Брачный марафон - Веденская Татьяна (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Do you love me? – потрясенно смотрел на мои слезы Лайон. Мысль, что я плачу из-за него, явно порадовала его.
– Yes! – только и смогла выдохнуть я. А что мне оставалось? Я еще могла бы что-то объяснить русскому мужчине, хотя после этого он развернулся и бросил бы меня прямо в ресторане. А как договориться с человеком, который выбирает слова из арсенала «Сто фраз для общения в России».
– I’m happy! – выдохнул он. Внезапно он схватил мою ладонь в свою и принялся ее нежно теребить. Я переминалась с ноги на ногу. Он истолковал это как томление. Его пальцы были тонкими и холодными, хотя при этом оставались чуть влажными. Не приведи Господи, сейчас придется целоваться.
– Я тоже, – прошептала я и плюхнулась на стул. Кажется, мир перевернулся. Когда я честно желаю отдать мужчине все, он только и делает, как приглядывается к моему загару и ищет подвох, а когда я просто закашливаюсь перед посторонним человеком, он готов принимать это за самые искренние проявления чувств. Парадокс. Ну, да нам только на руку.
К четвергу наши с Лайоном отношения уже вполне тянули на близкие, доверительные. Он уехал для разнообразия поработать над установкой каких-то программ на каких-то фирмах с безликими англоязычными названиями. Я передохнула спокойно и отправилась предъявлять себя в Премьер-Медиа. К Полянскому. К Селивановой. Орудия, к бою.
– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно осмотрела меня Римма. – Я звонила, но Ромка не дал с тобой поговорить. Просто собака Баскервилей.
– Ага. Баскервильская сука. В смысле, порвет любого, – зло, не смотря на ее сочувственный вид, бросила я. Не смогла удержаться. Как только увидела Римкино лицо, сразу вспомнила, как она гнала меня в этот злосчастный салон красоты.
– Я что-то не пойму. А твой америкос-то приехал или как? – с вызовом подошла к моему столу Селиванова. Я надела на лицо приветливую, радужную физиономию.
– Сашенька! Рада тебя видеть. Ну, конечно приехал. А я вам не говорила? Странно. Совсем все из головы выпадает!
– Отчего бы? – раздосадовано протянула та.
– Ну, так приходится напрягать мозги, чтобы говорить по-английски, просто сил нет, – искренне, почти не кривя душой, объяснила я. – Хорошо, хоть, что мы с ним часто молчим.
– Какая многозначительность! – мечтательно и с пониманием кивнула Лиля. Она тоже была не прочь толково помолчать с кем-то подходящим пару часов.
– Ну да ладно. Надо и работой заняться! – отстранилась от дальнейших расспросов я. Народная мудрость учит, что лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать. Что-то в этом роде я и организовывала для офисных дам.
– Пойдешь обедать? – испробовала последнее средство для морального давления Саша Селиванова.
– Нет, – легко перебирая бумажки, отмахнулась я.
– Что так? – с некоторой игривостью интимно пробасила она.
– Надо беречь фигуру. Мало ли куда меня занесет, – я демонстративно подтянула грудь вверх и прошла к рабочему столу. Нельзя сказать, чтобы я вправду собралась худеть, но даже самый минимальный шанс столкнуться без свидетелей с Ильей приводил меня в состояние шока и потери аппетита.
– Всегда бы так! – бегал вокруг меня с дико довольным видом Виктор Олегович. Мое трудолюбие потрясло его воображение. Я напечатала инструкцию и развесила ее на стенах, я составила статистический отчет о количестве звонков, который был очень нужен отделу по привлечению клиентов уже много лет. Я даже умудрилась переделать журнал дежурств по отделу, за что на меня посмотрели волком все сотрудницы. Пока в этом журнале была путаница, размер и очередность тупой вечерне-утренней вахты определялась товарно-денежными факторами, а теперь график четко закреплял эти почетные обязанности за всеми по порядку. Кроме меня. А секретарям и не положено. Я бы и еще каких-нибудь гадостей натворила, если бы за мной не приехал Лайон. Он вышел из лифта и сразу привлек к себе всеобщее внимание. Долговязый, в футболке, джинсах и твидовом пиджаке, с немного неправильным, нерусским строением подбородка, сразу выдающим в нем иностранца, он был неуловимо привлекательным в своей мнимой беспомощности.
– Hello! Can I find Ekaterina Barkova? My name is Lion, – сказал мой лев Лайон, хотя все и так поняли, кто перед ними. Его фотографии в свое время тщательно изучили все в нашем отделе. Все, кроме меня, потому что я в тот момент изучала живого Полянского.
– Катя, за тобой пришли! – фальшиво взвизгнула Анечка и принялась пялиться на Лайона. Я немного подержала паузу, делая вид, что перекладываю бумажки, а потом повернулась к нему. Он подошел прямо к моему столу, а я так нежно ему улыбнулась, что он сначала даже немного растерялся от такой бурной радости с моей стороны. Но потом, вспомнив, как видно, мои слезы умиления и любви, расслабился, улыбнулся, буркнул утробно «you are pleasure! May I kiss you?» и чмокнул куда-то в область лица.
– Вау! – на американский манер прокомментировали происходящее все. Селиванова с холодным от бешенства лицом смотрела на нашу нежную воркотню.
– Мои поздравления, – проговорил кто-то из-за спины. Я обернулась. Сердце немного ухнуло вниз, потому что это был Полянский собственной персоной. Полянский с лицом такого же оттенка, что и у Селивановой. Не сомневаюсь, что именно она его и предупредила.
– Спасибо, очень приятно! – я заставила себя сказать банальность равнодушным, немного мечтательным тоном. Затем широко улыбнулась и отчалила в обнимку с моим импортным чудом в перьях, наслаждаться полной, безоговорочной победой над всеми своими врагами. Врагами, ради которых еще недавно я была готова переворачивать горы. Только вот почему-то они у меня забыли спросить. Лайон собственническим жестом обхватил мою талию, вывел меня на улицу и посадил в такси.
– I want you, – прошептал он мне на ухо. Я настолько далеко ушла в свои мысли, что почти забыла, что сижу рядом с ним. Вот он, мой труднодоступный и престижный главный приз. Зачем гоняться за неведомой птицей, которая в любой момент разобьет мне сердце? Есть человек, который мне симпатичен (будем считать, что это так и есть. А что? Ведь не противен же!) и которому симпатична я. Даже больше. Что там насчет I want you?
– What are you think about it? – взволнованно и вопросительно заглянул мне в глаза он. Почему бы и нет, подумалось мне. Раз уж Полянский покрыт равнодушным презрением как ледовой коркой, чего мне экономить? Кого ждать?
– I think it is very good, – кивнула я, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. В конце концов, рядом со мной взрослый мужчина, которому хочется увезти меня на край света в качестве своей жены. Край света – это именно то, чего мне сейчас так не хватает.
Как-то раз я познакомилась с одним мальчишкой. Это было в институте, на первом курсе. Его звали Алексеем. Кажется. Он был смешным, веселым, кормил меня шоколадками и рассказывал о деревенском доме, в котором он вырос вместе со своей бабушкой. От его рассказов веяло незатейливыми домашними радостями, этаким простором полей, свободой человека, который может гулять по лесу в любой момент времени, сколько пожелает, что мне, городской жительнице до мозга костей, казалось невероятным. Таким же невероятным, как и то, что моя мама, всю жизнь искавшая комфорта и удобств, проводит теперь свою старость, копаясь в грядках. Так вот. Алексей (кажется) стал склонять меня к половым взаимоотношениям (по выражению моей мамочки), к чему я, в целом, относилась положительно, но со страхом. В школе, когда мои одноклассницы, одна за другой, лопались, как воздушные шарики, я панически боялась мамы и блюла себя. Когда большое осиное гнездо под названием десятый «Б» разлетелось кто куда, я, наконец, позволила себе расслабиться. Поэтому любое предложение любви представляло для меня интерес хотя бы в чисто познавательных целях. Алексей, пепельный блондин довольно привлекательной наружности был обладателем койки в общежитии нашего института, что давало широкие возможности для постижения гармонии мира и предназначения женщины. И все бы было неплохо, даже не смотря на то, что я довольно спокойна к такого рода пепельной красоте, если бы не одно «но». Собственно говоря, это даже не «но». Мне действительно было хорошо с Алексеем в те несколько раз, за которые я поняла, что пружинные кровати мешают любви даже больше чем презервативы, а вопросы «сделал ли ты реферат по истории?» в самый неподходящий момент могут довести до белого каления кого хочешь. Мне было хорошо настолько, насколько любая женщина чувствует себя обязанной чувствовать себя хорошо с мужчиной, с которым она сочла возможным соединиться телами. Но у него были холодные мокрые пальцы. Вот это и была та деталь, которую я пронесла через года. Я не запомнила ничего про его лицо, кроме того, что оно было симпатичным и обрамлялось прядями пепельных волос. Я не помню, испытывала ли я к нему какие-то настоящие чувства, хоть на пять минут. Но его холодные мокрые пальцы я так и не забыла.
