Проклятие клана Монтгомери (СИ) - "Lizage" (е книги txt) 📗
Я вытерла свободной рукой выступившие на лбу капли холодного пота. Ощутила новое, непривычное чувство. А именно, неописуемую злость. Здесь обитала она, двухсотлетняя хозяйка поместья. Та, кого потомки Фредерика Монтгомери поколениями пытались обмануть, заводя детей на стороне, расставаясь с любимыми женщинами, наследуя земли бездетным племянникам. Ведьма, которой предавший супруг посвящал витиеватые сонеты.
— Эй, Изабель! — я переступила уважение к старшим и благоговение перед покойными, — Я пришла поговорить с тобой.
Огонёк больше не вспыхивал в темноте. Она затаилась, выжидала, а возможно, всерьёз приготовилась выслушать мою исповедь. Я села на нижнюю ступеньку и вытянула ноги.
— Тебе удавалось отваживать женщин от этого дома двести лет, — сказала я, — ты в этом изрядно преуспела. Я не претендую на твоё место. Забирай землю и дом, делай с ними, что хочешь. Хоть Диснейленд открывай, мне всё равно. Ты победила, Изабель.
Мои пальцы впились в пахнущий конфетами податливый воск свечи.
— А я проиграла по всем фронтам. Ты ведь не знаешь, что значит проиграть? Тебя повесили в восемнадцать лет, а я дожила до двадцати восьми. У меня больше нет иллюзий, не осталось ни одной. Я хотела стать балериной, но поняла, что едва ли гожусь для провинциальной подтанцовки. Потратила несколько лет на учёбу, а сама не справилась с должностью секретарши у адвоката средней руки. Хотела выйти замуж за Роберта Монтгомери, но проходила в невестах семь лет и расторгла помолвку. Но знаешь что, Изабель? Я ни о чём не жалею. Потому что теперь у меня есть Джейми.
Ты можешь мечтать, чтобы он стал пожизненным затворником этого зачарованного замка, продолжал вкладывать силы и время в поддержание затхлой старины, прожил бок о бок с тобой до конца своих дней и передал тебя другому одиночке. Но этому не бывать. Хозяин принял решение. Он выбрал жизнь, семью и будущее. И меня.
Я вскочила со ступеней, понимая, что давно уже кричу в полный голос.
— Слышишь, стерва, он выбрал меня! Я ношу его кольцо с изумрудом. Я буду любить его до изнеможения каждую божью ночь! Я стану матерью его детей! Потому что неудачница Мадлен Бланшар обязана выиграть в этой жизни одну, самую главную битву!
В глубине подвала на долю секунды вспыхнул огонёк. Меня охватило неистовое, злорадное ликование. Взвесив в руке тяжёлую свечу, я приготовилась швырнуть её в заклятую соперницу.
Глаза ослепило светом. Я больше не стояла у ступеней, на входе в пустой подвал. Запах сырости исчез, сменившись ароматом благовоний. Потолки взмыли ввысь, сомкнувшись над головой стрельчатыми арками. Мерцающее сияние озарило придел старинной церкви, ряд скамей, алтарь с деревянным распятием. Мои шаги по каменному полу звучали оглушительной поступью всадников Апокалипсиса. Ветер захлопнул за мной массивную, окованную медью дверь.
Я бросила в миску для пожертвований горсть монет, взяла охапку длинных тонких свечей, пахнущих сладковатым воском. Зажигала их, одну за другой, и ставила в ящик с песком, пока алтарь не заиграл желтоватыми бликами, отражёнными полустёртой позолотой. Тьма следила за мной, забившись под своды, таясь у оснований каменных столбов, скрываясь в дрожащей тени за алтарём.
Я отошла вглубь зала и села в последнем ряду. Тяжёлая поступь высокого, крупного человека послышалась за моей спиной. Скамья со скрипом просела, когда он опустился на самый её край. Я знала, кто он. От одного звука этого глухого, невыразительного голоса с твёрдым новоанглийским выговором, хотелось вскочить и бежать, не останавливаясь, до самого Нью-Йорка.
— Никто не жалует самоубийц, ни в этом, ни в лучшем мире.
Под крышей завыл ветер, огни свечей качнулись, грозя погаснуть и оставить меня в темноте, лицом к лицу с жутким собеседником. Я подняла на него взгляд.
— Где Джейми?
— В твоём сердце, — ответил Билли "Пивная банка", — между небом и землёй.
— К чёрту иносказания! — сводчатый потолок эхом отразил мой крик, — Если он мёртв, я хочу видеть тело.
— Он жив. Недалеко от того места, про которое рассказывал только тебе. Но нужно торопиться, темнота ночи забирает его.
Я вскочила со скамьи, рванула к выходу, задержалась у дверей. Билли теребил в руках свою бейсболку и провожал меня затравленным взглядом.
— Скажи мне, что всё будет хорошо, — попросила я.
— Я не знаю будущего. Никто не знает. Тебе нужно идти.
— Спасибо!
— Не стоит благодарности. Я делаю это ради единственного парня в штате, который угощал пивом неприкаянную душу.
Видение рассеялось, и неровный свет одинокой рождественской свечи очертил просторное помещение с низким потолком. По углам стояли стиральная и сушильная машины, корзина для белья, картонные коробки, банки с краской, пакеты с удобрениями для сада. На месте алтаря висел на стене ярко-синий сноуборд. Пламя свечи на миг вспыхнуло ярче, давая мне понять, что бояться больше некого, а затем также неожиданно погасло.
Я нагрела на плите остатки тыквенного супа и съела его по-варварски, прямо из кастрюли. Не глядя на содержимое своего рюкзака, бросила туда упаковку патронов, сигареты, фонарь, зажигалку Рэндольфа, термос с горячей водой и плоскую бутылку бренди, которую обнаружила на полке, где хранились патроны. Поднялась в спальню Джейми и надела его старые джинсы поверх своих, дизайнерских. На мне они сидели плотно. Заправила обе пары в сапоги. В одном из ящиков шкафа нашла шерстяные перчатки.
Сборы отвлекали от страшных мыслей, но когда пришло время выходить, я пережила нечто, напоминающее паническую атаку. Топталась на крыльце и не могла заставить себя сделать шаг. Казалось, стоит отойти от дома на пару ярдов, как меня окружит стая голодных волков. Я видела затаившиеся меж чёрных стволов фигуры, готовые раствориться в тумане, едва я попытаюсь сфокусировать на них взгляд, жаждущие отправить мою душу к дьяволу, как только потеряю бдительность.
Глава 20
Две мили вдоль заснеженного шоссе оказались самым лёгким отрезком пути. За всё время не проехало ни одной машины, светофор беспомощно мигал жёлтым светом. Я чувствовала себя лучше, оттого, что наконец двигалась куда-то и делала что-то, что не казалось пустой тратой времени.
Грунтовую дорогу, упиравшуюся в овраг, засыпало свежим снегом, и я не сразу нашла, где свернуть. Даже сейчас, после встречи лицом к лицу с потусторонним, я всё ещё смертельно боялась леса. Меня выворачивало наизнанку от стихийного колючего ужаса, когда я думала о том, что придётся ступать под сень исполинских елей, клёнов, вцепившихся кронами в чёрное небо и скрипящих ветвями в гулкой тишине заледенелых осин. Сжимая руками в скользких рукавицах фонарь и закрыв глаза, чтобы не передумать, я сделала шаг в сторону от дороги.
Сердце заколотилось быстрее, когда в очертаниях белого сугроба, показавшегося из мрака впереди, я узнала внедорожник Джейми. Стряхнув с крыши пять дюймов снега, открыла дверь. Он никогда не запирал дедов джип, никому не приходило в голову угонять эту рухлядь. Я села на водительское сиденье, бросила на пол винтовку и тяжёлый неудобный рюкзак. Икебана из еловых шишек всё так же украшала приборную доску, и от её вида мне стало чуть спокойней, словно шишки были моими союзниками. Попробовала снова позвонить, но сеть не ловилась. Проверила, нет ли ключей за панелью под потолком, хотя известно, что их оставляют там только второстепенные персонажи голливудских боевиков.
Не зная точно, что ищу, я осмотрела салон машины, подсвечивая фонарём, пытаясь заметить что-нибудь необычное. На первый взгляд, всё лежало на своих местах, как если бы хозяин припарковался у магазина, вышел купить содовой и вернётся через пару минут.
Сзади валялась коробка от пиццы. Я понюхала её, подковырнула ногтем несколько капель сыра, налипших на крышку. Судя по всему, содержимое съели сегодня вечером. Я попыталась представить себе, как Джейми наворачивает восемь треугольников в одиночку, сидя в машине, и решила, что это маловероятно. Значит, кто-то составил ему компанию. Но кто, и почему?
