извинения, сказать, как я ненавижу себя за то, что натворил, но она смотрела уже не на меня, а на кого-то, кто стоял сзади.

— А вот и Эбби! Привет!

У меня волосы встали дыбом. Это был Паркер Хейс. Голубкины глаза загорелись, и она быстро убрала руку.

— Мы здесь уже с час.

— Выглядишь просто великолепно! — прокричал он.

Я смерил его не слишком приветливым взглядом, но он был так занят Эбби, что не обратил на это внимания.

— Спасибо! — улыбнулась она.

Я заметил, что ее улыбка способна парализовывать не одного меня, и, не желая уподобляться Паркеру, попытался взять себя в руки.

Паркер кивнул в сторону гостиной и тоже улыбнулся:

— Потанцуем?

— Да нет, наверное. Я устала.

Слабое облегчение немного утихомирило мою злость: дело не во мне, она действительно не хочет танцевать из-за усталости. Но через секунду злоба снова усилилась. Голубка устала, потому что полночи слушала фиг знает чьи крики и еще полночи спала, скорчившись в кресле. А тут Хейс: возник перед ней, как рыцарь в сверкающих доспехах. Это он умеет. Крысятина.

Наконец Паркер заметил мою гримасу.

— Я думал, ты не придешь, — сказал он встревоженно.

— Передумал, — буркнул я.

Ужасно хотелось двинуть ему в челюсть, да жалко было многолетнего труда ортодонтов.

— Вижу, — ответил Хейс и перевел взгляд на Эбби. — Может, прогуляемся?

Она кивнула, а я почувствовал себя так, будто кто-то со всей дури вмазал по мне кулаком. Я смотрел, как Голубка поднимается по лестнице следом за Паркером. На площадке второго этажа он остановился, чтобы взять ее руку. Потом они добрались до верха, и Паркер открыл балконную дверь.

Когда Эбби исчезла, я изо всех сил зажмурился, чтобы подавить крик, который поднимался в голове. Все во мне вопило: «Иди и верни ее». Я вцепился в перила, удерживая себя на месте.

— Бесишься? — спросила Америка, чокаясь со мной своим красным стаканом.

Я вытаращил глаза:

— Нет. С чего ты взяла?

Она скривила рожицу:

— Только не ври мне! Где Эбби?

— Наверху. С Паркером.

— Ах вот оно что!

— Как это понимать?

Америка пожала плечами. Она приехала на вечеринку всего с час назад, но в глазах у нее уже появился знакомый блеск.

— Ревнуешь?

Я переступил с ноги на ногу. Мне было непривычно, чтобы кто-то, кроме Шепли, говорил со мной так прямо.

— Где Шеп?

Америка закатила глаза:

— У него там какие-то дела.

— Хорошо еще, что ему не придется потом убираться, как остальным первокурсникам.

Мерик поднесла стакан ко рту и сделала маленький глоток. Лакает, как котенок, а назюзюкаться успела быстро!

— Ну так ты не ответил на мой вопрос.

— Какой еще вопрос?

— Ты ревнуешь?

Я нахмурился. Сегодня Америка была невыносима, как никогда.

— Нет.

— Номер два.

— Что — номер два?

— Ложь номер два.

Я огляделся по сторонам, ища Шепли, который с минуты на минуту должен был меня спасти.

— Прошлой ночью ты облажался по-крупному, — сказала она.

При этом ее глаза вдруг прояснились.

— Знаю.

Она сощурилась и пронзила меня таким взглядом, что я чуть не отпрянул. Америка Мейсон была крошечным белокурым созданием, но при желании могла вытянуть душу из кого угодно.

— Лучше не мешай Эбби, — сказала Мерик, взглянув наверх. — Паркер — как раз то, чего она всегда хотела.

Я сжал зубы. Мне и так все было известно и оттого, что Америка произнесла это вслух, легче не стало. Стало только хуже: раньше я думал, она не против того, чтобы мы с Эбби встречались, и мое дело казалось мне не таким безнадежным.

— Знаю.

Мерик приподняла бровь:

— Правда? — Я не отвечал и старался спрятать глаза от ее взгляда, но она сцапала меня за подбородок. — Правда знаешь?

Я хотел было ответить, но теперь Америка зажала мне рот. Я дернулся и стряхнул ее руку:

— Может, и нет. Вообще-то, поступать правильно не совсем в моем репертуаре.

Америка несколько секунд изучала меня, а потом улыбнулась:

— Тогда ладно.

— Что?

Она похлопала меня по щеке и ткнула пальцем мне в грудь:

— Я приехала сюда вместе с Эбби, чтобы защищать ее от таких, как ты, Бешеный Пес. Но знаешь… оказывается, не все так просто. И я думаю, что, хоть ты и вляпался не по-детски, ты именно тот, кто ей нужен. У тебя будет еще один шанс, — проговорила Америка, держа палец в дюйме от моего носа. — Только один. Постарайся не спустить его в унитаз и не выставить себя еще большим придурком, чем ты есть на самом деле.

Закончив свой монолог, она вальяжной походкой отошла от меня и затерялась среди гостей. Странная девушка.

Вечеринка проходила по обычному сценарию: одна-две драки, девчачьи склоки, несколько распавшихся пар и в результате — женские слезы, а под конец кто-нибудь вырубается или блюет в непредназначенном для этого месте.

Я поглядывал наверх чаще, чем надо бы. Девчонки чуть ли не умоляли, чтобы я отвез их к себе, но я дежурил у лестницы, как часовой на посту, стараясь не думать о том, что Эбби с Паркером сейчас мило щебечут, а может быть — это уж совсем плохо, — она даже смеется его шуткам.

— Привет, Трэвис! — тоненько пропел кто-то у меня за спиной. Оборачиваться не пришлось: обладательница голоска сама переместилась в поле моего зрения. — У тебя скучающий вид, — сказала она, кокетливо облокачиваясь о перила, — и я подумала, может, тебе нужна компания…

— Я не скучаю. И мне ничего не нужно, — буркнул я, в очередной раз поглядев наверх.

Эбби стояла на площадке спиной к перилам.

— Ты такой смешной, — хихикнула девица.

Голубка пронеслась мимо меня в конец коридора, где стояла Америка. Я пошел за ней, предоставив непрошеной, да еще и подвыпившей собеседнице болтать самой с собой.

— Вы, ребята, можете ехать без меня, — сказала Эбби с плохо скрываемым восторгом в голосе. — Паркер предложил меня подвезти.

— Что? — изумилась Америка.

Ее глаза полыхнули, как бенгальские свечи.

— Что? — раздраженно сказал я.

Америка обернулась:

— В чем дело, Трэвис?

Я в упор на нее посмотрел: она прекрасно знала, в чем дело. Я взял Эбби за локоть и завел за угол:

— Ты даже не знаешь этого парня.

Она высвободила руку:

— Не твое дело, Трэвис.

— И плевать! Я все равно не допущу, чтобы ты ехала домой неизвестно с кем! А если он к тебе пристанет?

— Пускай пристает. Он симпатичный.

Я не хотел верить собственным ушам. Она действительно на него запала.

— Паркер Хейс?! Ты это серьезно, Голубка? Паркер Хейс! Да кто он вообще такой?!

Она скрестила руки и приподняла подбородок:

— Прекрати, Трэв. Ты ведешь себя смешно.