Третий брак бедной Лизы - Миронина Наталия (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
– Не хочу я ничего объяснять. Убирать будем вместе в выходные.
Когда Лиза поделилась своим недоумением с Элалией Павловной, та воскликнула:
– Какой молодец! А тебе я удивляюсь.
– Почему?
– Потому что ты, врач, ратуешь за отсутствие режима и неполезную еду, а твой муж старается вести нормальную здоровую жизнь.
– Я не ратую, я только иногда хочу устраивать праздники. А что ты скажешь относительно уборки? – полюбопытствовала Лиза.
– Что здесь можно сказать – только завидую тебе. Нашего папу надо упрашивать, чтобы он помог убрать квартиру. А Тихон пытается разделить домашние хлопоты пополам.
Лиза замолчала – все было так. Формально все было так. И режим нужен семье, и уборку лучше делать вдвоем. Но почему тогда у нее такое ощущение, что она в гостях. Почему она ведет себя в этой красивой и просторной квартире как человек, зашедший сюда на минуту и опасающийся, что стеснит хозяина? Почему у нее на лице вечно вежливая улыбка, почему она трет пол на кухне каждый день, словно горничная, желающая понравиться хозяину? Откуда это заискивание: «Ксюша, давай быстрее чай допивай, уже скоро десять, нам завтра на работу». Говоря это, Лиза смотрит не на дочь, а на мужа, пытаясь проследить его реакцию. Напряжение ее отпускает только в спальне, когда они остаются одни и гаснет свет. В этот момент она сбрасывает с себя груз старательности, груз миротворчества и дипломатического лавирования. В этот момент она понимает, как устала от бесконечной слежки – Ксюша не положила на место игрушку, книжку, портфель. Ксюша оставила крошки, грязное блюдце и ложку положила на скатерть. И вот уже Тихон морщится, хмурится, но вместо того, чтобы сделать спокойно замечание, шумно встает из-за стола, уходит в свою комнату, а дочка краснеет, бледнеет и, того гляди, заплачет.
– Послушай, я так устала! – говорит она мужу в ночи.
– Отчего ты устала?! – удивляется он. – На работе мы допоздна не сидим, ужинаю я немного. Ты знаешь, я неприхотлив…
Лиза слушает его точно с таким же чувством, с которым слушала маму, – да, формально Тихон прав. Ничего особенного она не делает – на работе спину не гнет, борщи кастрюлями не варит, картошку тоннами не чистит. Но сил под вечер у нее нет, и когда в спальне муж начинает ее гладить по спине, целовать в шею, обнимать, она уворачивается, пытаясь объяснить, что близости ей не хочется. Муж в ответ внезапно зажигает маленький ночник, садится на постели и задает неприятные вопросы. Тон у него обиженный, слова несправедливые. Лиза смотрит на него, как на большого ребенка, пересиливает себя, и случается то, что раньше если и не приносило острого удовольствия, то хотя бы дарило радость. Теперь же это стало уступкой капризному человеку.
В жизни Лизы появилась раздвоенность, которая сначала пугала – такой жизнью она никогда не жила. Даже те странные времена, когда Андрей ушел от нее и она не понимала, что случилось, даже те времена не давили на нее с такой жесткостью, с какой прессовала теперешняя жизнь. Внешне все было прекрасно – интересный муж, стремящийся обеспечить семью и с удовольствием делающий дорогие подарки. С одной стороны, премьеры в театрах, концерты и выставки, прогулки за городом, обеды в ресторанах. С другой – мрачное молчание по вечерам, недовольное брюзжание по каждому поводу и перепады настроения. С третьей стороны, дочь, которая старается не выходить из своей комнаты, перестала смеяться и почти не ест в присутствии мужа. А ведь Ксюша поначалу вела себя в доме Тихона так, как привыкла вести себя с родителями, – свободно и раскованно. Лиза жалела дочь и корила себя: «Второй брак – это наказание для детей. Мне надо было думать об этом!» Несколько раз она пыталась поговорить с Тихоном, но тот только громко огрызался, и Лиза оставила эти попытки.
– Мама, как это понять? – Лиза обратилась к матери. С подругами, которые ей завидовали, на эту тему было сложно разговаривать.
– Что – это?
– Ну, вот такое поведение?
– А какое такое поведение? Ты хочешь, чтобы человек прыгал вокруг тебя? Почему? У него может быть плохое настроение? Ты хочешь, чтобы он любил не своего ребенка? Это тоже сложно требовать! Достаточно, чтобы он хорошо к ней относился. Не требуй невозможного от человека. И потом, у тебя такой плохой характер! Ты такая… такая… вздорная.
Лиза уже не обижалась, ни на «вздорную», ни на «плохой характер», она все эти реплики пропускала мимо ушей, но ей было важно понять, что сейчас, именно сейчас, она делает неправильно!
– Нет, я не хочу, чтобы он прыгал, не хочу, чтобы он любил! Я хочу нормальных отношений, я хочу спокойствия в доме. Нет, даже не спокойствия, – морщилась Лиза, не находя нужных слов.
Хотя нужные слова были на поверхности, но деликатность и какое-то чувство стыда мешали произнести их. «Его дом не стал моим домом. Мы с Ксенией в гостях. И иногда кажется, что хозяину мы мешаем». Эти слова она не решалась произнести вслух и тем более матери. Потому что Элалия Павловна и Тихон подружились.
– Чрезвычайно интересный человек! И творческая натура! Он не тем занят, ему надо было в искусство идти, – так она отозвалась о зяте через три месяца. Лиза счастливо улыбнулась – гармония в отношениях родственников обрадовала ее.
– Он чрезвычайно много знает. Очень трудолюбив, огромные познания в разных областях. И какой тонкий вкус! – Элалия Павловна находилась под впечатлением от долгих бесед. Каждый раз, когда Лиза и Тихон приезжали в гости, муж и мама часами рассуждали о живописи, кино, музыке. Элалия Павловна слушала зятя внимательно, уважительно, не переставая открыто восхищаться им.
– Ты, кажется, покорил мою маму, – как-то заметила Лиза, – хотя сделать это не очень просто. У нее крайне высокие требования к людям.
– Да? – польщенно улыбнулся Тихон. Покорять людей он любил – это Лиза тоже заметила.
В тот день произошли два события, на первый взгляд совершенно не связанные между собой.
В тот день Тихон и Лиза приехали на работу рано – предстояли сложные переговоры, из-за которых они уже спорили неделю. Тихон настаивал на самой жесткой позиции по отношению к клиенту, Лиза, со свойственной женщине мягкостью, гибкостью и тягой к тактическому разнообразию, склонялась к уступке.
– Ты пойми, – говорил ей в машине Тихон, – они не звезда на небе. Они сегодня купили, а завтра, глядишь, и закроются. Тут нет перспектив. Здесь – разовая работа. А потому надо брать по максимуму.
Лиза, которая за прошедший год досконально изучила все тонкости этой работы и даже разработала программу, в рамках которой небольшие клиенты фирмы объединялись в пул и получали существенные скидки, спорила с мужем:
– Тиша, может, ты и прав. Но если смотреть на абсолютные цифры, то при самой небольшой, так сказать комплиментарной скидке, мы не теряем много денег. Потому что все остальное они будут заказывать у нас. Мы ведь даже можем поставить им такое условие. Но если сейчас закрутить гайки и даже не дать шансов людям – только мы их и видели.
– Да и фиг с ними. – Тихон надул щеки.
– Может, и фиг, – поморщилась Лиза, – но на улице не девяностые, когда конкуренции не было. Таких, как мы, предостаточно.
– Ну и что?! – упрямствовал Тихон.
– Действительно, ну и что?! – с иронией произнесла Лиза. Она не умела вести спор, где решающим аргументом становилось пресловутое «ну и что?!». К тому же она давно поняла, что нельзя сильно давить на мужа. В этом он всегда видел посягательство на его директорские полномочия.
– Нет, как скажешь, так и поведем переговоры. Я просто высказала свою точку зрения.
– Да, как скажу. – Тихон припарковал машину, вышел и, не обращая внимания на Лизу, прошел в офис. Это еще два года назад Лиза бы обиделась, поинтересовалась бы, что случилось, сейчас она просто не обратила на это вниманияе. Она привыкла, что в дурном настроении муж невежлив и даже груб. «Да, неприятно, но такой характер! Перевоспитывать бесполезно!» – утешала она себя, идя по офису и отвечая на улыбки подчиненных. Спустя три года года из «ну, понятно, жену пристроил» она превратилась в Елизавету Петровну, заместителя директора, к которой обращались в два раза чаще, чем к самому директору. Именно к ней шли с просьбами или повиниться. Она распутывала сложные человеческие конфликты, успокаивала обиженных клиентов и обнадеживала европейских поставщиков, перепуганных неадекватностью разозлившегося директора. В ее кабинете всегда были люди, а по ее лицу всегда можно было прочитать прогноз погоды на предстоящий рабочий день.
